День «Д». 6 июня 1944 г.: Величайшее сражение Второй мировой войны - Стивен Амброз

Тем временем ДСП, которое обогнало ДСТ Шлоттербека, опустило рампу, и пехотинцы начали сбегать на берег: «Внезапно прямо среди них взорвался снаряд. Мы этих ребят больше не видели. Потом один снаряд упал впереди судна, другой — в центре, а третий — за кормой».

ДСТ Шлоттербека вызволил нараставший прилив. Офицеры посовещались, что делать: ждать, когда прилив наберет полную силу, или попытаться еще раз подойти к прибою.

«Все были за то, чтобы как можно скорее высадиться на берег, — говорит Шлоттербек. — Никому не хотелось делать это в полной темноте. И около 20.00 мы нашли хорошее место для высадки».

Лейтенант одним из первых сошел на пляж. «Я всегда думал о том, что мне придется столкнуться с жуткими вещами, — рассказывает Шлоттербек. — Хорошо, что я подготовил себя к этому. Увидеть столько убитых, конечно, страшно. Но еще ужаснее было смотреть на то, как раненые пытались найти хоть какую-то возможность попасть на транспортный корабль. Они ходили по берегу и спрашивали об этом почти каждого встречного. Парни с тяжелыми ранениями старались поддержать друг друга. Хотя, конечно, все они должны были находиться на санитарных носилках».

Шлотгербеку пришлось идти чуть ли не по трупам, чтобы добраться до скалы: «Один раз я едва не наступил на еще живого солдата. Я только занес ногу, как он открыл глаза. Я готов был выскочить из самого себя, чтобы обойти его».

Рядовой М. К. Маркие из 115-го полка рассказал о не менее тяжелом случае. На борту ДССПЛС он обменялся ботинками с капралом Терри: «Нам показалось, что по размеру его ботинки больше подходят мне, а мои — ему». Когда они поднимались на скалу, капрал шел впереди и наступил на мину. Маркие видел только, как разорвался ботинок и оголилась ступня. «Обходя Терри, — вспоминает Маркие, — я крикнул ему:

— Пока!

Я до сих пор думаю о том, добрался он до госпиталя или нет».

Навстречу Маркису спускались около дюжины немецких пленных, которых конвоировал «джи-ай»: «Это были первые немцы, которых я видел воочию. Они вовсе не выглядели грозными вояками».

Сверху скатился американский солдат, раненный снайпером. К нему кинулся медик. Снайпер выстрелил и в него, перебив ему руку.

— Эй, — закричал рассерженно врач, — ты не должен стрелять в медиков!

Маркие со своим отделением поднялся на вершину и направился в сторону Сен-Лорана, где в это время шли бои. Как раз в тот момент, когда они прибыли, по деревне ударили корабельные орудия. На Маркиса посыпались камни. Рядом рвались немецкие минометные снаряды. Отделение отошло и окопалось у живых изгородей.

На берегу, несмотря на артобстрел и снайперов, команды подрывников продолжали расчищать проходы в заграждениях. Когда прилив схлынул, они начали взрывать «бельгийские ворота» и пирамидальные противотанковые надолбы. К вечеру были открыты тринадцать коридоров. «Морские пчелы» ликвидировали почти треть заграждений.

Инженерно-саперные войска тем временем готовили для техники выезды. Они взрывали бетонные противотанковые барьеры, обезвреживали мины, заполняли песком и камнем противотанковые рвы, укладывали проволочные сети для прохождения грузовиков и джипов. К 13.00 открылся выезд «Е-1».

Движение началось сразу же. Часа через два возникла новая проблема: техника, поднимавшаяся на плато, не могла пройти дальше в глубь материка из-за того, что дорожный перекресток у Сен-Лорана все еще удерживался немцами. Грузовики, танки, джипы, полугусеничные установки сгрудились бампер к бамперу от берега до плато. В 16.00 саперы проделали обходную дорогу, и движение возобновилось. В 17.00 открылся выезд у Вьервиля («Д-1»), что позволило еще больше разгрузить транспортную «пробку» на пляжах.

На плоскогорье вышли танки, грузовики, джипы. Не хватало только артиллерии. К вечеру высадились отдельные подразделения пяти артиллерийских батальонов, но под огнем противника они потеряли двадцать шесть орудий и почти все оборудование. За исключением одной операции, проведенной 7-м батальоном полевой артиллерии, американская малокалиберная пушка, «царица полевых сражений», не участвовала в боях в день «Д». Две зенитные батареи так и не высадились. Им пришлось ждать дня «Д» плюс один. Было потеряно более пятидесяти танков: одни затонули, другие немцы подбили на берегу.

В день «Д» планировалось доставить на «Омаху» 2400 т различных предметов материально-технического, продовольственного, боевого и другого обеспечения. Дошли до места назначения только 100 т. Большую часть того, что было выгружено, уничтожили немецкие снаряды. Войскам на плато пришлось обходиться тем, что они принесли на своих спинах. Солдатам недоставало прежде всего трех вещей: патронов, пайков и сигарет. Некоторые подразделения ждали их до дня «Д» плюс два. Рейнджеры Пуант-дю-О «затягивали пояса» до 9 июня.

Несмотря на артобстрел, заграждения, свалку на берегу, всю вторую половину дня «Д» подходили десантные суда с танками и войсками. Лейтенант Дин Рокуэлл в час «Ч» уже привел флотилию ДСТ и выгрузил тогда первые танки. В 14.00 он прибыл на «Омаху» с новым грузом. Моряк оказался в не менее опасной ситуации, чем утром: «Мы прошли вдоль берега сотни ярдов в поисках коридора через заграждения. Один раз мы попытались просунуться к берегу, но сразу же наткнулись на мину. От ее взрыва полетел механизм спуска и подъема рампы».

Рокуэлл все-таки вывел судно к прибою, но повреждение рампы не позволяло выгрузить танки и трейлеры. «Но мы могли высадить наших бедных солдат, — говорит моряк. — Они были из медицинской службы. Должен сказать вам, я еще не встречал людей, которые бы так не хотели идти на берег, как эти ребята. И действительно, пляжи были заполнены войсками, которые пытались укрыться от огня противника. Немцы забрасывали их минометными снарядами откуда-то за вершиной скалы. В воздух взлетали тела, тучи песка, грязи и обломков. Все же нам пришлось высадить наших бедных солдат. Нам было их очень, очень жалко. И мы благодарили Бога за то, что мы пошли служить на флот, а не в армию».

Эрнест Хемингуэй, корреспондент «Колльер'с», прибыл на «Омаху» с седьмым эшелоном на ДССПЛС, которым командовал лейтенант Роберт Андерсон из Роанока, штат Виргиния. Хемингуэю судно напомнило железную ванну. ДСТ он сравнил с грузовой гондолой. Только ДСП, согласно Хемингуэю, «выглядели как суда, сделанные для того, чтобы ходить по морям»: «Они по крайней мере имели очертания почти как у корабля». Ла-Манш был заполнен «железными ваннами», «гондолами» и другими кораблями, но, как писал Хемингуэй, «немногие из них приближались к берегу»: «Они начинали двигаться к прибою, а затем отходили назад».

В то время, когда ДССПЛС Андерсона шло к «Омахе», над судном пролетали снаряды с «Техаса», который обстреливал противотанковые заграждения на одном из выездов. Хемингуэй писал в своем репортаже «Путь к победе» («Колльер'с», 22 июля 1944 г.): «Те из наших солдат, кто еще не позеленел от морской болезни, с изумлением и восторгом смотрели на «Техас». В своих стальных касках они напоминали вооруженных копьями ратников Средневековья, к которым вдруг на помощь пришло огромное мифическое чудовище». Хемингуэй отметил, что «громадные орудия грохотали так, как будто они выбрасывали железнодорожные вагоны».

Андерсон не мог найти свой сектор высадки — «Фокс-Ред». Хемингуэй пытался ему подсказывать. Они даже поспорили по поводу ориентиров на местности. Один раз Андерсон уже направился было к берегу, но его встретил сильнейший огонь.

— Разверни нас, к черту, и выведи отсюда! — заорал он рулевому. ДССПЛС отошло назад и начало кружить.

Хемингуэй видел пехотинцев, взбиравшихся на скалу: «Они передвигались медленно, тяжело, словно Атланты, несущие на своих плечах весь мир. Они не стреляли. Они просто шли… тихо, трудно и устало».

«В это время эсминцы, чуть ли не вылезая на берег, начали сбивать ДОСы на скалах из своих пятидюймовых орудий. Я видел в фонтане взрыва часть тела какого-то немца с одной рукой. Этот обрубок размером около метра вознесся высоко в воздух. Это напомнило мне сцену из «Петрушки».

Наконец Андерсон подвел судно к берегу. Подошли к прибою и другие двадцать три ДССПЛС с «Дороти Дике». Шесть судов подорвались на минах или попали под огонь немецкой артиллерии. Хемингуэй пишет в заключение: «Это была лобовая атака с высадкой на побережье, заминированное и заставленное самыми разными заграждениями и препятствиями, которые только может придумать изощренный военный ум. Противник защищался упорно и искусно, как бы это делал любой другой на его месте. Но суда с «Дороти Дике» сумели высадить войска. Мы не потеряли ни одного судна из-за неумелого мореходства. Несколько судов погубили немцы. Но мы овладели берегом».