Серые кардиналы советской эпохи - Валерий Владимирович Пирогов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Примеры «ускоренного народного правосудия» уже были. Бойцы французского движения Сопротивления казнили без суда 8348 фашистов и их пособников, а итальянские партизаны — Муссолини и его любовницу…
Гораздо дальновиднее западных политиков оказался Сталин, который ещё в начале войны выступал за юридическую процедуру наказания военных преступников. В октябре 1944 года Черчилль пытался навязать ему свое мнение: «Мы должны сделать так, чтобы даже нашим внукам не довелось увидеть, как поверженная Германия поднимается с колен!»
На это Сталин возразил: «Что бы ни произошло, на это должно быть… соответствующее судебное решение. Иначе люди скажут, что Черчилль, Рузвельт и Сталин просто отомстили своим политическим врагам! Слишком жесткие меры возбудят жажду мести».
Руденко понимал, что это был первый в истории случай, когда перед судом предстали преступники, завладевшие целым государством и сделавшие государство орудием своих чудовищных преступлений, которые не ограничились пределами одного государства и привели к неслыханным по своей тяжести последствиям.
Нюрнбергский процесс начался 20 ноября 1945 года в отсутствие Главного обвинителя от СССР. Руденко, руководитель советской делегации Горшенин и председатель комиссии Вышинский, вылетевшие из Москвы, опоздали, так как самолет из-за плохой погоды приземлился в Праге и они добираться до Нюрнберга на машине.
Вышинский нервничал, так как периодически «вылезали» неприятные для советской стороны вопросы и подвергался сомнению тезис о «внезапности» нападения Германии на СССР, на чем настаивала советская сторона. Он считал, что у Руденко нет плана проведения процесса и он якобы не готов к процессу… Но это не повлияло на положение Руденко как Главного обвинителя от Советского Союза.
Руденко лично докладывал Сталину о ходе процесса. На вопрос Сталина о недостатках в подготовке процесса, откровенно сказал, что недостатков много и материалы распылены, что связано с отсутствием содействия или торможением со стороны НКВД, НКГБ и СМЕРШа. Сталин был возмущен и принял меры, чтобы исправить положение.
Позже еще один случай значительно укрепил профессиональную репутацию Руденко в глазах Сталина. Вступительная речь Главного обвинителя на Нюрнбергском процессе готовилась заранее. Руденко подготовил проект и передал его Вышинскому. Тот раскритиковал представленный вариант, внес свои правки и передал его на рассмотрение Сталину. Сталин остался недоволен полученным текстом и начал вносить правки, созвучны тому, что написал Руденко.
Когда помощник положил на стол Сталину первоначальную версию выступления, подготовленную Руденко, которую представили «доброжелатели», решившие «уколоть» Вышинского, вождь указал тому, что есть хороший проект документа и не надо вмешиваться в работу человека, который правильно и грамотно делает свое дело. Это не добавило симпатий к Руденко со стороны Вышинского, но он больше не управлял его действиями, а выступал скорее как многоопытный консультант.
Вступительную речь Руденко произнес 8 февраля 1946 года:
«Господа судьи! Я приступаю к своей вступительной речи, завершающей первые выступления главных обвинителей на данном процессе, с полным сознанием его величайшего исторического значения.
Впервые в истории человечества правосудие сталкивается с преступлениями такого масштаба, вызвавшими такие тяжелые последствия.
Впервые перед судом предстали преступники, завладевшие целым государством и самое государство сделавшие орудием своих чудовищных преступлений.
Впервые, наконец, в лице подсудимых мы судим не только их самих, но и преступные учреждения и организации, ими созданные, человеконенавистнические «теории» и «идеи», ими распространяемые в целях осуществления давно задуманных преступлений против мира и человечества…»
Он закончил речь словами: «Во имя священной памяти миллионов невинных жертв фашистского террора, во имя укрепления мира во всем мире, во имя безопасности народов в будущем мы предъявляем подсудимым полный и справедливый счет. Это — счет всего человечества, счет воли и совести свободолюбивых народов. Пусть же свершится правосудие!»
В заключительной речи Руденко суммировал все обвинения. Его речь отличали широта обобщений и глобальность выводов. Он разоблачил глубинную сущность фашизма, людоедские планы уничтожения целых государств и народов, непреходящую опасность идей национального превосходства для всего человечества.
Выступление получилось громким, международный резонанс был бурным, потому что он говорил не только от лица СССР, а от имени всех стран и народов, от имени всего человечества.
Обвинение в Нюрнберге возглавляли от Советского Союза Роман Руденко, от США — Роберт Джексон, от Великобритании — Хартли Шоукросс, от Франции — Ф. де Ментон, которого заменил Ш. де Риб. Личные качества Руденко позволили ему не только эффективно работать в качестве главы советской команды обвинения, но и установить добрые отношения и утвердить дух сотрудничества с иностранными коллегами.
Руководитель советского секретариата на этом процессе Аркадий Полторак так охарактеризовал Руденко: «Высококвалифицированный юрист, человек, от природы щедро наделенный чувством юмора, очень живой собеседник, умеющий понимать и ценить тонкую шутку, он импонировал всем своим партнерам, и они преисполнялись к нему чувством глубокого уважения, искренней симпатии. Это, конечно, очень облегчало совместную работу».
Личный охранник Руденко Гофман вспоминал: «Роман Андреевич мог, если у него было хорошее настроение и он был неуставшим, пошутить: «Указания начальства подлежат выполнению даже тогда, когда они невыполнимы».
Даже когда между странами-союзницами стали нарастать противоречия, команда обвинителей в Нюрнберге демонстрировала свою приверженность высокой цели осуществления справедливого возмездия нацистским преступникам и продолжала сохранять дух сотрудничества во имя выполнения своей миссии. Немалую роль в создании таких отношений играл Руденко.
Роберт Джексон на процессе занимал активную позицию, демонстрируя четкие представления о правосудии и справедливости. Однако у представителей США и СССР на процессе были моменты и темы, которые вызвали напряжение. Например, убийство советского солдата недалеко от Гранд-отеля в Нюрнберге, совершенное, возможно, американцами, которое никогда не было раскрыто и терзало Руденко на протяжении многих месяцев.
Несмотря на просьбу Джексона, высказанную при встрече с заместителем министра иностранных дел Вышинским, не обсуждать это дело, он произнес тост на ужине союзников о том, что перспектива для каждого подсудимого следующая: «Путь прямо из здания суда в могилу», что привело в замешательство Джексона и других американцев.
Однажды американцы захватили советский самолет, который приземлился без уведомления, как делали многие советские самолеты, несмотря на протесты и просьбы США, и арестовали его экипаж. В атмосфере победы наши пилоты считали, что на них не распространяются никакие ограничения…
Руденко не успокоился, пока летчики не были освобождены, но добился и того, чтобы и поведение наших летчиков в американском воздушном пространстве изменилось к лучшему. Руденко тоже выручил Джексона, когда однажды американские солдаты вытащили из советского
