"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Поляков Влад

– У нас еще две недели. Вниз мы не полезем. Активных действий предпринимать не станем. Для нас теперь главное – дождаться, выбраться самим и забрать с собой Дэвина. Может, имеет смысл сбежать отсюда? Мне не нравится настроение Филина. Особенно по отношению к тебе.

Пожимаю плечами.

– Он недолюбливает меня с самого начала.

– И тем не менее.

Откладываю полотенце и подхожу ближе, останавливаюсь на некотором расстоянии. Ник сидит, а я стою, возвышаясь над ним, поэтому ему приходится запрокинуть голову, чтобы иметь возможность видеть мое лицо.

– Ты всерьез хочешь сбежать отсюда? – спрашиваю, глядя ему в глаза. – Куда?

– В том-то и проблема, – ерошит пальцами волосы на затылке, – что далеко пешком и без припасов не убежишь. А забирать через две недели нас будут здесь, а не в каком-то другом месте. Катер прилетит к холму, с которого обычно забирают руду Тюремщики.

Согласно киваю, признавая логику такого решения: оттуда прекрасный обзор, и место точно не перепутаем.

– То есть ты сейчас сам, другими словами, сказал, что бежать некуда, – подытоживаю.

– Мы можем скрываться вместе с Дэвином. Он проведет для нас экспресс-курс по игре в прятки с преследователями.

Уже не понимаю, шутит Ник или предлагает такой вариант самоубийства на полном серьезе.

– А преследователи будут, – даже не сомневаюсь.

Филин землю носом рыть станет, пока нас не отыщет. Все должно быть под контролем Главы, а любой, кто пытается из-под этого контроля выйти, будет уничтожен.

– Это слабая часть моего плана, – соглашается Ник, не пытаясь строить из себя супергероя. – Но я должен был тебе предложить.

Он это серьезно? На вид – да.

– То есть если я сейчас скажу: «Бежим отсюда», – ты встанешь и побежишь?

Наконец губы Ника трогает улыбка.

– Как всегда, напарник.

Отвожу взгляд, обнимаю себя руками. Вот сейчас мне неуютно, он так на меня смотрит…

– Напарник не подставит напарника, – напоминаю и без того известную аксиому. – Здесь переждать две недели гораздо безопаснее. Нам обоим, – считаю необходимым добавить. – Тут есть еда, вода и крыша над головой.

– Хорошо, – легко соглашается Ник, хлопает себя ладонями по бедрам и встает.

– Что значит – хорошо?

Он пожимает плечами.

– То и значит. Мы посоветовались и решили. Чего еще развозить? – Или зачем усложнять? Его жизненное кредо? – Давай поторапливайся, – напоминает, возвращая меня в реальность. – Нам пора на завтрак, пока нас не хватились.

Я заплетаю волосы, а он заправляет постель. Пингвин никогда не мог даже накинуть на кровать покрывало… Мой мозг упрямо продолжает анализировать, хотя я и понимаю, что сравнение напарника с бывшим сожителем неуместно.

– Ник, – окликаю.

– А? – оборачивается.

– А что ты планировал делать, если бы я тебя так и не вспомнила? Ну, через две недели.

Пожимает плечом.

– Просто предложил бы бежать.

– Поэтому ты пытался со мной… э-э-э… подружиться? – Более подходящее слово не приходит на ум.

Действительно, скажи мне малознакомый член Птицефермы: «Пойдем-ка ночью прогуляемся, там нас будет ждать катер», – я бы покрутила пальцем у виска и послала бы его куда подальше. Заяви мне это Пересмешник, который уже много раз спасал меня, всегда был добр и даже вместе со мной ходил в разведку… Пожалуй, я бы рискнула уже тогда.

Ник же смотрит на меня так, будто я сморозила настоящую глупость.

– Нет, Янтарная, – качает головой. – Я пытался с тобой «подружиться», потому что ты мне нужна.

Глаза в глаза. Невыносимо.

– Даже сейчас? – Голос подводит и звучит хрипло.

Сама не понимаю, что имею в виду. Знаю одно: Птицеферма не прошла для меня бесследно, как бы мы оба себя ни обманывали, от меня прежней осталось немного.

– Всегда, Эм, – отвечает серьезно. – Просто всегда. Не выдумывай. – А потом хватает меня за запястье и, прежде чем я бы воспротивилась, увлекает за собой. – Скорее, опаздываем!

Глава 29

Бессонная ночь дает о себе знать – меня разве что не шатает. Впрочем, пошатывает, что немедленно замечает Сова, когда мне приходится упереться ладонью в землю, чтобы не рухнуть лицом в грядку.

Подходит, перекидывает клюку через борозду, садится.

– Неужто так гормоны взыграли? – скрипит, усаживаясь поудобнее. – Так вы молодые, бодрее должны быть после бессонных ночей, проведенных таким образом.

Бросаю на нее взгляд исподлобья, а руки не перестают выдергивать сорняки. Такое чувство, что за ночь их понаросло еще больше, чем было вырвано вчера. Если я правда отсюда выберусь, никогда, ни за что на свете больше не стану работать в огороде.

– Чайку наслушалась? – уточняю сухо.

– Ее сложно не услышать. – Сова устремляет взгляд в ту сторону, где работают Кайра со своей болтливой подругой. Вроде бы далеко, а непрекращающийся говор Чайки доносится и сюда. Хорошо, что хотя бы слов не разобрать.

– Не верь ей, – говорю. – Мы не шумели.

– Вы – нет. А вот ваша кровать…

Поднимаю голову. Сова смотрит на меня, хитро прищурившись. А в глазах – искреннее любопытство. Не знала, что ей присущи такие женские слабости – всегда серьезная, собранная.

– Что ты хочешь знать? – спрашиваю прямо. – Спим ли мы с Пересмешником? Спим. – Уточнять, что это случилось лишь раз и вряд ли повторится, информация лишняя.

Во взгляде пожилой женщины – удовлетворение. Кивает.

– Тебе на пользу, – делает вывод.

Усмехаюсь.

– Добровольный секс – всем на пользу.

Даже разовый.

– Тоже верно, – соглашается Сова, обводит взглядом грядки, которые еще следует обработать. Сейчас середина дня, нужно поспешить, иначе к завтрашнему утру мы уже не найдем свеклу в море сорняков.

Женщина не уходит, но больше ничего не говорит. Я продолжаю работу, но чужое присутствие рядом напрягает. Она будто хочет сказать еще что-то, но по какой-то причине не решается или тянет время.

– Сова, у тебя есть противовоспалительные лекарства? Лучше таблетки? – задаю вопрос в лоб, прежде чем струшу или передумаю.

Полдня гоняю в голове эту мысль, но понимаю, что не готова украсть у Совы что-то без спроса. Она единственная, кто помогал мне здесь. Поступить с ней так не просто нечестно – подло.

Женщина резко поворачивается ко мне. Редкие брови сходятся на переносице.

– Ты совсем обнаглела? – рявкает, но недостаточно громко, чтобы нас услышали работницы с других грядок.

– Сова, мне нужно, – упорствую.

– Зачем? – А вот теперь и взгляд, и голос собеседницы далеки от дружелюбных. Узнаю старую добрую Сову. Вернее, совсем недобрую. – Опять лечить Пересмешника? Так он живее всех живых. Живее тебя выглядит, во всяком случае.

Качаю головой.

– Это не ему.

Сова вгрызается в меня взглядом.

– Тогда кому?

Моему бывшему парню, каким-то ветром занесенному на эту богом забытую планету и умирающему от истощения, абстиненции, а заодно самого страшного кашля, который я когда-либо слышала.

– Мне, – отвечаю.

– И что у тебя воспалилось?

Сейчас – определенно совесть. Мне не по себе лгать человеку, уже не единожды помогавшему мне и ничего не попросившему взамен. Однако как выкрутиться иначе, не знаю. Дэвин нам нужен, а его состояние ухудшается с каждым днем. Если не помочь, то я не уверена, что он продержится необходимые две недели.

Понимаю, что Сова все еще ждет от меня ответа.

Отвожу глаза, смотрю на свои не прекращающие работу с сорняками руки. Это действие уже настолько привычно и отработано, что могу полоть грядки в прямом смысле не глядя.

– Кашляю. Сильно.

– Что-то не слышала, – возражает собеседница. – Мы все тут вакцинированные. Так что наверняка ничего страшного, максимум – простуда.

– По ночам кашляю! – выпаливаю, видя, что Сова собирается прервать, по ее мнению, бессмысленный разговор и продолжить работу на выделенном ей участке.

Уже начавшая вставать женщина останавливается, поворачивается ко мне. Щурится на солнце, вглядываясь в мое лицо.