Голос сердца. Книга вторая - Барбара Брэдфорд

— Конечно, ревнует. Я в свое время его отвергла, и он никак не оправится после такого удара по самолюбию. Еще бы, женщины до меня никогда не покидали постель Виктора Мейсона по собственной воле. Они всегда дожидались, пока он…

— Ты пытаешься уверить меня, что спала с Виктором? — перебил ее Ник. Его лицо при этом выражало удивление пополам с недоверием. — Ну-ну, это просто готовый сюжет для романа.

— Да, я действительно спала с ним.

— Я не верю тебе, мне бы это стало известно.

— Откуда, спрашивается, ты мог это узнать? Ты же не вездесущий. Тогда ты был дома, здесь, в Штатах. Это происходило в то время, когда погибла твоя сестра, во время съемок «Грозового перевала».

Ник почувствовал, как перехватило горло, и самые ужасные подозрения змеями закопошились в уголках его возбужденного сознания. Он взглянул на Франческу, бледную, дрожащую, поникшую в своем кресле, и она твердым взглядом ответила ему. Ник снова обернулся к Катарин, застывшей на краешке дивана в напряженной, воинственной позе. Глаза Ника сузились и превратились в узкие щелочки на его худощавом умном лице.

— Ты говоришь это просто затем, чтобы унизить меня. Я могу…

— Ничего подобного. Я спала с ним. Виктор, если можно так выразиться, первым пригубил эту чашу! — шипя, как кошка, выдавила Катарин. — У нас не просто была с ним связь, но я была от него беременна, носила его ребенка. Его, ты слышишь? И я сделала тогда аборт. Это правда, Франки об этом известно. Скажи ему, что это правда, Франки. Скажи ему, что это истинная правда!

«О Боже, нет!» — подумал Ник. Грудь его напряглась, кровь застыла в жилах, превратившись в ледяную воду. Он медленно повернул голову и молча посмотрел на Франческу, а та, будучи не в силах, подобно ему, вымолвить ни слова, также молча утвердительно кивнула и отвернулась, пряча от него свое осунувшееся лицо.

Ник какое-то время наблюдал за Катарин, подмечая триумфальный блеск в ее глазах, неприятную холодную улыбку на красивом лице, превратившемся для него в синоним маски обманщицы.

— Ты сказала Франки, что у тебя была связь с Виктором и что ты беременна от него?

— Да, я всегда все ей рассказываю, она — моя лучшая подруга.

— И когда же состоялось это историческое признание?

— Летом тысяча девятьсот пятьдесят шестого. Именно тогда я была беременна. Мы жили на вилле, и Франческа была единственным человеком, с которым я могла поделиться, а Виктор тогда, помимо всего прочего, вернулся к Арлин.

Ник оцепенел.

— И вы поверили ей? — обратился он к Франческе.

— Да, — прошептала она.

— И совершенно напрасно. Она солгала вам.

Франческа молча смотрела на него горящими от потрясения глазами.

— Я не лгала! — пронзительно вскрикнула Катарин. — Я была от него беременна, почти три месяца.

— Возможно, что ты и была беременна, — грустно заметил Ник, — но это не мог быть ребенок Виктора. — Он придвинулся к Катарин, заглянул ей в глаза, и медленная усмешка раздвинула его губы. — Дело в том, что Виктор Мейсон стерилен, и всегда был таковым, ни одна женщина не может от него забеременеть.

— О Боже! — простонала Франческа, привстав с места, и снова, ломая руки, упала в кресло.

— Ах, Ник, почему ты снова норовишь выгораживать его? Он — стерилен? Ты шутишь, у него же двое сыновей.

— Сыновей Элли! — отрезал Ник. Его голос прозвучал, как удар хлыста. — Муж Элли сбежал от нее через месяц после свадьбы, бросил ее. Тогда ее брат познакомил ее с Виктором, с которым они вместе работали на стройке. Виктор и Элли полюбили друг друга, и она стала хлопотать о разводе. Потом ее бывшего мужа разнесло в клочья взрывом на нефтепромысле в Техасе. Это произошло за месяц до рождения близнецов. Виктор тогда немедленно обвенчался с Элли. Он признал Джейми и Стива своими сыновьями и всегда был им прекрасным отцом, но они не являются его плотью и кровью.

Франческа встала и, слегка покачнувшись, оперлась на каминную полку. Ник обнял ее, чтобы поддержать и не дать ей упасть.

— Вы говорите правду, Ник? — срывающимся голосом спросила она. — Поклянитесь мне своей честью, что это — правда.

— Клянусь, дорогая, — печально ответил он. — Если бы вы, Франки, тогда поговорили со мной или с Виктором, все бы могло обернуться совсем по-другому.

Пристально посмотрев на Франческу, Катарин сразу поняла, что та чем-то невероятно расстроена, но причина ее огорчения никак не связана с только что происшедшей ссорой между ней самой и Ником.

— Что случилось, Франки? Что имел в виду Ник? О чем он говорит?

Франческа промолчала, а Ник тусклым голосом сказал:

— Тогда, одиннадцать лет назад, Виктор и Франческа сильно любили друг друга и собирались пожениться, как только закончится его эпопея с разводом. Тем летом она неожиданно порвала с ним, наговорив кучу разных причин, совершенно надуманных, как мне теперь стало ясно. На самом деле все произошло из-за тебя. Эта история разбила ей сердце и послужила истинной причиной ее многолетнего затворничества в Лэнгли.

— О Господи, но я же не знала! Я не знала ничего! — вскричала Катарин, вскакивая с дивана и хватая Франческу за руку. — Я действительно ничего про это не знала! Честное слово! Я бы помалкивала о своих проблемах с Виктором, если бы мне все было известно. Ни за что на свете я бы не решилась причинить тебе вред.

— Но ты это сделала.

Франческа осторожно сняла со своей руки украшенную драгоценными кольцами руку Катарин. Она медленно подошла к сервировочному столику и застыла с ним рядом.

— Ты лгала мне о Викторе, Кэт?

— Нет, конечно же, нет! — Катарин подбежала к Франческе, обняла ее и тесно прижалась к ней. — Я говорю правду. Это Ник врет. — Она истерически разрыдалась. — Франки! Франки! Ты же моя самая дорогая подруга!

Франческу внезапно охватило отвращение к Катарин, испугавшее ее саму своей остротой, и она с силой оттолкнула ее от себя.

— Я верю Никки, а не тебе.

Катарин с ужасом взглянула на нее, и ее лицо обреченно вытянулось.

— Нет-нет, ты не должна ему верить. Я люблю тебя, ты мне нужна! — прерывисто всхлипывала она. — Прошу тебя, не смотри на меня с такой ненавистью. Я не вынесу этого. О, Франки, милая, я так люблю тебя.

— Прекрати твердить это! — резко оборвала ее Франческа. — Ты — чудовище, неспособное любить никого, кроме себя.

— О, Франки, пожалуйста, не будь так жестока ко мне! И не смотри на меня, как на какую-то мерзость! — причитала Катарин, вцепившись обеими руками в спинку кресла. — Не отворачивайся от меня! Только не ты, я не вынесу этого.

— Боюсь, что тебе придется это вынести, — холодно, монотонным голосом выговорила Франческа, подбирая с кресла свой плащ. — До конца жизни я не обмолвлюсь с тобой ни единым словом, до конца моих дней не попадайся мне на глаза. Ты сломала всю мою жизнь! — Она набросила плащ на плечи и обратилась к Нику: — Ни минутой дольше я не хочу оставаться в этом отвратительном для меня доме. Никки, я могу одолжить вашу машину, чтобы добраться до Манхэттена? Завтра я как-нибудь постараюсь вернуть ее вам.