Ковчег (СИ) - "Корсар_2"

На удивление, никакие кошмары меня не мучили. Побоялись, наверное.

65

Нор был в каюте. Спал, уткнувшись носом в мою подушку. Я тихо подошел к койке, сел на краешек, с нежностью глядя на розовую щеку, слегка сморщенный нос и тонкие пальцы, вцепившиеся в угол ткани. Под глазами у Нора лежали тени — то ли от сна, то ли от усталости. Очень хотелось стянуть с себя комбинезон, лечь рядом, обхватить теплое тело, прижать крепко-крепко. Но я заставил себя так же тихо встать, осторожно разделся, на цыпочках ушел в душевую кабинку, аккуратно притворил дверь.

Всему свое время. Надо смыть грязь, прийти в себя. Нельзя ложиться рядом с любимым, когда пахнешь потом, водяной слизью, пылью воздухозаборников. Может быть, кто-то и считает, что от настоящего мужика должно вонять чем попало. Я даже знаю таких «ценителей», которым чем хуже, тем сексуальнее. У каждого свои странности, как говорится. Но сам предпочитаю чистоту. Конечно, бывают крайние случаи, но они вот именно что крайние.

Одеваться я не стал. Только расчесался и прибрал волосы, чтобы не мешали. А потом сел на койку, наклонился, обнял мелкого вместе с одеялом и поцеловал в висок.

Нор что-то забормотал спросонья, зашевелился, потянулся ко мне, не открывая глаз. И тогда я приподнял его, прижал, как хотелось, и поцеловал уже по-настоящему.

Он был такой теплый и мягкий, сонный, расслабленный — меня просто затрясло от возбуждения. Какая там, к чертям, усталость после рейда — я даже не вспомнил о ней. Торопливо перевернул Нора на живот, запустил пальцы ему между ягодиц, нащупывая нужное место, зашептал в розовое ухо:

— Маленький, пусти, пожалуйста, а то я сейчас сдохну прямо тут.

Он негромко захихикал, приподнял зад и потерся им об меня, сводя с ума окончательно. У меня еще хватило мозгов вытащить из-под матраса тюбик с любрикантом, выдавить гель на трясущиеся от нетерпения пальцы и густо намазать себя и Нора. А потом я уже ничего не соображал, втискиваясь короткими рывками, слушая его рваное дыхание, чувствуя, как сердце колотится в горле.

Все кончилось безобразно быстро: меня с головой накрыла душная вязкая темнота, воздух застрял в груди, я несколько раз судорожно дернулся, вцепившись Нору в бедра, и кончил с хриплым стоном, уткнувшись ему в шею.

Когда сердце прекратило бешено колотиться где-то в паху и вернулась способность нормально дышать, я сообразил, что Нор тихонько поскуливает и нетерпеливо тыкается мне в ладонь возбужденным членом.

— Сейчас, — забормотал я, приподнимаясь и снова переворачивая его на спину. — Сейчас, маленький, сейчас я все сделаю, потерпи.

Нор вцепился мне в волосы, толкаясь в губы. Я облизнул горячую головку, втянул в рот, лаская языком гладкую, налившуюся кровью плоть. Анус Нора был открыт, и я ввел туда пальцы, нащупывая возбужденную простату, стимулируя ее короткими сильными толчками.

Почти сразу член у меня во рту дернулся, напрягся еще сильнее, и на язык полилась вязкая сперма. Я глотал ее, вылизывал головку, слушал долгий низкий стон Нора и сходил с ума от переполнявших меня любви и нежности.

Потом мы лежали рядом, прижавшись друг к другу, и я рассказывал Нору про рейд. Не в подробностях, конечно. Ни к чему ему было знать подробности. И про ампулу с триматом в кармане комбинезона — тоже.

— Получается, — задумчиво сказал Нор, — половина клетчатки погибла?

— Не знаю, — я взъерошил ему волосы на макушке. — Может, чуть больше или чуть меньше. Мы договорились, что через трое суток пойдем опять, снова большой группой. Если повезет — за месяц сможем засеять все поля.

— А если не повезет? — Нор приподнялся на локте, заглянул мне в глаза. — Что вы будете делать, если не повезет?

— Станем искать другой выход, — твердо ответил я. — Никто не будет сидеть и ждать голодной смерти.

Нор прижался ко мне каким-то совершенно детским движением — словно искал защиты, — и я обнял его, притиснул к себе. Сам я совсем не чувствовал уверенности в том, что говорил. Конечно, мутанты — грозная сила, если начинают действовать сообща. Но нас было слишком мало. И большая часть — дети, старики, женщины. Они никогда не смогут влезть туда, куда и мы, рейдеры, поднимаемся с таким трудом. Да, Грендель может заставить любого действовать в соответствии со своими указаниями. Но дед старый, он даже вверх по пандусу ходит еле-еле. Маришка может все сжечь на своем пути — но подняться по шахте не под силу маленькому ребенку.

— Ладно, малыш, давай спать, — тихо сказал я и погладил Нора по спине. — Честно говоря, я очень устал в этот раз. Да и тебе утром надо в лазарет, не так много нам с тобой отдыхать осталось. Завтра разберемся, что к чему. Пол и Айван собираются к Базилю, посоветоваться. Я, наверное, тоже к нему пойду. Надо, чтобы голова была ясная.

Нор угукнул и уткнулся носом мне подмышку.

Но поговорить с главой Совета мне не удалось. Проснулся я поздно — Нор уже убежал в лазарет, а я позорно проспал его уход. Время завтрака давно миновало. Так что вскакивать и куда-то бежать не имело смысла. К Базилю рейдеры собирались пойти сразу после удара полуденной рынды. А пробили уже первые послеполуденные склянки.

Поэтому я встал, убрал постель и отправился в душ. Выспался я знатно, усталости в теле не чувствовалось ни малейшей, а при мысли о том, что скоро вернется Нор и у нас с ним будет масса времени для любви, в животе истомно теплело. Так что я сполоснулся, побрился, тщательно причесался и оделся, спрятал подальше ампулу со стимулятором и отправился немного размяться. Заодно и пообедать.

Народу в столовой еще не было. За одним из столиков я увидел Йозефа, который тут же вскочил и пошел ко мне. Я забрал у Лики миску со скудной порцией каши, тоник и сел, кивнув Йозефу на место рядом.

— Ты как, нормально? — спросил он. — Отдохнул хорошо?

— Вполне, — ответил я. — Жрать только охота. Ты уже пообедал?

Йозеф кивнул, придвинулся ближе, сунул руку в карман, достал оттуда что-то и положил на стол.

— Ты, конечно, не оценишь, но этого не требуется. Гвена знаешь?

— Еще бы, — я перемешал кашу с подливкой. — Один из немногих приличных мужиков в вашем клане.

— Так вот, — Йозеф оглянулся на Лику и заговорил тише. — Гвен собрал эту штуку. Это дестабилизатор настроек. Типа электронной отмычки. Находишь лазер, лепишь эту хрень на управляющий блок — и через десять минут вся электронная начинка перестает принимать внешние сигналы. Усекаешь идею? Датчики движения могут хоть взорваться — ни один сигнал с них на лазер не пройдет.

— Иди ты! — я даже отложил в сторону ложку. — Проверяли?

— А то, — Йозеф довольно ухмыльнулся. — Гвен лично испортил два преобразователя и один излучатель. Работает как корабельный хронометр. Так что если готов рискнуть — пошли наверх вдвоем. Найдем эти чертовы пушки и поломаем их к хренам. Верхние даже не поймут ничего, а мы спокойно будем ходить знакомой дорогой.

— Гренделю надо сообщить, — сказал я. — Дед должен быть в курсе, где я и почему. Сам знаешь нашу ситуацию.

— Само собой, — согласился Йозеф. — Доедай и пошли.

Но Гренделя на месте не оказалось. В коридорах вообще было как-то непривычно пустынно, и мне подумалось, что люди экономят силы и не тратят их на праздное шатание, учитывая надвигающийся голод.

В лазарете тоже было закрыто, и тут я уже недоуменно потолкался в дверь. Куда они делись — Блич с Нором? Или кому-то стало плохо, и они вдвоем отправились лечить?

— Да хрен с ним, — Йозеф нетерпеливо дернул меня за рукав. — Кончай топтаться. Иди переодевайся, а я пока зайду к Базилю и все ему расскажу. Если встречу Гренделя — тоже скажу. Время дорого, Вен! Пока долезем — будет уже вечер. А нам надо успеть до смены техников, чтобы вернуться после того, как они пройдут.

В каюте Нора тоже не было, я переоделся, быстро сунул в мешок свое снаряжение, написал Нору, что вернусь ночью, и вышел в коридор.

Йозеф ждал меня около шахты — тоже в полном снаряжении.

— Я Базилю все объяснил, — он сунул мне в руки излучатель. — Держи на всякий случай. У меня тоже есть. Ну что, пошли?