Северное море (СИ) - Хокка Юлия

— Думаю, пришло время перейти к делу.

— Да, — пискнула я. Дурацкий голос всё же сорвался от эмоционального перенапряжения.

— Я правильно понял, что ты сейчас работаешь, но рассматриваешь вариант с переездом к маме в Америку?

— Да.

— То есть, в магистратуру пока не пошла?

— Если с переездом вдруг не сложится, то пойду.

— Понял, — он задумчиво потер бороду. — А Америка – это принципиально?

— Ну, — замялась я, — просто там мама. В других странах близких людей у меня нет.

— И какие планы на Америку?

— Найду работу, любую, потом попробую продолжить обучение на психолога, а там видно будет, может, вообще чем-то другим займусь, мне не принципиально.

— Я понял…

Дровосек ненадолго замолк, он явно о чем-то упорно размышлял, глядя перед собой. Не зная, чем себя занять, чтобы как-то сбавить напряжение и вновь вспыхнувшее волнение, поёрзав, я сделала еще пару глотков чая. Интрига оковала сознание цепями, хотелось вскочить и начать трясти Илью за плечи со словами «да скажи уже!».

— А в Америке жильё у тебя есть? — наконец заговорил мужчина.

— Своего нет, поживу у мамы и её мужа, пока не найду съемную квартиру.

— Николь… — он снова потянулся к своей бороде, — а если бы я предложил тебе переезд в Финляндию?

— В смысле? — я нахмурила брови.

— В прямом. Не хочешь переехать туда при условии, что там у тебя будет свое личное жильё?

Я абсолютно не понимала, о чем он говорит. Какое жильё?

— Илья, я… объясни нормально, пожалуйста.

— Да, наверное, так будет проще. В общем… Юлий хотел купить тебе жильё в Хельсинки, квартиру или дом, но, во-первых, не успел, во-вторых, не хватало денег. Просил меня помочь в случае чего еще в тот день, когда мы ехали к Михаилу. Помнишь, он встречался с человеком в Финляндии?

— Да, — чужим голосом произнесла я, чуть заметно кивнув.

— Вот он, как и я, вышел из всех темных схем, и мы вместе организовали вполне легальный бизнес. Я продал две квартиры Юлия и два его загородных дома, плюс, у парня были неплохие сбережения. Мы можем помочь получить тебе вид на жительство и решить вопрос с жильем. С квартирой в Хельсинки не получилось, часть денег ушла на решение некоторых вопросов, зато можешь считать, что у тебя есть дом в Тампере, это не очень далеко, если не ошибаюсь, сто пятьдесят – двести километров от столицы.

— Илья…

У меня не было слов. У меня не было ни одной мысли в голове, я просто не могла поверить в услышанное.

— Мы можем устроить тебя на работу к нашим знакомым, получишь вид на жительство, жить есть где, потом разберешься, что дальше делать. Меня там пока не будет, есть еще дела на родине, но дам контакт своего человека, который сможет тебе помочь, в случае чего.

— Почему ты просто не потратил эти деньги на себя?

— Я обещал Юлию, к тому же, я очень хорошо отношусь к тебе.

— Я не знаю, что сказать… Дай мне пару минут, чтобы всё обдумать. И попроси у официанта воды, пожалуйста.

Слова Ильи повергли меня в полнейший шок. Я ожидала услышать всё, что угодно, но не это. Юлий и Илья… решили подарить мне недвижимость в Финляндии. Что? Чего?

«Обещаю, что больше никогда не отвергну тебя, милая моя. Я люблю тебя, Николь. Ты самая лучшая девушка на этом свете. Вот решу все проблемы, вернусь, и всё будет хорошо. Хочешь, куплю тебе дом в Финляндии? Попозже, правда, но куплю», — в памяти тут же возникли слова Юлия, сказанные когда-то в другой жизни.

«Хочешь, куплю тебе дом в Финляндии? Попозже, правда, но куплю».

Он сдержал своё обещание.

Мне потребовалось минут пятнадцать, чтобы переварить эту неожиданную, переворачивающую жизнь с ног на голову информацию. Всё это время Дровосек терпеливо ждал моего возвращения в реальность. Конечно, просто невозможно было осознать такие новости, поверить в их «настоящность» и правдивость. После гибели Юлия прошел год. Год. Даже немного больше. И тут такое.

Закрыв рот ладонью, я просто сидела и таращилась в стол, на глаза навернулись слезы.

— Я не могу поверить.

— Это правда. Я не говорил тебе раньше, потому что еще занимался всеми этими вещами, но теперь могу сказать точно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— То есть, я могу просто сказать «да», и ты отправишь меня в Финляндию, просто так предоставив там дом и работу?

— Ну, да. Вроде того. Какое-то время уйдет на получение ВНЖ и оформление документов, но да, — серьезно сказал Илья, подтвердив свои слова кивком.

— А что за работа?

— Легальная, не волнуйся. Надо будет уточнить детали, как вариант, работа с клиентами на одной фирме, но надо английский язык подтянуть. Впрочем, можешь пока полететь в Финляндию по туристической визе, освоиться, денег я дам, считай, что у тебя есть неплохая подушка безопасности. Точнее, денег дам не я, а Юлий.

— Погоди. Я сейчас в полнейшем шоке… Можно я завтра тебе перезвоню, и мы всё еще раз обсудим?

— Конечно.

Попив прохладной воды, я тяжело вздохнула.

— Илья, могу я задать вопрос?

— Да, милая. Любой.

— Он правда мёртв?

Дровосек посмотрел мне в глаза долгим, тяжелым взглядом.

— Да, Николь. Хотел бы я дать тебе другой ответ, но да. Он мёртв.

— Ты знаешь, как это произошло?

— В общем виде.

— Я про его смерть, причины ты уже объяснял.

Я помнила про конфликт с Михаилом, а подробности привыкла даже не пытаться узнать.

— Что ты имеешь ввиду?

— Он мучился?

— Судя по месту пулевого ранения – нет.

От этого стало капельку легче. Хоть не мучился. Конкретней, куда его ранили, и как он после этого выглядел, я знать не хотела. Мозг наверняка нарисовал бы эту ужасную картину, и та застряла бы в голове навсегда, а я хотела помнить Юлия живым, прекрасным мужчиной с изумрудно-зелеными глазами.

— Чем он занимался?

— Контрабанда, нелегальная торговля. Тебе знакомо понятие Даркнет?

— Знакомо.

— Ну вот. Всё, что с этим связано. Продажа, покупка, общение с покупателями, продавцами и курьерами. Но в какой-то момент он влез в еще одно нехорошее дело. Уверена, что хочешь знать?

— Да.

— Он помогал людям, которые снимают для того же Даркнета интересные видео. Точнее, ведут трансляции. Однажды он поймал и привез туда человека, так скажем, конкурентов. Этого человека потом мучали на камеру, а зрители выбирали, как именно, — голос Ильи звучал ровно, спокойно, однако намного грубее, чем прежде.

— Он тоже мучил?

— Нет, только доставил. Таких случаев было несколько. Правда, он не только привозил туда зайчиков, но и еще что-то делал, подробностей не знаю, но точно не мучил.

— А наркотиками он занимался?

— Он напрямую – нет, но косвенно – да.

— Это как? — нахмурилась я.

— Общался с теми, кто продавал и покупал, помогал налаживать контакт.

— А какая еще контрабанда, помимо оружия?

Появилась возможность наконец получить ответы на свои многочисленные вопросы, и я решила не упускать её.

— Оружие, картины, поддельная техника, запрещенные лекарства, вещества. Много всего. Михаил еще людьми торговал, но мы – нет.

— А… людей Юлий убивал?

— Он делал много плохих вещей, Николь. Даже ужасных, а не просто плохих, — Илья сжал губы в тонкую ниточку.

Задумавшись, я произнесла:

— Я глупая, если до сих пор верю в его, пусть не невиновность, но чистоту? Собственно, как и в твою.

— Ты до сих пор видишь в людях лучшее. Постарайся это не терять.

Мы еще долго говорили про Юлия, про их «бизнес», обсуждали разные истории и людей. Мне даже позвонил Алекс, удивился, что я до сих пор не дома. Дровосек обещал потом подвести, так что торопиться было некуда.

— А как там у Итана дела? — улыбнувшись, спросила я.

Лицо Ильи тут же помрачнело.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Он сидит.

— Как? — мои глаза широко распахнулись.

Слишком неожиданный ответ. Хотя…

— Я же ушел из криминала, а он остался, присоединился к другим людям, и там половину на сбыте накрыли. Но его не прям за руку поймали, так что выйдет молодым, дай Бог.