Брат-зверь - Игорь Дроздов

— Я? А что сразу я? — донесся тот самый голос, который минуту до этого выкрикивал угрозы.

— Ты меня понял? Не явишься — выброшу к дьяволу за черту. В лесу переночуешь — одумаешься.

— Да хватит мне угрожать, — человек все так же продолжал прятаться за спинами. — Еще тебя надо спросить, а что это ты водишься с такими… странными?

— Эти люди прибыли из далекой страны. Они гости в моем доме. Вы хотите нарушить законы гостеприимства?

— Все равно как-то странно, — уже неуверенно проговорил Сэм. К этому времени две трети толпы благополучно рассосалось по домам. Наконец-то стал виден крикун. Крепкий конечно мужичок, но внешность довольно невзрачная. Самое выдающееся — это ослепительная лысина, которой этот человек явно гордился. По крайней мере, голову он носил как знамя.

— Я тебя жду, — Джон улыбнулся. Сэм вздрогнул и скрылся с остатками своего воинства. Джон же направился к Алексею со товарищи.

— Алексай, что это такое? — спросил он и ткнул пальцем в секиру Грымта. Секира Кемираноса на ее фоне как-то не замечалась, вроде перочинного ножика.

— А ты что, хочешь, чтобы мы против толпы с зубочистками выходили?

— То есть ты признаешься, что вы готовы были убивать?

— Если б на нас напали, мы бы убивали. Что б злости-то посбавить, а то больно агрессивные стали. Они б так на вампира попробовали, а то жались по домам, — Алексей сплюнул. — А с несколькими-то людьми, да толпой, сразу такие храбрые.

Джон хмурился, но, как ни крути, Алексей прав.

— Ладно, дома поговорим, — сказал он. — Сейчас у меня дела.

— Дела? — съехидничал Каширцев. — Без знака и дела?

— Меня и без знака уважают, а кой-кого и со знаком едва не запинали.

— Иди ты? — он сделал удивленное лицо. — У вас что, два старосты?

Джон с досады махнул рукой. Развернулся и пошел вдоль улицы.

— Что дальше? — прогудел Грымт, вкладывая секиру в ножны.

Алексей осмотрел его, скептически прищурился.

— Думаю, для начала пойдет переодеться, — предложил Каширцев. — Правда тебя придется прирезать.

— Меня? — громыхнул Грымт. Глаза стали непонимающими.

— Понимаешь ли, уважаемый великан, — начал Алексей. — Мы не сможем выдать вас за местного жителя.

— А Кемираноса, значит, сможете? — обиделся великан. Он дернул головой. Белка сердито пискнула. Пробежала по шее на другое плечо.

— Я и не подумал. Ну что ж, придется устроить братскую могилу.

— Нет, — вмешался Горыня, — думаю, мы обойдемся как ни будь без этого.

Сбоку подобрался Сергей. Привстав на цыпочки, прижался губами к уху.

— Пап, — зашептал он. — Они думают ты серьезно.

Алексей округлил глаза, делая вид, словно сам еще не понял и вот ему только глаза открыли…

— Пошли, — сказал он.

— Куда? — взъерошился Кемиранос.

— Переодеваться. А кто желает на кладбище, пожалуйста, вон в ту сторону.

Все посмотрели на полузаросшую дорогу, по которой тянулась тонкая унылая тропка, и, подумав, решили идти за одеждой.

— Подождите, есть один вопрос, — остановил их Кемиранос.

— Что еще? — рыкнул Грымт.

— Мы, конечно крутые, — сказал гном, — но я не помню, чтобы у нас были деньги этого государства.

— Золото есть, — сказал Сергей.

— Золота нет, — поправил Алексей.

Все оглянулись на него. На лицах удивление.

— А где оно? — с нажимом спросил Горыня. — Я помню, лично в суму нагреб с пол кило так.

— А где ж твоя сума?

— Сума… — Горыня привычно полез за спину и застыл.

— Вот именно. Суму ты оставил во время поспешного отступления. — сказал Кемиранос.

— А что же тогда делать? — медленно спросил Сергей.

Алексей мысленно подавился. На шутку попался тот, про кого он меньше всего думал. Не ожидал от сыночка.

— А ты что, об этом забыл? — так же медленно проговорил он и показал Сергею, да и остальным, пистолет. Сергей пристально посмотрел на него. С размаху хлопнул себя по лбу и отошел за спины.

— У кого-нибудь есть что-нибудь органическое?

— Это что еще за леший?

Алексей усмехнулся.

— У кого ни будь есть что ни будь, некогда бывшее живым, — повторил он спокойным голосом — Теперь понятно?

— А ты не кричи, волхв, — резко ответил Горыня, — люди мы не ученые, книжек не читаем, с богами не общаемся. На вот тебе, — он сорвал и бросил к его ногам цветок, наподобие одуванчика.

— Спасибо, — ответил Алексей, стараясь не обратить, внимания на тон богатыря. Привычно поднял пистолет и нажал на курок. Поум. Одуванчик растекся лужицей чего-то жидкого и серебристого.

— Что это? — пораженно произнес Сергей, который, оказывается, подкрался к отцу со спины, чуть ли не прижавшись к нему.

— Что это? — проговорил Алексей. Надеясь на ошибку, выстрелил в другую травинку. Поум. Рядом растеклась вторая лужа.

— Законы, — пробормотал он упавшим голосом.

— Что? — это от Сергея. Он протянул руку и осторожно коснулся пальцем серебристой поверхности. Резко отдернул. — Жжется, — сказал он.

— Вспомни, сын, ты говорил, что в разных мирах могут быть разные физические законы.

— Э… помню.

— Вот ты и убедился в своей правоте.

До Сергея дошло. Лицо стало как у обиженного ребенка влезшего в так весело плясавший перед ним огонь.

— Лучше б не убеждался.

— Если б да кабы…

— Волхв, я не слишком, умный, — Горыня сделал акцент на слове «умный», — чтобы понять ваши небесные материи и веяния эфира. Ответь на простой вопрос: что делать дальше?

— У меня осталась пара жучков, — Алексей порылся в кармане и вытащил на ладони золотого кузнечика и толстую гусеницу. — Больно уж красивые, нравилось мне на них смотреть. Думаю, хотя бы на первое время хватит.

Белка заскочила на прилавок. Настороженно посматривая, потянулась носом к лежащей горкой одежде. Хмурый портной — его кислую мину не смогли подсластить ни похвала товара, ни, что невероятно, выложенные за него золотые изделия — махнул на нее. Зверек возмущенно цокнул и мигом оказался на плече великана. Оттуда застрекотал как маленький пулемет.

Алексей взял одежду.

— Можно здесь переодеться?

Портной молча кивнул.

Покрасовались перед зеркалом.

Из лавки они вышли, почти ничем не отличаясь от местных жителей. Этим «почти» были Грымт, которому кое-как нашли огромные штаны. И Кемиранос, наряженный в детскую одежду и с гремящем мешком за плечами. Все остальные могли спокойно пройти по улицам, не привлекая к себе внимания. Двоими даже могли восхититься. Аленушкой за красоту и Горыней за мощь и ширину плеч.