Слова (ЛП) - Джейд Эшли

– Четыре года назад мне пришлось выбирать между всем этим и тобой. – Эмоции преображают его лицо, и он роняет микрофон. – Я сделал неправильный выбор.

Мое сердце замирает, и время останавливается.

Ему не нужно было писать те три слова на моей коже, потому что прямо сейчас я их чувствую.

Однако я не позволю ему разрушить все, чего он когда-либо желал, – все, чем он является, – только чтобы быть со мной.

Я не позволю Фениксу сломать себя, как он сломал меня.

Мои ноги двигаются сами собой, и я направляюсь за кулисы.

Мне нужно придумать, как все исправить. Необходимо поговорить со Скайлар, чтобы мы могли разработать план по спасению его карьеры.

Когда я подхожу, выражение ее лица полно тревоги, но внимание Скайлар приковано к чему-то позади меня.

Я едва успеваю заметить, что Феникс следует за мной, прежде чем толпа людей бросается к нему и окружает.

– Какого хрена? – ревет Чендлер.

Скайлар показывает на него пальцем.

– Заткнись. – Она переводит взгляд на разозленных Сторма и Мемфиса. – Никто никому не говорит ни единого гребаного слова, пока я с этим не разберусь. Понятно? – Ее взгляд фокусируется на Фениксе. – В гримерку. Прямо сейчас.

До меня вдруг доходит, что он не просто подставил себя… Он подставил людей, которых считает своей семьей.

Феникс оглядывает закулисную зону, но, как только его взгляд останавливается на мне, Скайлар и Чендлер уводят его в гримерку.

– Черт бы тебя побрал, – огрызается Чендлер, жестом указывая на свой мобильный. – Вик уже звонит.

И тут дверь захлопывается.

Я не знаю, что могу сделать, но должно быть хоть что-то.

Я бросаюсь к гримерке, но тут меня резко дергают за руку.

Подняв взгляд, я вижу, что на меня смотрит Сторм. Он выглядит таким потрясенным – таким расстроенным, – что мне хочется его обнять.

– Я понятия не имел, что он украл твою песню.

– Знаю…

Меня прерывает звонок мобильного.

Я поднимаю палец, когда вижу имя миссис Палмы на экране.

– Секундочку. Я должна ответить.

Насколько я понимаю, она уже могла узнать о поступке Феникса, учитывая, как быстро распространяются новости в социальных сетях.

Нажав на зеленую кнопку, я подношу трубку к уху.

– Привет. Думаю, вы…

– Леннон, милая, – обрывает она меня дрожащим от страха голосом.

Мое сердце замирает второй раз за десять минут.

– Что случилось?

Сторм, который уже собирался уходить, остается на месте.

– У твоего отца… У него случился сердечный приступ около двадцати минут назад. Я вызвала скорую, и мы в больнице. – Ее голос ломается. – Тебе… нужно немедленно вернуться домой.

От моего лица отливает кровь, и страх, который испытывала раньше, не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствую сейчас.

– Что случилось? – спрашивает Сторм, когда я отключаю звонок.

– Мой отец… я. Он… в больнице. – Я не могу четко сформулировать свои мысли или предложения. Единственное, что знаю: я должна добраться до него как можно скорее.

Я бросаюсь мимо Сторма и выбегаю за дверь так быстро, как только могу.

Глава 74

Леннон

Ровный гул аппаратов заполняет маленькую больничную палату, и каждый раз, когда слышу звуковой сигнал, я поднимаю голову.

Я здесь всего три часа, но мне кажется, будто прошла целая вечность.

Во время перелета домой я преисполнилась глупой надежды и думала, что отец уже встанет и заговорит к тому времени, как я доберусь до больницы.

Мое сердце замирает, когда я вижу аппарат искусственной вентиляции легких, с маской, закрывающей лицо отца, и различные торчащие из нее трубки.

Папа ужинал на кухне, когда начал жаловаться на головную боль. Миссис Палма пошла за парацетамолом, но, когда вернулась, его речь стала невнятной и случился приступ рвоты.

Она уже набирала номер 911, когда отец потерял сознание.

У него случился тяжелый сердечный приступ, и врачи сообщили миссис Палме, что он в критическом состоянии и прогноз неблагоприятный.

Но они не знают моего отца.

Он справится с этим. Он должен.

Ну же, папа. Просыпайся.

Миссис Палма садится рядом со мной.

– Мне так жаль.

Она продолжает повторять эти слова, но в этом нет ее вины.

Только моя.

Я должна была находиться здесь. Но меня не было рядом.

Потому что я снова слишком приблизилась к солнцу.

Только на этот раз я, черт возьми, сама виновата, что обожглась.

Я пытаюсь сделать вдох, но чувство вины, сдавливающее грудь, душит меня.

Мне следовало отказаться лететь в Европу. Тогда бы мы больше времени провели вместе.

Мои глаза щиплет, и я сглатываю слезы. Мне не следовало ехать в тур.

Тогда, наверное, отец не лежал бы на больничной койке, борясь за свою жизнь.

Протянув ладонь, миссис Палма берет меня за руку.

– Тебе нужно попробовать поспать, милая. Ты, должно быть, очень устала.

Она права, учитывая разницу во времени и девятичасовой перелет домой.

Но я никак не могу расслабиться, пока не узнаю, что с ним все в порядке.

Я качаю головой.

– Я должна быть здесь, когда он проснется.

Потому что он должен проснуться.

И чем чаще я это повторяю, тем больше в это верю.

Поерзав на стуле, миссис Палма хмурится.

– Дорогая…

– Сэр, – кричит женский голос из коридора. – Это отделение интенсивной терапии. Вам сюда нельзя.

– В какой палате находится отец Леннон Майкл? – громко спрашивает Феникс, его безошибочно узнаваемый мелодичный голос заполняет все пространство.

Какого черта он здесь делает?

– Я не имею права сообщать вам эту информацию. Пожалуйста, уходите.

Однако ее отказ не устраивает Феникса, и он рявкает:

– Отвали.

Вот черт.

Мы с миссис Палмой обмениваемся потрясенными взглядами, и я встаю со стула.

– Я разберусь.

Когда я выхожу из комнаты, то вижу, как он бродит по коридору, приложив руки ко рту.

– Леннон!

– Не заставляйте меня вызывать охрану, – предупреждает медсестра, когда Феникс замечает меня.

Не успеваю я моргнуть, как он уже мчится ко мне.

Я планировала прогнать Феникса, но, стоит его рукам притянуть меня в объятия, что-то глубоко внутри меня разрывается, и я рассыпаюсь.

Он не пытается меня подбодрить, не призывает оставаться сильной, не дает ложных обещаний, что все будет хорошо.

Феникс просто крепко держит меня, пока я распадаюсь на части.

Его футболка намокает от моих приглушенных рыданий, пока он проводит кончиками пальцев по моей спине.

Спустя несколько мгновений подходит медсестра.

– Мне очень жаль, но вам нужно уйти.

Я поднимаю голову.

– Но…

– Знаю, что для вас это невероятно трудное время, – вставляет она. – И хотя я вам сочувствую, но уже и так на многое закрыла глаза. – Она указывает на миссис Палму, которая выходит из палаты. – Мало того, что часы посещения закончились, но сюда позволено допускать только одного посетителя за раз. – Она прищуривается, глядя на Феникса. – Трое уже перебор.

Ненавижу эти дурацкие больничные правила, но я понимаю, что медсестра ни в чем не виновата. К тому же она действительно проявила невероятную уступчивость.

– Если я уйду, вы позволите ему остаться с ней? – спрашивает миссис Палма, удивляя меня.

– Нет, – быстро возражаю я. – Я не хочу, чтобы вы уходили.

У меня щемит в груди, когда я перевожу взгляд на Феникса.

– Я… Эм…

И чтобы он уходил, я тоже не желаю.

Наклонившись, он целует меня в лоб.

– Я остаюсь, Группи. – Феникс поворачивается к медсестре. – Позвоните директору. Сейчас же.

Медсестра раздраженно приподнимает бровь.

– Прошу прощения? Кто, по-вашему, вы…

– Я Феникс, мать его, Уокер, – рычит он.

Похоже, она не фанатка рока, поскольку это ее ничуть не смущает.

Однако две женщины в халатах, направляющиеся в комнату персонала, чуть не спотыкаются и не падают, заметив его.