"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Поляков Влад

Я не боюсь его, он мне не чужой и его прикосновение не неожиданно – я сама разрешила. Но все равно вздрагиваю. Естественно, Ник чувствует.

– Эм, как мне доказать, что я никогда не причиню тебе вреда? – тихо спрашивает за моей спиной.

Слишком сложный вопрос.

– Просто будь собой, – отвечаю, кладя ладонь поверх его руки.

Дальше – темнота.

…Вокруг шумит город.

Улицы узкие, многолюдные. Под ногами валяется мусор, ботинки хлюпают по какой-то жиже. Гомон голосов, гудки наземных автомобилей и флайеров.

Толчок в бок. Еще один. Затем женский визгливый голос, осыпающий проклятиями «ничего не видящую перед собой молодежь».

Мою ладонь сжимает чужая. Мужская, крепкая. Ее хозяин тянет меня за собой, заставляя ускорить шаг.

– Эмбер, ну же! Детка, мы опоздаем!

Одного со мной роста, черноволосый, гибкий. Оборачивается через плечо, и я вижу черные глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, и пухлые, кривящиеся в ухмылке губы.

– Детка, ну же!

– Да иду я! – огрызаюсь.

Звуки вокруг слишком громкие. Сливаются в единую какофонию, оглушают.

Снова налетаю на какого-то человека. Получаю проклятие вслед, тру ушибленное плечо.

Не надо было курить ту дрянь в подвале у Хьюго, не надо было…

Поцелуй. Влажный. Холодные губы.

Я дрожу. Слишком холодно, а на мне мало одежды.

Темно.

Тот, кого я сейчас не вижу, снова целует меня, словно пробует на вкус. Какой это наш поцелуй? Третий? Почему так быстро? Зачем я согласилась?

Мне страшно и хочется сбежать, но упрямство заставляет остаться и довести дело до конца. Рано или поздно придется это сделать, так почему бы не с тем, кого я знаю как облупленного?

– Детка, мне кажется, я тебя люблю, – хриплый шепот в мои приоткрытые губы.

А потом резкий толчок. Без подготовки, прелюдии, как показывают в фильмах.

Мои ногти впиваются в спину партнера, заставляя его дернуться от внезапной боли не меньше, чем я мгновением ранее.

– Придурок, – шиплю.

– Не любишь?

– Убить готова…

– Да ты помешалась на своем Валенсисе!

– Валентайне, – поправляю упрямо, хотя и знаю, что Дэвину прекрасно известна фамилия Ника.

– Ну на Валентайне, – передразнивает Дэвин, закатывая глаза.

Мы у меня в доме, в холле. Узнаю шторы и потрепанный коврик у порога, лестницу с потертыми ступенями и перилами на второй этаж.

Дэвин во всем черном, начиная с вязаной шапочки и заканчивая грубыми ботинками на толстой подошве. На мне – спортивный костюм и пушистые тапочки.

Отступаю от него, обнимая себя руками, закрываясь.

– Уходи, – повторяю твердо. В какой?.. Кажется, в третий раз.

– И все? – Глаза Дэвина округляются. – Детка, вот так просто?

– А зачем усложнять? – невольно повторяю слова Ника и прикусываю язык. Говорить сейчас чужими фразами неправильно, нечестно. Но как быть, если они, как никакие другие, подходят к ситуации?

– Детка, – в лице Дэвина что-то меняется, он растерянно чешет в затылке, – я же люблю тебя.

Меня или ту меня, которую он себе выдумал и упорно видит на моем месте?

Качаю головой.

– Я тебя не люблю.

– Да дело-то наживное…

– Дэвин! – прикрикиваю, когда он пытается меня обнять. – Все кончено. Я уезжаю учиться.

– Что? – Молодой человек неверяще моргает. – Ты? Учиться? Ты же даже школу еле окончила.

– Из-за прогулов, – напоминаю сквозь зубы.

– Нет-нет-нет, – Дэвин не слышит меня, даже не пытается, быстро качает головой, – детка, бросай эту дурь. Мы поженимся, как собирались. Ты нарожаешь мне кучу ребятишек, а я буду работать. Мне тут как раз работенку предложили…

– Ты собирался, – прерываю.

Кхекает.

– Но план-то хорош.

– Я хочу большего.

В Дэвине снова перемена – на этот раз на поверхность выходит злость.

– Эмбер, разуй глаза. Посмотри на себя. На меня. На этот дом. Учиться – не для таких, как мы с тобой. Мы из другого теста. Провалишься, вернешься назад как побитая собака. Зачем тебе это?

– Лучше уж сразу тихонько рожать и не рыпаться, – бормочу себе под нос.

– Чего-чего? – Дэвин щурится, вслушиваясь. – Что ты там бормочешь, детка?

– Уходи! – на этот раз рявкаю достаточно громко, чтобы он расслышал наверняка. – Человеку, которого любят, не обрезают крылья!

– Детка, какие крылья? Ты курила что-то? Без меня?

Рывком распахиваю дверь.

– Выходи, – велю холодно.

Он все еще не верит, не осознает, что я это всерьез.

– Ну ладно. Если у тебя приступ звездности. – Дэвин корчит гримасу, тем не менее поворачиваясь к двери. – Дай знать, когда этот аристократишка тебя кинет, – бросает уже через плечо. Хлопает дверью.

Остаюсь одна в опустевшем холле. Тяжело дышу, как после быстрого бега.

Ник говорит, что человек – это не его окружение и даже не его семья. Что ты – это только ты. И в твоих силах добиться всего, если тебе по-настоящему это нужно.

Мне нужно.

Я добьюсь…

– Янтарная! – Ник без стука врывается в нашу комнату в общежитии.

– Эй, а если бы я была голой?! – кричит моя временная, на время вступительных экзаменов, соседка по комнате. Потом окидывает гостя взглядом и хищно улыбается. – Хотя даже если бы и была…

– Привет, ага, извини, – бросает ей Ник, а сам подлетает ко мне и сгребает в охапку. Мои ноги оказываются в воздухе.

– Ты чего?! – ахаю и от неожиданности даже не отбиваюсь.

– Списки вывесили. Ты поступила. Мы. Нас обоих приняли!

Эта информация достигает моего мозга не сразу, а словно идет туда каким-то окольным путем. Может, через почку вместо уха.

– Я? – моргаю, не веря.

– Эмбер Николс – зачислена! – Ник широко улыбается, начинает кружить меня по комнате.

– Чудики, – вздыхает соседка и шлепает задниками тапок к двери. – Списки уже повесили, говоришь? – Звук ее тапочек пропадает в коридоре.

– Я должна это увидеть! – кричу, когда новость наконец достигает моего сознания в полном объеме.

– Беги. – Ник смеется.

Ставит меня на пол, и я действительно опрометью бросаюсь к двери. Уже на пороге понимаю, что на мне халат, резко разворачиваюсь, возвращаюсь, сбрасываю его на кресло и в тренировочном костюме, который был под ним, несусь к двери.

Сердце готово выскочить из груди.

Я поступила! Быть такого не может!

– Я же говорил, что у тебя все получится! – доносится вслед голос Ника…

Просыпаюсь от осторожного прикосновения к своему плечу.

– Янтарная. Янтарная, вставай, завтрак проспим.

У меня вырывается стон, а сама я пытаюсь врасти лицом в подушку.

– Встаю, – обещаю. – Сейчас. Одну минуточку.

– Вставай-вставай, – бодро и ничуть не сонно. Он сам, случайно, ничего запрещенного не принимает? Откуда столько энергии?

Кровать скрипит – Ник покидает ее первым.

Перекатываюсь на спину, раскидываю руки в стороны и пару минут просто смотрю в кривой серый потолок. За дверью слышатся голоса, шаги – Птицеферма гудит, начался новый день.

– Дэвин точно тот, кем назвался, – говорю, все еще смотря вверх.

– Мм?..

– Я кое-что видела, – поясняю. – Точнее, вспомнила.

– Хорошее или плохое? – В голосе Ника слышна заинтересованность.

– Всякое, – признаюсь, затем вспоминаю последнее видение. – Больше хорошее.

– Поздравляю. – Ник усмехается, плюхается на край кровати, чтобы обуться, та со стоном прогибается. – Выспалась хоть немного?

– Только если немного, – бормочу.

Заставляю себя таки подняться. Сперва сажусь и тру глаза, затем слезаю на пол. Хорошо, что со вчерашнего дня в тазу осталась вода и можно быстро умыться. Плещу себе в лицо прохладную воду.

– Эм. – Голос Ника заставляет меня обернуться. Серьезный голос, совсем не такой, какой был еще пару минут назад.

Вытираю лицо.

– Что? – хмурюсь.