Королева - Карен Харпер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Даю пенни, — тихо проговорила Елизавета.
Мег так быстро обернулась, что ее реверанс получился неуклюжим.
— За мои мысли? Ручаюсь, они и того не стоят, ваше высочество.
— Они дорогого стоят.
Елизавета опустилась на скамью у едва тлеющего камина и похлопала по подушке рядом с собой. Внезапно насторожившись, Мег подошла и села возле нее.
— Полагаю, — сказала девушка, прибегая к резкому лондонскому произношению, которому в последнее время так радовался Нед, — вы имеете в виду мои познания о травах. Жаль, что мои собственные мысли ничего не стоят даже для меня самой. Я говорю о прошлом, которого не могу вспомнить.
Елизавета повернулась лицом к Мег. Она знала, что подобные тревоги грызут девушку, но не ожидала, что она сама заговорит на эту тему прямо сейчас.
— Об этом я тоже хотела с тобой поговорить, — сказала принцесса, подаваясь вперед.
Девушка кивнула, широко распахнув доверчивые глаза. Нет, такая искренность не может быть фальшивой.
— Как думаешь, Мег, если задать тебе определенные вопросы, не обязательно о травах, это могло бы помочь тебе вспомнить о твоей жизни до того, как тебя лягнула лошадь и моя тетя Мария приютила тебя? Например, не покажется ли тебе знакомым какое-нибудь имя и уверена ли ты, что вспомнила свое настоящее имя? И касательно мест, где ты жила… Ты когда-нибудь бывала в Лондоне? Хотя первое время Нед говорил, что ты не можешь быть оттуда родом.
Девушка замотала головой, потом пожала плечами.
— Если Нед говорит, что нет, то, наверное, так оно и есть. Он ужасно умный. Мы теперь договорились, что, если я буду старательно работать над речью, в награду он будет играть для меня роли. Он может подражать голосам итальянцев, — она стала загибать пальцы, — лягушатников… то есть французов, испанцев, ирландцев и шотландцев, да так здорово!
— Испанцев и ирландцев? Для меня он таких ролей не играл. Но вернемся к именам. Повернись спиной, как ты стояла, когда я вошла. Закрой глаза, а я буду называть имена. Возможно, какое-то из них… м-мм… вызовет у тебя воспоминания.
Елизавета не собиралась прибегать к таким ухищрениям, но ей было неловко под взглядом девушки, такой наивной и полной желания угодить.
— Если это… то есть если… вам так угодно, ваше высочество.
Мег послушно отвернулась, выпрямив спину и расправив плечи.
— Пенелопа, — начала Елизавета и выдержала короткую паузу. — Анна, Кэтрин, Кейт. Гвендолин, Синтия, Элеонора, Нелл. Джейн, Филадельфия. Диана. Фрэнсис, Сара. Как тебе Сара?
— Мне нравится…
— Подумай хорошо. Ты когда-нибудь слышала о Саре Скоттвуд или Саре Скути?
Мег стремительно обернулась, ее лицо озарилось надеждой.
— Скути — забавное имя. Это две Сары или одна? Кажется, я знала каких-то Скоттвудов, но не уверена. Почему вы на меня так смотрите, ваше высочество? Тут какой-то подвох? Получается, Скути — испанское имя?
Елизавета вздохнула и шлепнула ладонями по коленям.
— Скажу тебе все как есть, Мег. Милорд Сесил говорит, что девушку твоего возраста и по описаниям похожую на тебя воспитывал один аптекарь в Лондоне. Девушку звали Сара Скоттвуд, а еще раньше — Сара Скути. Но в прошлом году, когда ее отец умер, она исчезла, и с тех пор ее никто не видел.
— Боже упаси! И он… вы… думаете, что эта девушка я?
— По-твоему, это возможно?
У Мег навернулись слезы на глаза. Она заморгала, чтобы сдержать их, и ее светлые ресницы слиплись.
— А каков конец истории, ваше высочество? — спросила девушка. — Сара относится к числу приверженцев королевы Марии, о которых вы говорили, тех, что связаны с испанцами? И если ее отец был аптекарем, вы думаете, что я разбираюсь в ядах, что я вредила вашей тетё, а теперь…
— Нет, Мег, я ничего такого не думаю.
— Я все пытаюсь расположить к себе Неда, но он против меня, верно? Кстати, об отравителях. Нед старается отравить ваше хорошее мнение обо мне, а я всего лишь силюсь угодить всем — вам, Неду и лорду Сесилу.
— Мег, я не думаю, что ты отравительница, и Нед тоже такого не говорил.
Девушка смахнула слезу и спросила:
— А господин Сесил?
Елизавета вздохнула от раздражения и усталости.
— Сесил посоветовал мне убедиться, можно ли доверять всем, кто меня окружает. Сейчас же прекрати плакать. Если хочешь играть меня — когда-нибудь, возможно даже в Лондоне, — научись сдерживать проклятые слезы, — сказала принцесса и сама всхлипнула.
«Пропасть, — подумала она, — вся эта история не пройдет для нее даром. Даже если королева Мария умрет, ее младшая сестра к тому времени превратится в умалишенную, которая то бессвязно лопочет, то бьется в припадках гнева. Не говоря уже о том, что она давно лишилась аппетита и здорового сна». Самообладание, которое Елизавета так долго в себе воспитывала и которого с таким трудом добилась, катилось ко всем чертям. Она то и дело давала слабину: простила Неда, тогда как собиралась резко его отчитать, поверила Мег, а ведь эта девушка могла быть шпионкой из самого сердца вражеского лагеря. Хвала Господу, Кэт и Дженкс вне подозрений — да, да, конечно же, вне подозрений.
Мег перестала плакать. Она шмыгнула носом и принялась утираться рукавом, пока Елизавета не дала ей платок. Девушка кивнула и один раз громко высморкалась, но потом стала подражать коротким выдохам, которые делала в таких случаях Елизавета. Принцесса ничего не могла с собой поделать; она прикипела душой к этой девушке.
— Можно, я еще кое-что скажу, ваше высочество?
— Конечно.
— Когда вы произнесли это имя — Сара Скоттвуд, мне понравилось, как оно звучит. Но мне кажется, я никогда не видела большого города, и если мне придется оказаться в Лондоне, я перепугаюсь до смерти, хотя, если вы захотите, я туда поеду.
— Спасибо, Мег.
— Но я вот что хочу сказать… Даже если я была Сарой, что бы она там ни натворила, я ничего не помню, значит, это делала не настоящая я, не Мег Миллигру. Если я когда-то и была той Сарой, то ее не стало, она все равно как умерла, потому что теперь я предана вам, ваше высочество. Я верю в это и прошу: пожалуйста, поверьте и вы.
— Я верю тебе всей душой. И если когда-нибудь откроется, что ты была другой, мы просто будем знать, что нынешняя Мег не вернется к прежнему, а останется той Мег, которую знала и любила и которой доверяла моя тетя. И я тоже.
Елизавета накрыла ладонями кулачки девушки, которыми та сжимала носовой платок у себя на коленях. Хотя сама Мег, как ни странно, этого не замечала, ее так трясло, что страх волной перешел от нее к Елизавете, и руки принцессы тоже задрожали.
Нед сидел, сгорбившись над пьесой, которую писал по приказу принцессы, когда слуга лорда Корниша без стука открыл дверь библиотеки. Скрипучее перо замерло в руке актера.
— К вам посетители, господин Топсайд. Они ждут у ворот.
— Ко мне? В этих краях меня никто не знает.
— Это несколько актеров-оборванцев. Один из них, Уэт Томпсон, говорит, что приходится вам родственником.
Нед с такой злостью стукнул кулаком по столу, что пролились чернила, а мелкий промокательный песок разлетелся.
— У парадных ворот? — взревел он, но тут вспомнил, что в этот обнесенный рвом особняк ведут всего одни ворота.
Теперь Нед понял, что совершил чудовищную ошибку, объявив дяде с таким пафосом, что отправляется служить принцессе. Очевидно, они нашли его по слухам о том, где находится ее высочество. Кто знает, что у них на уме? Удача наверняка отвернулась от них, и они хотели устроить представление за щедрый гонорар или ждут, что он поможет им монетой, которой одарила его принцесса. И это после того, как дядя Уэт и Рэнди Великий — чертовы мужеложцы — наплевали на его блестящие таланты и обращались с ним, как… как с теми пареньками, что играют девушек.
— Я сейчас же выйду к ним, — проговорил Нед. Но торопиться не стал, а вернулся к себе в комнату, спрятанную в закоулках отдаленного крыла для прислуги, вымыл лицо, надел накидку, отороченную мехом, и свой единственный берет с пером.
Он еле переставлял ноги, пока не миновал внутренний двор. Потом бодро зашагал прямо к актерам, под сводом ворот, по подъемному мосту и вдоль рва к тому месту, где они его ждали, все вчетвером, с шапками в руках. Актеры стояли рядом с лошадью, мулом Уэта и телегой, заваленной декорациями и костюмами. Никто не умел упаковывать их скарб так, как Нед.
Нед мысленно проклял не только их за то, что они явились, но и себя за то, что приходилось сдерживать слезы, которые жгли глаза, но не катились по щекам.
— Дядя, Рэндалл, ребята, — сдержанно поздоровался он, едва заметно кивнув. Ветер дул ему в лицо, играя пером. Оно пощекотало Неду нос, и актеру захотелось чихнуть. Вскинув голову, чтобы избавиться от пера, он остановился в добрых десяти футах от актеров. — Будете уверять меня, что совершенно случайно проезжали мимо? — с вызовом спросил он.