Перевал Дятлова: загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале - Алексей Ракитин

Фотографии № 28 и 29 из фотопленки № 1

Снимок № 28 — на нем мы видим лагерь, разбитый группой Игоря Дятлова в лесу у истока Ауспии. Колеватов и Тибо на фоне палатки. Они смеются, что-то живо обсуждают. Снимок не постановочный, попавшие в кадр явно не знают, что их фотографируют. Снимок свидетельствует, что между Александром и Николаем были хорошие и вполне доброжелательные отношения. Снимок этот интересен еще и тем, что из него можно составить впечатление о разнице погоды на перевале и внизу, в границах леса. Если наверху сильный ветер и поземка, то внизу — тишина, деревья стоят все в снегу. Полнейший контраст! Это наблюдение с полным правом можно отнести и к событиям 1 февраля — группа уходила с продуваемого всеми ветрами склона в зону леса, чтобы найти там защиту от ветрового воздействия. Район кедра также был продуваем, потому что находился недалеко от границы леса и притом на возвышенном месте. Именно поэтому и появился настил в овраге: сооруженный ниже уровня земли, он создавал локальный «карман», участок ветровой тени. Для уменьшения потерь тепла это было куда важнее, чем костер, и сооружение настила свидетельствует о том, что члены группы это прекрасно сознавали.

Снимки № 29–30 — два постановочных кадра, на которых Рустем Слободин позирует в прожженном ватнике. Вполне возможно, что фотоснимки сделаны уже утром 1 февраля 1959 г. У Рустема отличное настроение, он бодр и, несомненно, чувствует себя прекрасно. Его поза выражает спокойствие, уверенность в своих силах, некоторую толику самоиронии. Отличные фотографии, одни из самых удачных на этой пленке.

На последних фотоснимках под № 31,32 мы видим группу, поднимающуюся на склон Холат-Сяхыл. Снимки сделаны выше границы леса на совершенно голом склоне, метет поземка, сильный ветер, плохая освещенность. Тот факт, что палатка за спиной одного из туристов не сложена должным образом (а лежит широким рулоном), явственно указывает на то, что переход 1 февраля изначально планировался в безлесной зоне, если говорить совсем точно — выше границы леса.

Фотографии № 31, и 32 из фотопленки № 1

Наконец, снимок № 33, изображающий тот самый «светящийся объект», вокруг которого «самодеятельные исследователи» в меру тяжести персональных диагнозов понастроили массу всевозможных домыслов. Одни «исследователи» развлекались с «фотошопом» и находили в световом блике черты человеческого лица, фантазии других без всякого «фотошопа» позволяли рассмотреть на снимке те самые «светящиеся шары», которые ничего не доказывают и ничего не объясняют, но почему-то считаются виновниками гибели группы. Особо продвинутые «построители гипотез» даже придумали сценарий, объясняющий появление снимка чьей-то враждебной попыткой заглянуть в палатку (Кривонищенко, дескать, схватил фотоаппарат и сфотографировал лицо «заглядывающего». На самом деле Кривонищенко в подобной ситуации, скорее, схватился бы за свой финский нож, но эта мысль недоступна пониманию «опытных туристов с практикой зимних ночевок»). Но — увы! — просхождение этого кадра настолько обыденно, настолько прозаично, что делается даже несколько неловко за Шерлоков Холмсов, не потрудившихся за многие годы своих нелепых «мозговых штурмов» просто-напросто проконсультироваться с фотографом из любой криминалистической лаборатории. Любой фотограф-криминалист объяснит происхождение данного фотоснимка без малейших затруднений.

Дело в том, что фотограф криминалистической лаборатории, получивший в свое распоряжение фотоаппарат, снаряженный пленкой, должен извлечь эту пленку, предварительно перемотав ее обратно в кассету, из которой она «вытягивалась» кадр за кадром в процессе фотографирования. Кассета эта находится внутри корпуса фотоаппарата. Однако «замотать» пленку обратно в кассету нельзя при взведенном затворе. У фотоаппаратов «Зоркий», выпускавшихся в 1950-е, состояние затвора проверялось очень просто — нажатием кнопки спуска. Никаких особых указателей (поворотных флажков, рисок, шайб), сигнализирующих о взведении затвора, эти фотоаппараты не имели. Если затвор был взведен, то он срабатывал и делал еще один кадр, если нет, то, соответственно, не срабатывал: кнопка спуска нажималась и ничего не происходило. Вот и все! После этого производилась перемотка пленки с ролика обратно в кассету (внутри корпуса фотоаппарата).

Что же произошло в данном случае? Прокурор Иванов передал в криминалистическую лабораторию фотоаппараты, найденные в палатке исчезнувших туристов, с поручением извлечь фотопленки, обработать их и полученные фотографии вернуть ему, следователю, для приобщения к делу (либо неприобщения — это он должен был решить после оценки важности запечатленной фотоснимками информации). Его поручение было выполнено. Проверяя каждый из фотоаппаратов, сотрудник лаборатории нажимал на кнопку спуска перед тем, как приступить к перемотке пленки. Затвор фотоаппарата Георгия Кривонищенко был взведен, благодаря чему сработал и на пленке появился тот самый снимок № 33, который в течение десяти последних лет заставлял «самодеятельных исследователей» верить в присутствие инопланетян. Затворы других фотоаппаратов не были взведены, поэтому на других пленках мы подобных кадров не видим. Но если бы они также остались взведены, мы получили бы целую коллекцию «огненных шаров» и версию массированного инопланетного вторжения, не иначе. Все рассуждения о том, что фотоаппарат «Зоркий» невозможно закрыть в кофре (кожаном чехле) при взведенном затворе, лукавы и лишь выражают незнание предмета теми, кто подобное утверждает. Кнопка спуска этого фотоаппарата не выступала за габаритный размер и кофр при открытии-закрытии ее не цеплял. Другими словами, можно было взвести затвор, подготовить фотоаппарат к производству следующего снимка и спокойно закрыть кофр. Что Георгий Кривонищенко и проделал на склоне Холат-Сяхыл.

Та самая фотография № 33 из фотопленки № 1, что на протяжении десятилетия доводила до исступления самых впечатлительных «исследователей». Это даже не брак криминалиста — это просто следствие его работы с фотопленкой, в силу небрежности или забывчивости попавшее вместо мусорного ведра в руки следователя.

Таким образом, пресловутый «33-й кадр» — это не снимок НЛО, не лицо человека, заглядывающего в палатку, не фотография «огненного шара» или работающего двигателя падающей ракеты — вовсе нет! Этот кадр можно назвать «технологическим», своим появлением он обязан обработке пленки в фотолаборатории. Нет никакой загадки! Ее нет вообще, не существовало изначально. Любому криминалисту, которому доводилось работать с чужими фотоаппаратами и проявлять чужие фотопленки, приходилось десятки раз видеть подобные «огненные шары» и «работающие двигатели падающих ракет». Своим рождением эти феномены обязаны бликам в оконных стеклах, настольным лампам и даже папиросам сидящих напротив коллег. В общем, что попало в поле видимости объектива при нажатии спуска, то и оказалось запечатлено. Именно поэтому следователь Иванов не придал последнему кадру ни малейшего значения — он просто знал его происхождение и понимал, что говорить тут решительно не о чем.

Итак, заканчивая анализ фотопленок, отснятых Георгием Кривонищенко, подведем краткий итог:

1. Прежде всего, необходимо отметить, что в «диапазон психологического комфорта» фотографа входили не все члены туристической группы. Безусловный интерес и симпатию Георгия вызывали Семен Золотарев, Николай Тибо-Бриньоль, Зина Колмогорова, Игорь Дятлов и Рустем Слободин (поименованные лица перечислены в порядке уменьшения степени симпатии, хотя этот порядок достаточно условен). Это очень интересное открытие, которое отныне можно считать доказанным математически: группа отнюдь не была монолитна, а делилась на подгруппы.

2. Кривонищенко игнорировал Юрия Дорошенко и Люду Дубинину. Следует особо подчеркнуть, что речь не идет об антагонизме или проявлениях враждебности, правильнее сказать — Георгий не имел с ними точек соприкосновения, возможно, они ему чем-то не нравились. Причиной подобного отношения могли быть обстоятельства нам неизвестные, разница в возрасте и интересах, степени общего развития, а также обоюдная психологическая некомплиментарность («не-взаимодополняемость») с указанными лицами. Ничего фатального в этом нет, в любом рабочем коллективе всякий нормальный человек имеет коллег, попадающих в его персональную «зону игнорирования» (и сам при этом попадает в подобные «зоны игнорирования», существующие у других людей).

3. Судя по фотографиям, несколько особняком внутри группы держал себя Александр Колеватов. Он явно уклонялся от фотографирования, возможно, копируя манеру Семена Золотарева, который также не лез в кадр. На всех, за редким исключением, фотографиях, где присутствует Колеватов, мы видим его без демонстрации каких-либо эмоций, в наброшенном капюшоне (лишь на одном фотоснимке он виден со снятыми головным убором и капюшоном), что можно расценивать как свидетельство «закрытости» этого человека перед посторонними. Поведение Александра можно охарактеризовать как отстраненность от окружающих и происходящего вокруг. Колеватов, видимо, не отождествял себя с группой и участниками похода.