Охотники за каучуком - Луи Анри Буссенар

— К сожалению, я не в состоянии дать вам желаемых сведений!

— Жаль! А вы, господин Шарль, смею спросить, знаете хоть какое-нибудь вероятное объяснение этому действию бишо де такера?

— Да, мне кажется, знаю, милый Маркиз!

— Хвала Творцу!

— Ну, так вот, когда сейчас говорили о гастрономических различиях вкусов, сеньор Хозе упомянул об улитках или слизнях! Скажите, кстати, любите вы этих слизней?

— А ла Бургиньонн? Страстно люблю!

— Ну, а умеете их приготовлять?

— Имею лишь самое смутное представление!

— Ну, а знаете, что прежде чем употреблять их в пищу, их подвергают строжайшему посту или, вернее, морят голодом в течение двух недель?

— Да, слышал!

— А для чего это делается?

— Чистосердечно сознаюсь, — не знаю!

— Ну, так я скажу: это просто для того, чтобы дать им время совершенно очиститься от всех растительных веществ, которыми они обычно питаются! Эти вещества, совершенно безвредные и безобидные для животного, могут быть до того опасны для человека, что констатировали не раз серьезное отравление от употребления в пищу недостаточно выдержанных улиток. Как вам, вероятно, известно, эти нередко не желанные гости в наших садах с жадностью поедают листья цикуты, боли-головы, белены, белладонны и тем не менее чувствуют себя совершенно здоровыми, как нельзя лучше. Теперь предположим, что какой-нибудь неосторожный лакомка поест этих улиток, не выдерживая их, а тотчас после сбора, и съест две-три дюжины улиток, наевшихся этих ядовитых веществ. Что бы из этого вышло?

— А вышло бы то, что он отравился бы точно так же, как если бы лично наелся белены, белладонны и аконита!

— Совершенно верно!

— А вы знаете признаки отравления, хотя бы только одной белладонной?

— Должен сказать, Шарль, что мое воспитание было весьма запущено, и я в очень многом весьма мало сведущ…

— Эти симптомы совершенно ужасны: прежде всего, у человека расширяются зрачки, он начинает бредить или галлюцинировать; галлюцинации эти часто бывают веселые, но часто переходят в беспричинное дикое бешенство, невероятную словоохотливость; человек принимается петь, плясать и смеяться. Словом, получается полная картина опьянения: он конвульсивно жестикулирует, дико хохочет, затем впадает в бешенство, переходящее в судороги и корчи, затем наступают галлюцинации полного безумия.

— Какую ужасную картину вы нарисовали в нескольких словах! Мне так и представляется, что я вижу перед собой наших приятелей, исполнявших вчера перед нами у костра свою страшную дикую пляску, свой дьявольский хоровод, от которого нас вчера бросало в дрожь!

— Таковы в общих чертах симптомы отравления у лиц, неосторожно поевших ягод белладонны или же улиток, наевшихся этого ядовитого растения.

— Таким образом, по вашему мнению, бишо де такера, это излюбленное лакомство краснокожих, питаются главным образом растениями, обладающими приблизительно теми же свойствами, как и наша белладонна.

— Без сомнения! Доказательством является то, что те лица, которые не желают испытывать этого ужасного опьянения или одурманивания, просто-напросто удаляют их внутренности и головку, затем едят без малейшего для себя вреда или опасности!

— Прекрасно, господин Шарль, все это превосходно; тем не менее я не понимаю, каким образом наши индейцы, поевши бишо де такера, вдруг превратились сами в канаемэ!

— Но послушайте, не будьте же столь пассивны: вы отлично понимаете, что они охмелели, ими овладело бешенство и дикое безумие. И тогда становится для каждого очевидно, что эти бедняги, у которых воображение было расстроено всевозможными рассказами и ужасами, приписываемыми канаемэ, этими безумцам, которые убивают исключительно из любви к искусству, совершают убийства ради убийства, под влиянием опьянения, вызываемого этим странным насекомым, на самом деле уверились, что они превратились в кровожадных канаемэ! Ядовитое вещество, поглощенное ими, вероятно, в достаточном количестве, превратило преобладающую у них в настоящее время мысль в род mania furiosa, то есть бешенство, которое овладело ими в такой мере, что довело до братоубийства! Вот, я думаю, единственное и вместе с тем и самое логичное объяснение их поступков в данном случае.

— А как вы думаете, настоящие канаемэ тоже прибегают к действию бишо де такера для придания себе необходимого настроения, при совершении своих зверских обрядов и заветов своей секты?

— Ну, уж этого сказать не могу, — засмеялся Шарль, — хотя в этом нет ничего невероятного, и, быть может, нам впоследствии представится случай проверить это!

В этот момент голос шкипера прервал этот интересный разговор. Воды, по которым с такими усилиями медленно двигался вперед бателлао, становились все более и более беловатыми и теперь резко выделялись на фоне черных, прозрачных вод, видневшихся вдали.

— Рио-Бранко, сеньоры! — сказал мулат, и все невольно обратили свое внимание на расстилавшуюся впереди реку, совершенно не похожую на ту, на которой они сейчас находились.

ГЛАВА IV

Непредвиденная встреча. — Потерпевшая крушение паровая шлюпка. — Двое умирающих. — Шибэ. — Лекарство Маркиза. — Спасены! — Драма на Рио-Негро. — Бегство и покушение на убийство. — Добровольное крушение. — Спасение шлюпки. — Машина, задний ход! — Все благополучно. — Бенто и Рафаэле. — Их повесть. — На буксире. — Старая индианка и больной ребенок. — Просят помощи. — Таинственный разговор. — Амулет маскунан. — Подозрения сеньора Хозе.

Бешеное опьянение у мнимых канаемэ совершенно прошло, оставив по себе только некоторую туманность в мыслях, шум в ушах и расслабление во всех конечностях. Несмотря на это, провинившиеся работали так, что исполняли не только свою работу, но и работу своих убитых товарищей, которых они искрошили после неудавшегося нападения на бателлао.

Счастье еще, что им тогда, когда они находились под влиянием опьянения, не пришла мысль перерезать друг друга. Эта ужасная фантазия могла бы иметь самые страшные последствия для всех, и самым меньшим было бы, конечно, то, что их судно могло застрять у берегов негостеприимного Рио-Негро.

Когда припадок безумия прошел, индейцы стали снова, как всегда, мрачными и безмолвными существами, работающими без увлечения, без охоты и без старания, но и без устали. О канаемэ даже и не вспоминали, и голенные кости так и остались валяться на берегу у костра, не успев превратиться в легендарные дудки.

Однако это мирное настроение и это спокойствие, купленные столь дорогой ценой, продолжались недолго.