Северное море (СИ) - Хокка Юлия

Я не жалела ни о чем, хоть и подвергла свою жизнь опасности. Всё это стоило тех моментов, проведённых с ним. Юлий сделал меня другой, сделал меня лучше, смелее, умнее, нежнее. Он будто поделился частичкой своей глубины. До Юлия я была наивным ребенком, теперь, после – стала сильной женщиной. Он подарил мне воспоминания, ценность которых преувеличить сложно, просто невозможно.

Осталось справиться с океаном неописуемой боли.

«Обещаю, что больше никогда не отвергну тебя, милая моя. Я люблю тебя, Николь. Ты самая лучшая девушка на этом свете. Вот решу все проблемы, вернусь, и всё будет хорошо. Хочешь, куплю тебе дом в Финляндии? Попозже, правда, но куплю».

И ты не метил в Рай, ты не хотел там быть, тебе бы допеть, тебе бы доиграть.

***

Юлий нежно гладил меня по волосам.

— Принцесса, любимая моя.

Я прижималась к его груди, вдыхая приятный, знакомый запах.

— Я скучала по тебе.

— Я знаю.

Мир вокруг плыл.

— Зачем вы сказали мне, что ты умер?

— Потому что я умер, милая.

— Что ты имеешь ввиду? — я нахмурилась и, отстранившись, заглянула в изумрудные глаза.

— Я умер.

— Нет, ты же здесь.

— Меня больше нет, Ника.

— Это такая ерунда, Юлий. Ты не мог умереть, ты обещал, что не бросишь меня.

— Я и не хотел, принцесса. Так получилось. Но у тебя всё будет хорошо, обещаю. А теперь мне пора идти.

— Куда?

Он улыбнулся и пожал плечами.

— Постой, а как же я?

— Тебе тоже пора.

Парень пошел к мотоциклу, я направилась за ним.

— Юлий, подожди, не уходи.

Но он не останавливался. Я попыталась бежать, но не получалось, ноги еле двигались.

— Юлий, а где твои татуировки?

— Не знаю.

Сев на мотоцикл, парень выразительно посмотрел на меня.

— Мне пора, принцесса. Тебе тоже. Иди.

— Нет, я пойду с тобой.

— Тебе нельзя.

— Прошу тебя, — из глаз текли слёзы, я тянула руки к Юлию, но не могла коснуться его, не получалось.

— Ника, просыпайся, мне уже правда пора уходить.

— Я… Я не хочу просыпаться! Возьми меня с собой, ну, пожалуйста!

— Тебе нельзя. У тебя там жизнь. Мама. Друзья. Всё будет хорошо. Проснись, уже пора, времени осталось очень мало.

Юлий начал светиться, границы его тела ярко блестели и переливались, а лицо становилось все более нечетким. Окружающий мир сильно изменился, перестал быть похож на привычные вещи.

— Юлий!

— Проснись, принцесса, ну же, проснись!

— Нет! Я останусь тут, с тобой! Пожалуйста, Юлий, не исчезай, я хочу остаться с тобой!

— Нельзя, милая. Тебе надо проснуться.

Проснись.

Проснись. Проснись.

Перед глазами всё летало и мерцало, яркие цветные пятна плясали, перетекая из одной формы в другую, затем всё поглотила густая, липкая чернота. Неразборчивые образы, страх, потерянность. Крики. Преследование. Я старалась двигаться на свет, но выходило с трудом. Кажется, вокруг был лес. Я шла к ярко-зеленым глазам, смотрящим из темноты.

***

Вскочив в постели, я судорожно хватала ртом воздух. Комната кружилась, казалось, что кислорода очень мало, что легкие не могут напитаться и вот-вот взорвутся. Было очень страшно, хотелось куда-то убежать, спрятаться, возникло ужаснейшее ощущение, что я сейчас умру.

Снова паническая атака. Все тело лихорадило, сердце металось с невообразимой скоростью, воздуха не хватало, я задыхалась. Было так жутко, что даже хотелось позвать отца. Всеми силами пытаясь успокоиться, я усиленно концентрировалась на окружающей обстановке, искала предметы, переключала внимание на ощущения и выравнивала дыхание под счет.

Рядом не было Юлия, чтобы успокоить, чтобы помочь, как тогда, в Финляндии. Не было, и уже никогда не будет. Пришлось справляться самой. Как только приступ спал, я встала с постели и, обнимая плюшевую собачку по кличке Стеллан, пошла на кухню попить воды. Руки и ноги еще тряслись.

Сидя на табуретке и сжимая в руке стакан с холодной минералкой, я смотрела на светлеющее серое небо. Постепенно начало приходить осознание странного сна, зная, как устроен мозг и сновидения, найти ему объяснение не составило бы труда… и в эзотерисческие глупости я не верила, однако, не покидало чувство, что это был не просто сон на фоне расшатанной психики. И от этого ощущения становилось одновременно жутко и одновременно спокойней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Если это и правда не сон, то спасибо, что зашел попрощаться. Если будет возможность, приходи еще. Я буду каждую ночь тебя ждать», — мысленно обратилась я к Юлию.

***

К концу лета я снова приехала на дачу, но в двадцать седьмой дом больше не ходила, на плотину – тоже. В один из дней бабушка собралась в гости к Степану Петровичу и предложила пойти с ней. Причин отказываться у меня не было. Что угодно, лишь бы не быть одной – черная дыра, возникшая в груди после смерти Юлия, затягивала.

— Степан Петрович, как дела у Валеры? — спросила я, сделав глоток чая.

Невероятная тоска заставляла прикладывать неимоверное количество усилий, чтобы самой оставаться или казаться живой.

— Да ничего, сейчас ничего. Втянул его твой черноволосый в нехорошую историю… Чуть не потерял я своего парнишку! — с горечью и злостью отозвался мужчина. — Паршивец он, черноволосый этот, как земля таких только носит?

— Юлий умер, — тихо произнесла я.

— А ты откуда знаешь? — недовольно спросила бабушка.

— Слыхал, что умер. А если бы и не умер, я бы сам его пристрелил, вот честно! — воскликнул Степан Петрович, заставив меня скривиться от неприязни. Как можно такое говорить? Тем более, при мне.

— Верно говоришь, Стёп, — согласилась бабушка.

Возникло сильное желание встать и уйти.

— Ник, помнишь, ты про легенду спрашивала? — поинтересовался мужчина, проведя пальцами по своим усам.

— Помню.

— Сходится всё, выходит.

— Угу.

Я подумала об Илье. Интересно, он все еще приезжал сюда и гулял по вечерам с Люком? Спрашивать об этом у Степана Петровича не хотелось, вообще больше ни о чем у него спрашивать не хотелось. С Дровосеком мы общение не поддерживали, номерами телефона и почтами обменялись, но лишь для того, чтобы я могла обратиться за помощью в сложной ситуации. Мыслей написать или позвонить Илье не возникало ни разу, хоть и скучала по этому брутальному медвежонку. Он тоже не объявлялся. Про Итана и Настю ничего известно не было. Все эти люди словно перестали существовать вместе с Юлием.

Когда мы с бабушкой вышли на дорогу, на улице уже достаточно стемнело. По небу медленно ползли тяжелые тучи и делали его еще темней. Подул прохладный ветер, в дальней комнате двадцать седьмого дома зажегся свет.

Комментарий к Ч2. Глава -15—

И снова прошу прощения за стекло. Сюжет сформировался таким образом, ничего не могу с этим поделать.

До конца произведения остало 3 главы.

========== Ч2. Глава -16- ==========

Спустя год.

Я стояла напротив полок с йогуртами и рассматривала разноцветные бутылочки, но мысли были заняты совершенно другим, уж точно не выбором продуктов. От предвкушения предстоящего путешествия и скорых тотальных изменений в жизни захватывало дух. Конечно, может, и не прям скорых… однако, когда речь идет о переезде в другую страну, то какие-то несколько месяцев кажутся совершенно незаметной ерундой.

А еще приятный трепет вызывало ожидание скорого прилёта мамы, мы так давно не виделись, очень хотелось о многом с ней поговорить, многое обсудить, да и просто увидеть родного человека лично, своими глазами, а не через экран смартфона или ноутбука, прикоснуться, обнять. Наверное, нас с мамой уже нельзя было назвать подругами, после переезда мы сильно отдалились, в особенности, в последние года три-четыре, но близкими людьми друг для друга точно быть не перестали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У Хэнка наконец-то наладились дела на работе, стало больше дохода, меньше командировок. Выяснилось, что родители и для меня скопили некоторую сумму, даже несмотря на то, что периодически переводили деньги. Эти сбережения оказались очень кстати, учитывая мой скорый переезд.