Китайский Шерлок Холмс - Ши Чэнь

вообще не мог, поэтому тупо сидел на кровати, наблюдая за парящими за окном птицами. Я съел буквально несколько кусочков того, что нам принесли на ужин, потому что совсем не был голоден. Прекрасный образ Лян Мэнцзя никак не выходил у меня из головы. Похоже, Чэнь Цзюэ был прав: я влюбился в нее.

Прошло всего несколько часов, но мне казалось, что прошли годы. Я не мог ни стоять, ни сидеть спокойно.

Я думал о том, что те чувства, которые я испытывал по отношению к Лян Мэнцзя, были сильнее тех, что я ощущал с Чжу Лисинь. Возможно, потому что мы с Лян Мэнцзя оба были свободны, а когда я познакомился с Чжу Лисинь, у нее был жених. Да и все-таки я считал себя виноватым перед ней. С медсестрой Лян я чувствовал себя так, будто бы влюбился в самый первый раз. И когда я предавался грезам о нашем будущем романе, Чэнь Цзюэ весьма не вовремя проснулся.

– Чему ты так нелепо лыбишься? – Он зевнул и встал с кровати. – Да у тебя любовная лихорадка! Неужели ты все это время думал о медсестре Лян?

– Да ну тебя! Хватит уже пустословить! – сердито ответил я.

Чэнь Цзюэ взглянул на часы:

– Нам почти пора. Отправляемся через двадцать минут.

Мы договорились о встрече с Лян Мэнцзя на веранде. Я увидел, как она махала нам в свете луны. На ней не было униформы, она переоделась в обычную одежду и выглядела очень оживленной. Она повела нас в обход сторожевых вышек, и мы подошли к стене больницы. Дул холодный ветер, и я должен был уже начать замерзать, но в моей груди горело настолько жаркое пламя, что я совсем не обращал внимания на непогоду. Когда я смотрел на шедшую рядом со мной Лян Мэнцзя, я забывал о том, куда и зачем иду. Мне было бы достаточно просто идти с ней бок о бок целую вечность. Но она, не замечая моих страстных взглядов, тихим шепотом рассказывала нам о расположении помещений.

В столовой был черный ход. Если бы не Лян Мэнцзя, мы бы его не нашли. Мы быстро пересекли столовую. Напротив выхода находился туалет для пациентов, справа виднелся проход, а слева находился небольшой склад. Пригнувшись, мы быстро забежали за девушкой на склад, а потом, покинув его через другую дверь, наконец оказались у изолятора, где держали Чжу Кая.

Лян Мэнцзя передала ключ и прошептала:

– Заходите, я буду сторожить дверь. Если кто-то появится, я вас прикрою. Торопитесь, мне нужно успеть вернуть ключ на место.

Ее самоотверженность тронула меня до слез.

В изоляторе было темно; Чэнь Цзюэ достал фонарик, но даже с ним мы едва могли разглядеть обстановку в комнате. Этот изолятор мало отличался от того, в котором был убит Сюй Пэнъюнь: у него была такая же площадь, и стены в нем тоже были обиты мягким противоударным материалом. Помимо кровати, тут имелись пуфики, один из которых, видимо, мог служить стулом, а другой – столом. Тут все пропиталось холодным дыханием смерти, и от этого мне было не по себе. Если бы Лян Мэнцзя не караулила у входа, я бы выскочил отсюда меньше чем через минуту.

– Эй, Чэнь Цзюэ! Мы уже все осмотрели, пора сматываться!

Чэнь Цзюэ присел на корточки рядом с одним из пуфиков и принялся что-то рассматривать, подсвечивая себе фонариком.

– Ты меня слышишь?

– Ш-ш-ш!

– Хорош шикать! Валим!

Я очень переживал за Лян Мэнцзя, стоявшую у двери.

– Так-так-так…

– Что ты обнаружил?

– Хань Цзинь, иди сюда. – Чэнь Цзюэ помахал мне рукой из-за пуфика, а потом осветил фонариком пол. – Что ты видишь?

Я присел рядом с ним на корточки и присмотрелся:

– Черные следы… может быть, это пятна крови?

– Да, это они и есть.

– Ты хочешь сказать, Чжу Кая ранили?

– Да.

– Но разве у него на теле ран не обнаружено?

– Тан Вэй сняла одежду с его трупа и осмотрела тело – ран действительно не было. Однако, если нет ран на теле, это же не значит, что на голове их тоже не могло быть.

– Ты… что ты имеешь в виду? – Чем больше я его слушал, тем сильнее запутывался.

– Хань Цзинь, какой у тебя рост?

– Где-то метр семьдесят восемь…

– Ложись, – скомандовал Чэнь Цзюэ и показал на пол.

– Что… Что ты задумал?

– Ложись, говорю.

Чэнь Цзюэ не стал дальше уговаривать. Он схватил меня обеими руками за плечи и повалил на пол. Атака была внезапной, и я не успел среагировать. Если бы меня не застали врасплох, еще неизвестно, кто оказался бы на полу!

Я собирался было возмутиться, как вдруг Чэнь Цзюэ указал на пятна.

Они находились в двух-трех сантиметрах от моего уха.

– А теперь посмотри на свои ноги.

Не похоже было, чтобы он решил подшутить надо мной, тон у него был серьезным. Рядом с моими ступнями находился пуфик.

Я как будто бы что-то понял и тут же озвучил свои мысли:

– Чжу Кай споткнулся об этот пуфик, упал и разбил голову?

– Именно. На его теле, помимо следов от веревки, были заметны еще гематомы.

– В отличие от тюремных изоляторов, в изоляторах «Наньмин» постоянно горит свет. Как же тогда Чжу Кай споткнулся?

– Погляди, следы столкновений есть не только на маленьком пуфике, но и на большом.

– Что это значит?

– Хань Цзинь, включай мозг. Если ты в ярко освещенной комнате то и дело бьешься о предметы, что это может означать? – Чэнь Цзюэ посмотрел мне в глаза.

– Он… был слеп?

– Бинго! – щелкнул пальцами Чэнь Цзюэ.

* * *

Попрощавшись с Лян Мэнцзя, мы с Чэнь Цзюэ вернулись в общежитие для персонала.

Открытие было поистине поразительным. Охранники ни разу не упомянули о слепоте Чжу Кая. Однако почему они так поступили? Может ли его проблема со зрением быть как-то связана с тем, что творится в больнице? По дороге к общежитию Чэнь Цзюэ не разговаривал, а лишь сосредоточенно размышлял над этим вопросом. Такая уж у него привычка: столкнувшись с трудностями, будь это детали дела или нерешаемая математическая задача, он замолкает, и лишь слышно, как вращаются шестеренки у него в голове.

Для меня вообще не имело значения, был Чжу Кай слеп или нет, и я не понимал, почему Чэнь Цзюэ так озабочен этим вопросом. Гораздо важнее для меня было то, что Лян Мэнцзя рискнула всем, чтобы помочь нам. Если я ей не симпатичен, зачем бы она пошла на такие жертвы ради нас? Это же нарушение правил, и оно