Прости, но я хочу на тебе жениться - Федерико Моччиа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Женщина заканчивает накладывать кошачий корм в блюдца, затем подходит к могиле Китса, кладет у него в ногах маленький цветок, еще свежий, и осторожно ставит свечу. Потом стоит там, о чем-то задумавшись, может, вспоминает какое-нибудь стихотворение человека, который знал, что это значит – любить по-настоящему. Кошки медленно окружают ее, трутся об ноги, мурлыкают, подняв хвосты. Их верность подпитывает больше еда, чем любовь; старуха гладит их, потом берет складной стул и садится там, перед свечой, завернувшись в шаль и никуда не торопясь.
Ники держит руку Гвидо.
– Давай уйдем, пожалуйста…
– Почему?
– Такое ощущение, что это очень особенный момент, который принадлежит только ей, и нас туда не приглашали.
Гвидо кивает, и, не говоря ни слова, они покидают этот зеленый луг, уходят из-под покрова тишины, скрывающих покойных, знаменитых и не очень. И вот Гвидо и Ники снова в седле мотоцикла, едут по городу, спокойно и бесцельно, а вокруг расстилается ночь, эта элегантная леди, танцует в толпе восхищенных ее шагами людей. Вскоре после этого между зелеными ветвями, в полумраке у реки, в пятне лунного света, две бутылки пива стукаются друг о друга. Дзинь!
Гвидо улыбается Ники:
– Ну, что ж… За твое счастье.
Ники улыбается в ответ:
– И за твое.
И делает большой глоток пива «Corona». «Счастье. Мое счастье». Что это за счастье? Она почти теряет себя в этом отражении, без всяких границ, без определенной реальности, в тиши-не, делает еще один глоток, а затем еще один. Молчит, слушая шум Тибра. В пенящейся от быстрого течения воде мелькает что-то, наверное, маленькая ветка, исчезает, танцует среди волн, ныряет, выныривает, совершает внезапные кульбиты – ловкий танцор, продолжает крутить свои пируэты все дальше и дальше, затерявшись в безмолвной музыке реки. «Вот как я себя чувствую. Как эта деревяшка, отдавшаяся на милость волн… – Ники бездумно смотрит на темную воду, напуганная силой природы и тем, что происходит в ее жизни. – Что мне делать? Зачем я здесь?» Она смотрит на Гвидо. Он спокойно пьет свое пиво. Затем, будто почувствовав, что за ним наблюдают, медленно поворачивается и улыбается ей:
– Ты загадала желание?
Ники кивает. Смотрит вниз.
Он подходит и садится рядом с ней. Снимает куртку и накидывает ей на плечи:
– Вот. Я заметил, что ты дрожишь. Холодно. Это сырость от реки.
Ники смотрит вверх, в его глаза:
– Спасибо.
Они молча сидят в этой тишине, без всякого смущения.
Ники допивает пиво.
– Эй, у меня идея.
Гвидо, внезапно выдернутый из своих мыслей, улыбается:
– Расскажи…
– Давай сделаем доброе дело. Положим записку в бутылку и бросим в реку, пусть ее найдет тот, кому она предназначена, ладно? Как в том фильме… «Послание в бутылке» с Кевином Костнером и Робин Райт Пенн… – Вот и пришла ее очередь поразить Гвидо. Ники, обожающая этот эпизод в фильме, выучила наизусть весь текст письма. Она закрывает глаза и цитирует: – «Всем, кто любит, любил и будет любить. Кораблям в море и в порту, моей семье и всем моим друзьям и незнакомцам – вот мое послание и мольба. Путешествия открыли мне великую истину: у меня уже было то, что все ищут, но лишь немногие находят, – единственный человек в мире, которого мне суждено было полюбить навсегда. Человек, обладающий простыми ценностями, воспитавший и взрастивший себя сам. Порт, где я всегда чувствую себя как дома и который не смогут разрушить ни ветер, ни беды. И теперь я молюсь, чтобы каждый человек на земле познал эту любовь и исцелился от нее. Если моя молитва будет услышана, все сожаления и все прегрешения будут стерты навсегда, и все обиды закончатся…»
– Ничего себе, – удивляет Гвидо. – Ты всё помнишь! Да, я тоже собирался написать именно это.
Ники не может поверить. Ему тоже нравится этот фильм. И он тоже часто его пересматривал. Любовь, которая никогда не заканчивается, любовь, которая живет даже после смерти… Любовь после смерти. Эрос и Танатос. И тот факт, что они с Гвидо говорили об одном и том же фильме, придает этой идее странный оттенок. Ники пристально смотрит на Гвидо, пока он вырывает листок из своей записной книжки, словно пытается запечатлеть в памяти его профиль, губы, решительные черты лица. Мальчика? Мужчины? Его крепкое, красивое тело, облаченное только в тонкий свитер на ночном ветру. Его плоский живот. Длинные ноги.
А потом он улыбается:
– Вот, я написал. Послушай. «Тому, кто меня найдет… Я кричу тебе – люби, люби с неукротимым безумием, неугасимой страстью, чтобы эти слова стали для тебя началом безрассудного счастья…»
Ники молчит, пораженная красотой этих слов, их значимостью, невероятной гармонией со всем, что она чувствует. Это какое-то новое ощущение. Как будто она преодолела какое-то препятствие, завеса упала, открывая нечто ранее скрытое. Песня, которая внезапно врывается, нарушает тишину, встряхивает тебя. И это все – он. Гвидо. Непрерывный вызов, бесконечные шутки, всегда готовый ответ на любой вопрос. Немного раздражает, но совсем чуть-чуть. Внезапно они оказываются так близки друг к другу, в полной гармонии. Как если бы они играли какую-то мелодию, неслышную другим. Кто бы мог подумать, что такое вообще возможно? Никто. Особенно Ники.
– Это прекрасно.
– Я рад, что тебе понравилось. Вот, возьми бумагу и ручку. И тоже напиши что-нибудь.
– Нет… Не хочу.
– Давай. Это же весело, и, может быть, записка поможет тому, кто найдет бутылку, может, заставит поразмышлять над своей жизнью, своими чувствами…
Ники думает об этом. Гвидо стоит и смотрит на нее. Они некоторое время пристально смотрят друг на друга.
Потом он наклоняет голову набок:
– Ну?
И в конце концов она принимает правила этой странной игры:
– Дай мне листок.
Он с улыбкой протягивает ей бумагу:
– Хорошо. Я рад… – И он смотрит на нее, пока она ищет вдохновения в небе.
Но Ники замечает:
– Эй, не пялься на меня, а то я ничего не придумаю.
– Хорошо. Тогда схожу за своей бутылкой.
Он находит маленький кусочек ветки нужного
