Дети капитана Гранта - Жюль Верн

В восемь часов ночь была уже непроглядно тёмной. Настала пора отправляться в путь. Вильсон привёл лошадь. Копыта её были обёрнуты тряпками, чтобы заглушить стук копыт. Дивотное казалось усталым, а между тем от крепости его ног зависела участь всей экспедиции. Майор посоветовал Мюльреди беречь лошадь, как только он минует разбойников. Лучше опоздать на день, но зато ехать без всяких приключений.

Джон Мангльс передал моряку револьвер, который он сам зарядил с величайшей тщательностью. Это было опасное оружие в твёрдой руке: шесть выстрелов из него могли расчистить дорогу среди любого количества нападающих. Мюльреди вскочил в седло.

— Передайте это письмо Тому Аустину, — сказал ему Гленарван. — Пусть он, не теряя ни минуты, ведёт «Дункан» в бухту Туфольда и, если не найдёт нас там, пусть сам выходит нам навстречу. А теперь в путь, мой друг! Желаю удачи!

Гленарван и все путешественники по очереди крепко пожали руку матросу. У человека, менее мужественного, чем Мюльреди, сердце дрогнуло бы при мысли о необходимости пуститься в путь в эту грозовую ночь, при мысли, что смерть караулит за каждым деревом, за каждой извилиной тропы. Но Мюльреди был совершенно спокоен.

— До свидания, — сказал он просто и исчез бесшумно, как тень, растворившись в темноте.

В эту минуту буря забушевала с удвоенной силой. Сухие ветви эвкалиптов стучали в темноте, как кости скелета. Слышались треск сломанных ветром ветвей и шум их падения. Немало гигантских деревьев, до сих пор устойчиво стоявших, было повалено на землю разыгравшимся не на шутку ветром. Буря завывала с такой силой, что заглушала и треск деревьев и рёв бушующей реки. Тучи, нёсшиеся к востоку, нависали над самой землёй и, задевая за верхушки деревьев, разрывались в клочья. Беспросветная мгла делала эту ночь ещё более ужасной.

После отъезда Мюльреди все путешественники забились в фургон. Элен, Мэри Грант, Гленарван поместились в дамском отделении, наглухо закрытом. Во втором, багажном, находились Паганель, Ольбинет, Роберт и Вильсон. Майор и Джон Мангльс несли караул снаружи — это была необходимая мера предосторожности, так как с минуты на минуту можно было ожидать нападения каторжников.

Двое верных сторожей бдительно охраняли лагерь и с философским терпением переносили жестокие наскоки ветра и холодный ливень. Так как среди шума бури, завываний ветра, треска ветвей, грохота обваливающихся деревьев и рёва бешеного потока нечего было и думать что-либо расслышать, они стремились пронизать взглядом ночную тьму, в которой таилась угроза. Тем не менее среди этого хаоса звуков наступали короткие мгновения затишья. Ветер умолкал ненадолго, как будто собираясь с силами, и только река, непрерывно ворча, катила большие волны за частоколом из мёртвых камедных деревьев. В такие мгновения тишина казалась особенно глубокой.

В одно из таких мгновений караульные услышали резкий свист.

Джон Мангльс быстро подошёл к майору.

— Слышали? — спросил он.

— Да, — ответил тот. — Это человек или животное?

— Человек! — сказал капитан.

И они снова стали вслушиваться. Свист повторился, и ему ответил какой-то глухой звук, похожий на выстрел. В эту секунду буря забушевала с новой яростью.

Мак-Набс и Джон Мангльс отошли обратно к фургону. Кожаная занавесь откинулась, и Гленарван вышел к ним. Так же, как и они, он слышал зловещий свист и что-то похожее на выстрел.

— Откуда донёсся свист? — спросил он.

— Оттуда, — ответил Джон Мангльс, указывая пальцем направление, взятое Мюльреди.

— С какого расстояния?

— Вероятно, милях в трёх отсюда, — ответил майор.

— Идём, — сказал Гленарван, вскидывая карабин на плечо.

— Останемся, — ответил майор, — это ловушка. Нас хотят отвлечь от фургона.

— А если Мюльреди убит негодяями? — воскликнул Гленарван.

— Мы узнаем это завтра, — холодно ответил майор, твёрдо решивший помешать Гленарвану совершить опрометчивый поступок.

— Нет, я должен знать сейчас! — оказал Гленарван. — Оставайтесь, я пойду на разведку.

— Вы не имеете права оставить лагерь, сэр, — сказал Джон. — Пойду я.

— Ни в каком случае! — энергично запротестовал майор. — Вы хотите, чтобы нас перестреляли поодиночке? Распылить наши силы и отдаться на милость негодяев? Если Мюльреди убит, — это несчастье, но не повод для того, чтобы принести каторжникам вторую жертву! Мюльреди был выбран случаем; если бы жребий пал на меня вместо него, я не ждал бы и не просил бы ничьей помощи!

Майор был безусловно прав, удерживая Гленарвана и Джона Мангльса. Было бы чистым безумием пускаться на поиски Мюльреди такой тёмной ночью на дорогах, ведущих прямо в логово каторжников. Маленький отряд Гленарвана не должен был так безрассудно рисковать жизнью своих бойцов.

Однако Гленарван не хотел признать справедливость доводов майора. Он взволнованно шагал вокруг фургона, прислушиваясь к каждому звуку и стремясь проникнуть взглядом в зловещую тьму. Его жгла и мучила мысль, что, быть может, Мюльреди лежит убитый предательской пулей или раненый и нуждающийся в помощи, быть может, он напрасно кличет тех, ради кого пожертвовал своей жизнью.

Мак-Набс потерял надежду удержать Гленарвана и боялся, как бы тот не бросился один под удары шайки Бена Джойса.

— Эдуард, — сказал он. — успокойтесь. Выслушайте меня! Подумайте об Элен, о Мэри Грант, о всех, кто остался. Куда вы хотите пойти? Как вы найдёте Мюльреди в этой кромешной тьме? На него напали, может быть, в двух-трёх милях отсюда, а мы не знаем даже, какой тропинкой он ехал!

В эту минуту невдалеке послышался жалобный крик.

— Слушайте! — воскликнул Гленарван.

И, оттолкнув Мак-Набса, он решительно углубился в лес. Когда он отошёл шагов на триста от фургона, снова послышался голос:

— Помогите! Помогите!

В голосе слышны были боль и отчаяние.

Теперь уже и Джон Мангльс и майор, не колеблясь, бросились вперёд.

После недолгих поисков они заметили на тропинке ползущего человека, который испускал стоны при каждом движении.

Это был Мюльреди. Он был ранен. Подняв его с земли, Джон Мангльс и майор почувствовали, что их руки мокры от крови.

Дождь лил с неослабевающей силой; ветер завывал с прежней яростью.

Под аккомпанемент воя разбушевавшихся стихий майор, Джон Мангльс и Гленарван понесли к фургону своего потерявшего сознание товарища.

Паганель, Вильсон, Роберт и Ольбинет вышли из фургона, а Элен уступила свою койку бедному Мюльреди.

Мак-Набс сделал ему перевязку. Он не мог пока что ничего сказать о положении пострадавшего. Из раны вытекло много крови, а бледность и обморочное состояние Мюльреди заставляли предполагать, что он ранен серьёзно. Майор промыл рану свежей водой, прикрыл её тампоном из корпии и перевязал бинтом. Таким образом удалось удержать кровотечение. Мюльреди повернули на здоровый бок, подложили ему подушки под голову и под бок, и Элен напоила его водой.