Возвращение Томаса - Юрий Никитин

Томас подъехал ближе, осторожно притронулся пальцем к отполированной поверхности. Ощущение такое, что копье побывало во многих руках. Но какой герой ухитрился всадить с такой мощью, что выглядывает только кончик? Затем вспомнил рассудительного калику, покачал головой.

— Давно же его воткнули... Это же сколько колец наросло за это время?

Англ усмехнулся.

— Больше, чем ты думаешь... но думаешь верно, мой дорогой потомок. Рад за тебя... а за себя так вовсе счастлив! Они давно бы поглотили, как прилив в океане поглощает даже крупный валун на берегу, но заклятие велит копью всегда быть видимым.

— Зачем?

Англ посмотрел на него со странной усмешкой.

— А ты как думаешь?

Томас буркнул:

— Я воин. Я думаю потом.

— Верно, — сказал Англ одобрительно, — кто много раздумывает, того убивают первым. А рукоять будет торчать всегда для того, чтобы руки героя могли ухватиться.

Томас покачал головой.

— Никакой герой, — возразил он, — не вытащит копье, засаженное на всю длину!..

Англ загадочно помалкивал. Взгляд его синих глаз изучаюше пробежал по могучей фигуре Томаса, остановился на его решительном лице с фамильной нижней челюстью и крепко стиснутыми губами.

— Ты хорош, — произнес он наконец. — В тебе есть воля и сила. Да и то, что сумел спуститься в наш мир и дойти сюда... словом, дорогой мой потомок, тебе нужно попытаться.

— Что? — не поверил Томас. — Тянуть?

Англ кивнул. В синих глазах были сочувствие и поддержка.

— Да. Честно говоря, пытались многие. Но кто знает, что судьба прячет в рукаве?

— Вряд ли что-то хорошее, — буркнул Томас.

Он оглядел кончик копья, там даже уцепиться не удастся двумя руками, место только для одной ладони. Да и древко слишком гладкое, отполированное множеством рук. В том числе и тех, кто безуспешно пытался тянуть раньше.

— Берись, — подбодрил Англ. — Как пройти мимо, не попробовав?

— За некоторые вещи браться, — отпарировал Томас, — только позориться.

— А вдруг?

Томас вздохнул, коснулся рукояти, пальцы легли неожиданно удобно, при всей гладкости рукоять как будто прилипает к ладони, но стоит чуть разжать пальцы, и она словно сама выскальзывает.

— Тяни, — сказал Англ настойчиво, — ты должен!

Чувствуя себя донельзя глупо, Томас потянул. Рукоять, естественно, не сдвинулась, Англ покачал головой с укоризной. Томас потянул сильнее, но по глазам Англа видел, что старается вполсилы, а это нехорошо; как будто оскорбляет предка, и, сцепив зубы, потянул уже изо всех сил.

Рукоять дрогнула и начала выдвигаться, как будто из застывающего клея. Вокруг древка образовался валик из древесины, что тянется вроде бы следом, но не прилипает. Томас перевел дыхание, снова напрягся с новыми силами, на этот раз копье вылезло еще на ладонь. Англ ахал, заезжал то справа, то слева, Томас понял по его лицу, что пока никому не удавалось вытащить копье и на палец.

— Тащи же! — вскричал Англ ликующе. — Еще немного!

ГЛАВА 12

Кровь гудела в черепе Томаса, как огромный водопад, кости и суставы трещали, а жилы напряглись так, что звенели. Задержав дыхание, он вытащил еще чуть, еще, а затем копье пошло так легко, что он едва не свалился с коня. Через мгновение копье оказалось в его руках полностью, простое и невзрачное, больше похожее на пику, которой можно колоть из-под руки, сверху и прямо, а также при необходимости швырнуть в противника.

Англ вскричал ликующе, обнял Томаса за плечи, звонко расцеловал в обе щеки, отстранил и всмотрелся радостными глазами.

— Я знал!.. Я знал!.. Моя кровь себя еще покажет!.. Боги, как же счастлив бывает человек, у которого на земле осталось такое потомство!

Томас отдышался, взвесил в руке копье.

— Легковато. А я все-таки рыцарь. Если копье не годится для таранного удара, то это уже не копье.

Англ помотал головой.

— Это не простое копье!

— Догадываюсь, — сказал Томас осторожно.

— Им убили бога, — сказал Англ. — Оно вобрало в себя неимоверную силу. Тот, кто владеет этим копьем, будет непобедим в боях, его невозможно ни убить, ни даже ранить. Хозяин этого копья может пройти весь мир, совершая подвиги, может стать великим полководцем, может основать царство, а может и захватить готовое...

Мысли Томаса внезапно прыгнули на то поле, где его встретили сэр Болдуин, сэр Нэш и весь цвет их королевства. Как они готовы были вступить с ним в бой, когда сообщили, что он недостоин быть королем, а на трон посадят этого набитого дурака!

Огонь пробежал по жилам, воспламеняя вскипевшую кровь, мышцы вздулись, он ощутил в себе неимоверную силу и вместе с тем ту веселую ярость, что несколько лет вела его в крестовом походе во главе отряда самых отважных рыцарей, первыми принимавших бой и последними выходивших из боя.

Англ наблюдал за ним с одобрением, воин понимает воина без слов, Томас наконец спросил сильным голосом человека, готового к бою:

— Как звали героя, убившего бога?

Англ пожал плечами.

— Не знаю. Да и какой он герой...

— Как не герой? — удивился Томас. — Он же убил бога! Или не убил?

— А если бог сам того хотел? — ответил Англ: — Это ерунда. Главное, что копье отныне непростое. Часть мощи умирающего бога перешла в него...

Томас насторожился, прервал осевшим голосом:

— Погоди-погоди! Я боюсь и подумать, о ком ты. Этот бог... кто? Как его имя? Когда его убили?

Англ подумал, сдвинул брови.

— Убили очень далеко отсюда, где-то в жарких странах. Говорят, даже не богом был, а только сыном бога... Правда, не понимаю, почему он не перебил всех, кто пришел его схватить, не сжег город, не изнасиловал всех женщин? А так его распяли на кресте, а один из солдат, видя, как он мучается, тихонько кольнул острием именно этого копья под ребро. Ну, тот бог был таким худым и немощным, что умер сразу... Зато копье, уж поверь, стало чудодейственным.

У Томаса закружилась голова, в ушах зазвенело. Перед глазами замелькали видения жарких стран, толпы паломников, воины в блестящих медных доспехах, очень странных и смешных, только местные жители ничуть не отличаются от привычных сарацин...

— Так вот... — прохрипел он сразу пересохшим горлом, — так вот... что это за копье...

— Да, — подтвердил Англ. — Я не знаю, почему от такого слабого бога такая мощь, но с этим копьем ты получишь все, что пожелаешь. И мой род, род Англа, сына Гота, поднимется выше всех, даже короли будут у твоих ног... да что там короли! Будешь попирать императоров, будешь насиловать их жен и дочерей по праву сильного, никто и нигде не посмеет тебе перечить! Ты создашь державу, которую мечтали создать древние правители... мне как-то один пленный грек рассказывал про Ксеркса, Македонского, Цезаря... но они не смогли, а ты сможешь!