Голос сердца. Книга вторая - Барбара Брэдфорд

— Мне кажется, Ник, что вы упускаете из виду только одно. Катарин обожает вас. Вы — самая большая ее любовь на свете, — сказала Франческа, не обращая внимания на его вопрос-утверждение.

— Хотите пари?

Не дожидаясь ответа, Ник отнес их стаканы к сервировочному столику у окна, наполнил их вновь и вернулся на место. Плюхнувшись на диван, он постарался расслабиться. Ему страстно хотелось выбросить из головы Катарин, но он хорошо понимал, что эта задача ему не по плечу. Внезапно он сел, резко распрямившись, и устремил на Франческу пронизывающий взгляд своих ярко-синих глаз.

— Я подозреваю… подозреваю, что… она… — осторожно заговорил он и запнулся, глубоко задумавшись.

— В чем дело? — удивленно взглянув на него, спросила Франческа.

— Может быть, она вовсе не такая уж и помешанная? Может быть, все это — игра, и очень неглупая? Что вы на это скажете?

— Не смешите меня! — воскликнула, застигнутая врасплох его вопросами, Франческа. — Порой она бывает совершенно ненормальной!

— Она, возможно, разыгрывает из себя такую и хочет убедить в этом нас с вами. Не забывайте, что Катарин — актриса, выдающаяся актриса. Знаете, Франки, она, должно быть, просто провела нас.

Кроткие глаза Франчески испуганно расширились, и она сильно побледнела.

— Если это правда, то она поступает с нами самым возмутительным образом. Мы оба сходим с ума от волнения за нее. Но зачем ей это?

Ник встал, прошелся по комнате и вдруг резко остановился.

— Какой спрос с безумного, — отчетливо, выговаривая каждое слово, проговорил он. — Таким способом убийцы часто уходят от наказания. Безумие извиняет все, что они совершили. Может быть, и Катарин пользуется таким приемом, чтобы вести себя как ей будет угодно, не неся ответственности за свои поступки.

— Никки! — пораженная Франческа откинулась на диване, с ужасом глядя на него. — Боже мой, Никки, какое чудовищное предположение!

— Еще бы…

Ник никак не мог решить, стоит ли ему позвонить Виктору Мейсону. Ему внезапно пришла в голову мысль о том, что Виктор, возможно, сумеет пролить свет, по крайней мере, на два волновавших Ника вопроса. Но именно в тот самый момент, когда он решился позвонить, в гостиную вернулась Франческа, неся на подносе бутерброды с копченой лососиной и фрукты, и стала настаивать на том, что им обоим следует подкрепиться.

Ник бросил взгляд на часы, стоявшие на дубовой полке над громадным, выложенным диким камнем камином. Сейчас двадцать минут двенадцатого, значит, в Санта-Барбаре еще только восемь двадцать. Он продолжал колебаться по двум причинам. Во-первых, с минуты на минуту могла вернуться Катарин, а во-вторых, у Виктора хватало и своих собственных проблем. Его последняя жена, Лин Мейсон, была тяжело больна, и два дня назад Виктор сказал ему, что прогнозы врачей на будущее неутешительны. У нее обнаружили лейкемию. «Бедный парень, ему так не везет в семейной жизни», — подумал Ник.

В комнату быстрым шагом вошла Франческа, облаченная в плащ цвета верблюжьей шерсти поверх кремового свитера и такого же цвета брюк.

— Я собираюсь вывести Ладу на прогулку, Ник, а когда вернусь, мы сможем с вами выпить кофе. Он уже закипает на плите.

— О'кэй, только не выходите за ограду.

— Разумеется. Пошли, Лада.

Собака, спавшая, свернувшись в клубок, на диване рядом с Ником, сразу встрепенулась, спрыгнула на пол и бодро засеменила к выходу. Ник задумчивым взглядом проводил уходящую Франческу. Виктор часто расспрашивает его о ней, но она сама никогда не называет вслух его имени. «Правда, наедине с собой она, наверное, его вспоминает», — подумал Ник и встал. Если он собирается звонить Виктору на ранчо, то сейчас для этого самое время, пока он остался один. Ник торопливо подошел к письменному столу и набрал номер. В трубке прозвучало несколько длинных гудков, а потом раздался голос Виктора, который сам подошел к телефону.

— Ранчо «Че-Сара-Сара».

— Привет, Вик, это Никки.

— Привет, старина. Наверное, это телепатия. Я как раз собирался тебе звонить.

— Ох! У вас там — все о'кэй? — озабоченным тоном перебил его Ник. — Как Лин?

— Ей немного лучше, чем вчера, — спокойным, но немного глухим голосом ответил Виктор. — Лекарства вроде помогают, и мы все видим заметное улучшение. Доктора очень надеются на то, что им удалось взять развитие болезни под контроль и они сумеют с нею справиться.

— Прекрасные новости, Вик. Передавай Лин мою любовь и наилучшие пожелания.

— Обязательно, Ник. Так вот, я уже начал тебе говорить, что почти держал руку на телефоне, чтобы позвонить тебе, но тут заявился Джейк. Он приехал на машине из Лос-Анджелеса погостить у меня несколько дней. Видеть его — большая радость для моих печальных глаз.

— Я тебя хорошо понимаю. На свете нет парня, лучше Джейка, и хорошо, что какое-то время он будет с тобой рядом. Я сам постараюсь приехать как можно скорее. Послушай, Вик, одна из причин, по которым я звоню, как раз связана с Джейком.

— Не может быть. Какая именно?

— Я хотел кое-что выяснить по поводу того замечания, которое Джейк как-то обронил недавно в разговоре с нами. У меня есть предчувствие, что он станет запираться, если я сам буду морочить ему голову. Но, стоп, я, кажется, бегу впереди паровоза. Вначале задам один вопрос тебе самому. У тебя есть несколько минут?

— Разумеется, малыш. Валяй, спрашивай.

— Ты помнишь то время, когда Катарин разошлась с Бью Стентоном?

На другом конце провода воцарилась короткая пауза, а потом Виктор, с явным испугом в голосе, который не смогли скрыть разделявшие их с Ником три тысячи миль, ответил:

— Конечно, помню, Никки.

— О'кэй. Не припоминаешь ли ты, как тогда сказал, что Бью обвинял Майкла Лазаруса в некоторых проблемах, которые у него возникли с Катарин, считая, что тот дурно на нее влияет. Помнишь?

«О Господи, кажется, он все узнал сам, без меня», — подумал Виктор.

— Да, припоминаю, — медленно ответил он. — Но Бью сам ничего не говорил мне про Лазаруса. Это было мое собственное мнение. В те дни они с Майклом еще были очень дружны. Лазарус постоянно бывал у них в доме, все время крутился рядом с ними. У меня создалось впечатление, что он без ума от Катарин. Еще до того, как Бью развелся с Катарин, я часто подшучивал над ним, говоря, что этот тип, страдающий манией величия, уведет у него жену. Но должен заметить, что Бью никогда не поддавался на мои провокации.

— Хочу выяснить у тебя кое-что еще. Когда месяца три назад я был у вас на побережье, Джейк начал было говорить мне, что видел Катарин с Лазарусом в «Ла Скала», мол, они там очень мило проводили вечерок тет-а-тет. Тогда ты оборвал его на полуслове и сменил тему разговора, а я не стал настаивать, решив пропустить это мимо ушей. Теперь мне надо знать все. Я думал, что ты сам сможешь просветить меня, но раз уж Джейк у тебя, мне лучше переговорить прямо с ним. Прошу тебя, Вик, передай ему трубку.