Беспощадный. Не русские идут - Василий Головачев

– Разве ты не будешь на моём выступлении?

– Не знаю, если работа позволит.

– Значит, ты не докладчик?

– Я защитник, – серьёзно сказал Буй-Тур. – Но ты меня заинтересовала. Как называется твой доклад?

– «Россия – душа Мира».

– О! – Гордей с любопытством посмотрел на строгое лицо девушки, на котором проступило выражение сосредоточенности. – Не боишься, что найдутся оппоненты и обольют грязью?

– Не боюсь! – Брови Аглаи сдвинулись. – Россия действительно душа Мира, его надежда и опора. Мы, живущие на её святой земле, всегда в поиске: истины, правды, справедливости и лучшей жизни. Наше время – вечность! Наши пределы – Вселенная!

– Ух, ты! – добродушно крякнул Буй-Тур, погладив ладонью затылок. – Глобально мыслишь!

– Ты против?

– Ни в коей мере.

Лицо Аглаи просияло; было видно, что она очень искренний и простодушный человек.

– Приходи, начало моего выступления в три часа.

Взмахнув рукой, она убежала, тонкая, светлая, тёплая, увлечённая делом.

Буй-Тур долго смотрел ей вслед, размышляя, почему она ему нравится, потом услышал щелчок вызова и очнулся.

– Слушаю.

– Вишневский выходит из здания, за ним топают два амбала весьма определённого вида, – заявил Ник.

Буй-Тур отбросил лишние мысли.

– Куда он направляется?

– Садится в такси.

– А «топтуны»?

– Садятся в джип.

– За ними! Я пока соберу группу.

– Ок.

Группа собралась за две минуты.

Буй-Тур объяснил всем ситуацию, оставил Уса на конференции, приглядывать за интересующими группу лицами, и они сели в белый микроавтобус «Березань», приданный группе для проведения необходимых мероприятий.

Мощный «Ауди RS6», на котором Ник отправился вслед за Вишневским, принадлежал ему самому. На нём бывший спецназовец приехал в Питер из Москвы.

Уже через несколько минут Ник сообщил:

– Проехали Исаакий, движемся на ту сторону Невы.

– Принял, – отозвался Буй-Тур. – Не упускай их из виду. Мы в пяти минутах от вас.

Он неплохо знал город, но за рулём минивэна сидел Олег, который здесь родился и знал Санкт-Петербург как свои пять пальцев.

Ник заговорил, когда машина пересекла Троицкий мост:

– За такси Вишневского следуют уже две тачки, джип «Кашкай» и чёрный «семисотый» «мерин».

– Уверен?

– Обижаешь, начальник.

– Кто это может быть?

– Не знаю.

– Держись в тени, не высовывайся.

– Знамо дело.

– Две тачки – это уже акцентация, – проворчал Борис; рации членов группы работали на одной волне, и все слышали переговоры.

Буй-Тур промолчал, хотя думал о том же: целенаправленное выслеживание и сопровождение объекта двумя машинами говорило о подготовке к операции по его задержанию или устранению.

Проехали Приморское шоссе, свернули направо, в сторону Выборга. Через четверть часа Ник доложил:

– Переехали мост, свернули с трассы налево, здесь какой-то городок.

– Комарово, – сказал Олег.

– Следуй за ними тенью!

– Крадусь аки невидимка. Тут какой-то переулок с глухими заборами, свернули направо… проехали магазин «Продукты».

– Жми, – коротко приказал Олегу Буй-Тур.

«Березань» увеличила скорость.

Свернули перед носом отчаянно сигналившей фуры, промчались по улице между заборами, миновали продуктовый магазинчик и увидели «Ауди» Ника.

Олег притормозил в полусотне метров от «Ауди».

– Здесь они, остановились возле старой двухэтажки за углом, – доложил Ник. – Вишневский вошёл в подъёзд, двое «топтунов» из джипа двинулись за ним.

– Что «мерин»?

– Стоит… погодите-ка… кто-то выползает… – Послышался тихий присвист. – Офигеть! Знаете, кто это?

– Дурацкий вопрос.

– Мандель!

Сидевшие в микроавтобусе переглянулись.

Прав был князь, подумал Буй-Тур, магистр заинтересовался сообщением Вишневского, хочет узнать подробности.

– Выходим.

Бойцы покинули минивэн.

Двое сразу перешли на другую сторону улицы, Буй-Тур и Олег направились к двухэтажному жилому дому, неизвестно как уцелевшему среди новостроек Комарова.

– Ник, проверь, кто остался в джипе и в «мерине».

Из «Ауди» выбрался нескладный с виду Николай Голубев, достал пачку сигарет, похлопал по карманам, подошёл к «семисотому» «Мерседесу», показал сигарету.

Водитель роскошной иномарки с агрессивно-спортивными обводами остался сидеть за рулём, неподвижный как монумент. Буй-Тур разглядел его, похожего на тяжелоатлета, несмотря на тонированные стёкла.

Ник пожал плечами, направился к джипу.

Его водитель тоже не прореагировал на жест, означавший просьбу прикурить, и раздосадованный Ник двинулся к подъезду дома.

– В «мерине», похоже, один водила, в «Кашкае» водила и ещё кто-то на заднем сиденье. Не то баба, не то мужик, плохо видно.

– Иди в дом.

– Иду.

Ник скрылся за дверью, почему-то не снабжённой устройством домокома.

– Влад, останешься снаружи, следи за тачками. Остальные по одному за мной.

– Не возбудились бы.

– Дашь знать. Борис, возьми «ТГ», я возьму «СЭР».

Оружие они с собой не брали, зато взяли спецаппаратуру: «ТГ» или «третий глаз» – микроволновой интроскоп для просвечивания стен зданий и прослушивания разговоров, и «СЭР» – сканер электронной разведки, способный определять живую силу противника и тип оружия, которым тот владеет.

Вошли в здание.

– Всё тихо, – встретил их Ник. – Постоял перед дверями, нигде ничего не слышно.

Буй-Тур вынул из кармана летней курточки небольшой тубус «СЭРа», выдвинул антенны, вдавил кнопочку.

Борис надел наушники, включил свой «третий глаз», похожий на фонендоскоп, направил чашку антенны на первую дверь. Постоял, ворочая прибором, отрицательно качнул головой.

Буй-Тур, посматривающий на развернувшийся экранчик «СЭРа», ткнул пальцем в соседнюю дверь.

Проверили все три квартиры на первом этаже, поднялись на второй.

Борис поднял вверх палец.

Все замерли.

Буй-Тур кивнул. В растворе экрана зашевелились бесплотные зеленоватые тени. Сканер насчитал в квартире пять человек, причём пятый то возникал, то исчезал как призрак.

– Что слышно? – одними губами спросил Гордей.

– Один что-то говорит торопливо… стук… бьют его, что ли? Второй спрашивает… голос глухой… кто возглавлял экспедицию?.. удар… что-то упало… где точно нашли водяную Опухоль, координаты?

– Мандель! – прошептал Влад.

– Входим! – сжал зубы Буй-Тур. – Телохранов Манделя успокаиваем сразу, чтобы у него не возникало ложных надежд. Его я беру на себя. Дверь!

Олег ощупал ручку обитой коричневым дерматином двери, осмотрел замок.

– Английский, старый. Влад, помоги.

Влад взялся за ручку двери, Олег просунул в щель лезвие ножа, тихо нажал. Влад дёрнул за ручку, распахивая дверь, и группа ворвалась в квартиру.

Буй-Тур вошёл последним, готовый действовать по обстоятельствам.

Амбалы, прозванные Ником «топтунами», следившие за Вишневским, отреагировали на появление оперативников Буй-Тура запоздало. Влад и Олег чисто взяли их «на удар», и оба улетели в глубь гостиной, сбивая стулья и чашки со стола.

В гостиной, кроме них, находилось ещё трое мужчин.

Один был сед, стар и немощен. Он полулежал на диване, одетый в пижаму, и держался за ухо. Его Буй-Тур не знал. Очевидно, это был хозяин квартиры.

Вишневский, багровый и потный, в строгом кремовом костюме, сидел на стуле, держась за живот.

Мандель, высокий, черноволосый, с непроницаемым лицом, стоял напротив, сложив руки на груди. Появлению оперативников он ничуть не удивился, словно ждал их, и в глазах магистра прыгали насмешливо-ироничные искры. Проводив глазами упавших парней, он не сделал ни одного движения, лишь перевёл взгляд на вошедшего в гостиную Гордея.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга.

– Воевода, – растянул губы в странной усмешке Мандель.

– Магистр, – сказал Буй-Тур, дёрнув уголком губ; тому, что Мандель знал его звание, он не удивился.

Мандель, не разнимая рук на груди, поклонился.

– Мы тут беседуем.

– А я думал, вы плюшками балуетесь.

Мандель поднял брови. Мультфильм «Малыш и Карлсон» ему, очевидно, знаком не был.

– Не понял шутки. Вы нам мешаете, воевода. Не соблаговолите ли покинуть квартиру? Вы нарушили территориальную целостность частного владения.