В поисках утраченных предков (сборник) - Дмитрий Каралис

Чего стоит, например, моя хулиганская способность дать, не долго думая, человеку по физиономии? А ведь так было в моей жизни, и не раз.

Вот, например, не так давно. И оба получившие носили фамилию З-в. Просто мистика и наваждение. Может, в прошлом мои предки сильно враждовали с фамилией З-х, и память крови бунтует во мне, подталкивает дать в ухо заклятому врагу? Не знаю. А вопрос, конечно, интересный.

Почему, скажем, тебе чрезвычайно неприятен лысый, высокий, худой господин по фамилии Скородадько, работающий в соседнем отделе менеджером по продаже ботиночных стелек, шнурков и прочей обувной амуниции, которого ты видишь лишь на производственных совещаниях да на так называемых корпоративных пикниках? Почему этот бойкий лысый мужичок твоих лет с редкостной длины шнобелем так неприятен и более того — иногда вызывает в тебе приступы идиосинкразии? Ты с ним и десяти слов не сказал, а иногда задушить его хочется и не думать о последствиях.

А может быть, все объясняется просто: несколько поколений назад, а если быть точными, то речь идет о твоем прадеде и его прабабушке, произошла в городе Энске отвратительная история, в результате которой два семейства сделались врагами и прокляли друг друга на вечные времена. Да, именно так объявил отец твоего прадеда: «Будь проклят род Скоропадек на вечные времена!».

И что хотеть от своей крови, если она получила такое нешуточное указание! Она, попавшая в твои жилы уже с этим грозным заветом, чувствует приближение крови потомка той женщины, которая оказалась участницей отвратительной истории, в которой был замешан и твой прадед, и ненавидит, как и положено при проклятии.

Или другой пример. Ты встречаешь в компании человека, садишься играть с ним в шахматы, проигрываешь ему, но испытываешь к нему странное приятельское чувство, словно вы знакомы с ним сто лет и только тем и занимались, что играли по вечерам в шахматы, а потом уютно пили с женами чай и калякали о разном. И вот тебе уже хочется пригласить его к себе домой (что ты и делаешь поспешно, словно боясь, что он сейчас уйдет и ты больше никогда его не увидишь), потом вы действительно сидите с ним за одним столом, пьете коньячок, болтаете о политике, детях, погоде, смотрите телевизор и пускаетесь в добрые приятельские отношения, которые длятся не один десяток лет. Кто этот человек, вынырнувший из пространства и времени и покоривший вас своей обаятельностью, при внешней пусть даже и невзрачности?

Да прочитайте письма вашего прапрадеда, служившего по почтовому ведомству в городе Липецке, и вы узнаете, что фамилия вашего нового знакомого полностью совпадает с фамилией коллежского асессора, с которым ваш пращур завел дружбу на охоте, о чем он и сообщает в означенном письме своей невесте, вашей будущей прапрабабушке Елизавете Дмитриевне…

Первый получивший от меня в ухо был главным бухгалтером и в недавнем прошлом комсомольским работником (правда, в его трудовой книжке я приметил и штамп о работе приемщиком стеклотары) и получил он после того, как сбежал с работы вместе с небольшими деньгами, но с большими проблемами для меня: накануне сдачи годового отчета, который он и не думал сдавать, потому что сдавать было нечего — все бумажки он просто кидал в картонную коробку под столом и собирался намылиться от нас на какие-то заграничные курсы.

Я дождался его у дверей квартиры его родителей, где он скрывался, и спокойным голосом пообещал, что если он не сделает годовой отчет, то найдутся люди, которые плеснут ведро бензина на эту дверь — я указал пальцем на свекольного цвета деревяшку — и бросят зажженную спичку. Помолчав, я добавил, что завтра хотел бы видеть его с утра на работе, но не очень рано — часам к десяти. Надел перчатку и стал спускаться по лестнице. Все, как в кино про гангстеров. Конечно, я рисковал: никаких людей, согласившихся бы лить бензин на дверь, а тем более кидать зажженную спичку, у меня не было. Да и сам бы я никогда не приказал сделать такого, если бы даже было, кому приказывать. Говорил я от отчаяния. И попросту пугал. Но удачно: на следующий день тощий верзила З-в приплелся на работу и уставился на меня серыми глазами.

— Начинайте! — я развел руками. — У вас целая неделя впереди.

З-в пару дней копошился в бумажках, но учет был запущен капитально, и он снова смылся — на этот раз в неизвестном мне направлении. При этом оставил записку, что заявление о моих угрозах уже написано, и если я не отстану от него, он отдаст его в прокуратуру. Да! Забыл сказать, что он забрал из сейфа свою трудовую книжку и поставил в ней печать о своем увольнении.

Хорош я лопух, не правда ли? Думаю, это наше, чисто русское ротозейство и доверчивость: я спокойно давал ему ключи от сейфа, где хранились печать, трудовые книжки, наличные деньги.

В милиции мне сказали, что такого рода дела относятся к категории гражданских и я могу подать иск о причинении ущерба в народный суд.

Я отловил его с помощью школьного приятеля и газового пистолета, который приятель, делая зверскую рожу, выдавал за настоящий. Привезли эту комсомольскую суку на работу, поставили перед ним коробку с документами: работайте. Я сел за соседний стол. Приятель, подмигнув мне, вскоре уехал.

Две девчонки делали на компьютере «Бюллетень литературной жизни Петербурга», женщина-бухгалтер, приглашенная по объявлению, сидела в этой же комнате и прикидывала, как восстановить учет. Достойно удивления, что я не хотел брать З-ва на работу, но он звонил мне каждый день и, нахваливая свои профессиональные и человеческие качества, говорил, что я никогда не пожалею о выборе — он очень ответственный работник и хочет работать именно со мной, я понравился ему своей деловитостью и интеллигентностью. (Конечно, он не подозревал, что через несколько месяцев схватит от этого интеллигентного человека плюху.)

И вот З-в, выпив чаю и два часа потеребив бумажки, говорит, что у него болит голова, он дурно себя чувствует и просит отпустить его домой. Завтра он придет, свеженький, как огурчик, и впряжется в работу. Сделает все за два дня. Женщина-бухгалтер удивленно пожимает плечами: за два дня? Тут на две недели работы!

Я демонстративно запираю дверь на ключ и сажусь за свой стол. «Ах, так! — Он бросается к телефону и начинает нервно накручивать диск. — Сейчас вам будет! Вы думаете, у вас одних мафия?!» Телефон стоит на моем столе, и я выдергиваю вилку с проводом. З-в верещит что-то, хватает телефонный аппарат, заносит его за спину, целя мне в голову и напоминая метальщика гранаты перед фашистским танком, но тут адреналиновая пружина подбрасывает меня со стула, и я врезаю ему правым прямым в челюсть. З-в вместе с аппаратом летит в запертую дверь, сильно стукается головой и сползает с закрытыми глазами на пол.

И какая такая кровь закипела во мне?

Женщина, которую я в случае успешного восстановления учета обещал взять на работу, смотрит на меня потрясенно: вот как здесь обращаются с нерадивыми главными бухгалтерами, допустившими ошибки! Спасибо за приглашение, я подумаю!.. (Она будет работать у меня достаточно долго и потом признается, что нисколько не осуждала мой поступок.) Девчонки с филфака, покосившись на сидящего под дверью верзилу с откинутой набок головой, продолжили как ни в чем не бывало создавать макет бюллетеня литературной жизни: одна диктовала текст, вторая набирала его на компьютере. Только говорить стали чуть потише.

Между тем я испугался, хотя и старался не подавать виду. «Ничего, ничего, — сказал я, опустившись на стул, — сейчас оклемается…» Попал-то я ему хорошо, и теперь боялся, не сломалось ли у него чего. Но вот через несколько тягостных мгновений З-в застонал и открыл мутные глаза.

Малость придя в себя, он сел на стул и принялся раскачиваться: «Отпустите меня сегодня домой! Я завтра все сделаю!» Я понял, что он больной человек. И как такой человек мог работать в Кировском райкоме комсомола инструктором?

Отпустил. Назавтра не появился, и его мать сказала по телефону, что он уехал на курсы повышения квалификации в Барнаул. Лихо!

Я даже почему-то обрадовался.

В этой истории я вижу и русское разгильдяйство, и надежду на авось, а также интернациональное буйство. А может, это докипает в моих жилах молдавская кровь Константина Бузни, начальника господарских телохранителей?.. Или справедливых древних греков? Все может быть. И русского человека можно довести, как быка, до бешенства.

(И я еще не знаю, что в одном из документов, который мне пришлют из Кишиневского архива, будет подробно описано, как один из моих предков по линии Бузни побьет своего соседа помещика Бушилу за самовольный покос в его угодьях. Бушила подаст в дворянский суд на Бузни, но тот будет давать ему тумаков при каждой встрече. Дело примет нешуточный оборот, дойдет до царя, и Бузни-драчуна дважды пригласят в столицу, но он всякий раз будет отписываться: то дорога раскисла, и нет добрых лошадей и надежной повозки, чтобы добраться с «западных рубежей нашей родины и предстать перед справедливым взором Вашего Величества», то одежда поистрепалась, а новую еще не справили. Чем завершится дело, не знаю, но факт налицо: удивительные забияки и хитрованы были молдавские предки моей матушки!)