Северное море (СИ) - Хокка Юлия

После того, как я стала снимать квартиру вместе с моим другом и его парнем, наши отношения с отцом значительно улучшились, иногда мы гуляли в парке или сидели в кафе и просто разговаривали. Интересно, что моя история про похищение и побег, которую со временем без лишних подробностей я ему рассказала, сделала отца гораздо мягче по отношению ко мне, даже еще в период совместной жизни на одной территории. Идеальным, чутким и понимающим родитель не стал, но руку больше не поднимал и резких движений не делал, что уже неплохо.

Страшновато было чему-то искренне радоваться и верить в собственное счастье после всех пережитых событий, но всё и правда шло довольно-таки хорошо: дипломную работу защитила, диплом получила, работу, пусть и не по специальности, нашла, жилье тоже нашла, английский подтянула до нужного уровня. Да и Алекс, который Лёша, и Миша, его парень, во всём меня поддерживали, по вечерам, после работы, у нас частенько проводились ламповые вечера с просмотрами фильмов и поеданием роллов или прогулки по тихим улочкам засыпающего города.

С Алексом я была знакома уже давненько, но сильно сблизились мы год назад, а через полгода решили жить втроем: я, он и его милый и добрый молодой человек. Часто в гости на съемную квартиру заезжали Даша с Никитой, два месяца назад ребята шокировали нас предстоящей свадьбой. С одной стороны, ожидаемо, конечно, подруга давно начала вести разговоры на тему относительно ранних браков и детишек, да и с парнем, точнее, уже женихом, у них все было стабильно хорошо. Оставалось только порадоваться за Дашку. Да и за Никиту, конечно.

Наконец, взяв один йогурт с нарисованными ягодами клубники на этикетке, я покрутила его в руках, ища энергетическую ценность. Количество килокалорий не устроило, так что пришлось вернуть бутылочку на место и потянуться за другой.

— Привет. — Голос заставил опустить руку и обернуться.

На меня смотрели ярко-зеленые глаза, очерченные темной линией длинных ресниц. На лице, обрамляемом черными прядками волос, сияла радостная улыбка. Ребенок показал мне небольшую куколку:

— Смотри, она красивая, как ты, — произнесла девочка, не отводя ясного и светлого взгляда.

Скинув с себя ледяное оцепенение, я улыбнулась.

— Мила, не приставай к тёте, иди сюда, — окликнул ребёнка мужчина. — Извините, — подойдя ближе, спокойно сказал он уже мне, и взял малышку за руку.

— Привет, — неуверенно поздоровалась я, сведя брови.

Сомнений не было, скорее, удивление. Мужчина тут же внимательно посмотрел на меня, он чуть наклонил голову и слегка нахмурился, затем по суровому бородатому лицу расползлась теплая улыбка.

— Николь? Это ты? Я тебя не узнал, извини, милая.

— Ничего, но разве я так изменилась? — дружелюбно произнесла я, улыбаясь в ответ.

— Похорошела еще сильней однозначно, хотя, казалось бы, куда уж краше?

— Спасибо. Как ты, Илья? Это твоя дочка?

Он замешкался с ответом.

С того лета мы с Дровосеком ни разу не виделись. Он трижды писал, спрашивал про дела и новости, но диалог развивать не стремился, впрочем, как и я. Думаю, писал он не столько из личного интереса или волнения, сколько из чувства долга перед своим другом. Ни о судьбе Ильи, ни о судьбе Итана, Насти и Михаила мне ничего известно не было. Такое чувство, что все эти люди, вся эта часть жизни перестала существовать вместе с Юлием. Под влиянием горя и отсутствия общения с кем-то из тех людей, порой даже начинало казаться, что и самого зеленоглазого Принца никогда не было, что всё это было лишь очередным реалистичным и долгим сном, но игрушечная собачка, камушек из залива на полке и фотография в книге про мышонка говорили об обратном.

Правда, иногда ужасным и страшным кошмаром ощущалась и лишь часть всей истории, её финал. Пару раз я просыпалась по утрам и думала: «да нет, не умер он, просто плохой сон приснился»… Сам же Юлий во снах больше не приходил, как бы я не хотела этого, как бы не старалась спровоцировать мозг ночными раздумьями. Больше ни разу.

— Нет, не моя, — наконец произнес Илья, отведя взгляд в сторону

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Это его дочь, верно?

Девочка потянула Дровосека за руку:

— Пап! Пойдем.

Я вопросительно вскинула брови.

— Сейчас пойдем, подожди минутку, хорошо? — ласково сказал Илья малышке, после чего посмотрел мне в глаза. — Да, его… Теперь моя. Это лучшее, что я мог для него сделать. Я позабочусь о ней.

— А мама?

— Да, — он махнул свободной рукой, — там одно название, а не мать. Я решил забрать Милу к себе, как только узнал о ней и увидел, как она живет.

— Подожди… Но ведь ей явно не год, получается…

— Всё верно, Николь. Она родилась еще до его смерти. И, предвосхищая твой следующий вопрос, говорю сразу: нет, он не знал.

Как оказалось, еще при жизни у Юлия родилась дочка, но он, со слов Дровосека, и понятия об этом не имел. Матерью девочки была одна из временных подружек парня, когда они разошлись, та стала встречаться с другим человеком и сказала, что ребенок от него. В какой-то момент с ним девушка тоже разошлась и тогда решила потребовать от Юлия деньги на содержание девочки, хотя скорее, со слов Ильи, опять же, «на гулянки». Принца мать Милы стала искать через его друзей. Сказать, что меня поразила и удивила эта история – ничего не сказать.

Ребенку было скучно просто стоять, пока мы разговаривали, так что Мила уже начала капризничать и настойчиво тянуть Илью за руку.

— Вот так вот. Ну, нам надо идти, рад был увидеть тебя. Знаешь… — Дровосек призадумался, — я хотел чуть позже с тобой связаться, чтобы обсудить кое-что важное, но раз уж мы случайно встретились… Сможешь пересечься со мной на этой неделе, надо кое о чём поговорить?

— Па-а-ап, ну пойдём! — девочка вновь заныла и с силой дернула нового папу, но тот и на миллиметр не двинулся.

— Сейчас, милая.

— Да, конечно, в любой вечер, либо на выходных, — кивнула я.

— Я напишу тебе чуть попозже, хорошо? Номер не менялся?

— Нет, не менялся. Буду ждать.

— Отлично, до скорого.

— До встречи, Илья. Пока, Мила, — я улыбнулась девочке, и та улыбнулась мне в ответ. Папиной улыбкой.

Они ушли. Постояв еще немного напротив йогуртов, я, так ничего и не взяв, покинула магазин. Впереди ждало интересное будущее, наполненное перспективами и яркими событиями, ждала поездка и, чуть позже, переезд к маме в Америку. Встреча с Ильей просто не посмела бы выбить меня из колеи, выбить из хрупкого душевного равновесия… Предстоящий разговор интриговал, но я не позволила даже малейшей надежде вспыхнуть в груди в тот момент, потому что её разрушение в последствии сильно бы ударило по недавно вновь окрепшей психике. Юлий погиб, и возвращаться к этим мыслям больше не следовало.

Комментарий к Ч2. Глава -16—

Привет, друзья. Я вернулась!:) Глава получилась маленькая, потому что решила разделить её на две части. Следующая глава выйдет в течение трех дней, минимум – завтра, максимум – послезавтра, она пока еще не написана.

Интересно послушать ваши предположения: о чем же хочет поговорить Илья?

Какие вообще мысли и впечатления о главе?

И еще важный момент! Как бы это сейчас странно не прозвучало, но… если вас уж очень сильно зацепила смерть Юлия, то можете написать ему в Инстаграм julius_bekh. Он объяснит, почему не надо грустить из-за смерти персонажей. Данная страница была создана еще в день выхода печальной главы, когда читательницы рассказали о том, как им плохо и грустно. Вот. Сейчас уже прошло время, о странице Юлия я говорила в своем Инстаграме julia_hokka, вот на мой приглашаю подписаться, ахах.

Следующая глава будет средняя по длине, после неё – короткая, как бы «бонусная», и потом – глава-эпилог. А дальше будем держать кулачки за издание «СМ» в виде книги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Всех обнимаю.

========== Ч2. Глава -17- ==========

— Алло, да, мам? — закрыв книгу, я переложила её с колен на кровать рядом с собой, однако фотографию продолжала держать в руке.

— Привет, дочь, послезавтра утром я буду уже в России, номер в гостинице забронировала, — голос мамы звучал радостно и бодро.