Прости, но я хочу на тебе жениться - Федерико Моччиа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ники идет к приемнику и переключает станцию, а в это время Робби Уильямс поет: «When you said what you wanna say, and you know the way you wanna play, you’ll be so high you’ll be flying…»[63] Она переключает радиостанцию: «…а ты, со своей мечтой убежать… Убежать очень далеко… Убежать очень далеко…» «Постер», Бальони. Вот. «Вот что мне нужно сейчас сделать – сбежать, уехать как можно дальше, может быть, на год в Англию, чтобы учить английский, выбросить мобильник, никому не оставлять адрес… пуф! – исчезнуть, как было бы хорошо, как мне все это нужно». Она прижимает ладонь ко лбу, потом к глазам, делает глубокий вдох, пытаясь расслабиться. По радио звучит Джованотти: «…сладкое безделье, сладкая отсрочка, сидеть свесив ноги и смотреть, как вращается мир, ходить, ходить, спокойно ждать, пока настанет время обеда, наблюдать, как растет трава и вода испаряется, спокойно стоять в тени, позволяя свежему ветерку ласкать себя, превращать в гладкие пузыри твои мысли, которые взрываются в воздухе, как только их содержимое становится слишком серьезным или слишком тяжелым, следить, чтобы они оставались легкими, превращать часы в месяцы, как плывет лист по течению реки, сладко отдаваясь на его полю, да-а-а, оставаться таким…»[64]
Ники улыбается. Ей всегда нравилась эта песня, возможно, потому, что в ней поется о бунте и независимости, о далеких просторах. И тут она слышит звук пришедшего сообщения на телефоне. «Ага, вот и ты. Алекс чувствует себя виноватым, а так как я дважды сбросила его звонок, решил написать мне эсэмэс. Но если он думает, что такое можно просто взять и исправить, его ждет сюрприз». Ники берет мобильник и открывает сообщение. Но жизнь – непредсказуемая штука. Что-то случается именно тогда, когда вы меньше всего этого ждете, когда перестаете думать об этом, когда сомневаетесь, подходящий ли сейчас момент. Ники читает сообщение и внезапно краснеет.
Глава сто одиннадцатая
Олли танцует в зале. Все хорошо. Ондэ с ней. Вечеринка на факультете удалась, диджей знает свое дело. Уже очень поздно. Собралось много людей, некоторые из них – на террасе, курят или пьют. Олли танцует, улыбается. Старается не думать об Эдди и его невозможном, противном характере. Хотя он может научить ее терпению и вере в собственные силы. А еще Симон. Как он спас ее в тот день, спонтанно, и помогал четыре часа подряд. И как встретил ее во дворе у дома Криса. Неизвестно, понял ли он, что она там делала… И Джампи. Олли больше не говорила с ним, хотя теперь и знает, что была неправа в своей ревности. Музыка играет. Олли танцует, как будто дикарка в племени, освободив разум, расслабившись без таблеток или каких-то других стимуляторов, только она и песня «Miles Away» Мадонны… и новообретенное счастье девушки, которая поняла что-то новое, усвоила урок и встретила друга. Настоящего друга. Студенты продолжают танцевать в коридорах и холлах факультета. Музыка – лучшие хиты поп– и диско-чартов. Эрика обходит колонну и прячется за ней.
– Что делаешь? – спрашивает Олли.
– Тс… Глазам не верю. Он пришел!
– Кто?
– Он! – Она указывает пальцем на кого-то, пытаясь не высовываться.
Олли оглядывается. Но не видит в толпе никого знакомого.
– Послушай… Я никого не вижу. Ты скажешь, кто там? Ты как будто в «Полицейском участке»[65] снимаешься. Это что, государственная тайна?
Эрика чуть наклоняется:
– Видишь парня? Высокого, смуглого, крутого, чертовски хорошо одетого?
Олли выходит из-за колонны и встает на цыпочки.
– Нет, что ты делаешь, он тебя увидит!
– Кто меня увидит? Он меня даже не знает! – Она продолжает смотреть.
– Ну, смотри… Видишь? Смотри, смотри!
Олли тянется вперед.
– Нет, нет, не смотри!
– Так смотреть или не смотреть? Есть один высокий… Но он старый!
– Какой еще старый? Ему и сорока нет, он как Алекс!
Олли поворачивается и смотрит на Эрику:
– Нет, только не это… Не говори мне…
– И не скажу…
– Разве это не твой профессор?
Эрика радостно кивает:
– Ага! Он! Он пришел, понимаешь, пришел! Он сказал мне, что не уверен, а на самом деле пришел!
Олли начинает волноваться:
– Мне он не кажется таким уж крутым.
– Это потому, что ты стала такой привередой с тех пор, как осталась одна! И ты ничего не замечаешь!
– Может быть. Ну и что, ты собираешься весь вечер прятаться за колонной?
Эрика думает об этом.
– Нет… Я хочу поговорить с ним! Сегодня я чувствую в себе силы сделать это!
– Прости, но что ты задумала?
– Собираюсь поблагодарить его за хорошую оценку, которую он поставил мне на экзамене!
И, не говоря больше ни слова, она выходит из-за колонны и бросается в центр аудитории. Проталкивается сквозь толпу и оказывается перед профессором Джаннотти, он танцует, но немного скованно, пытаясь попадать в ритм, переминается с ноги на ногу.
– Добрый вечер!
Джаннотти слегка прищуривается:
– Ах! Синьорина, это вы. Как дела? Весело?
Эрика танцует, пытаясь двигаться чувственно и плавно:
– Профессор! Мы не на занятии, а на вечеринке! Мы свободны! Меня зовут Эрика, помнишь?
Профессор кивает:
– Да, я помню, ты недавно сдавала у меня экзамен, а теперь переходишь на другой курс. Я постоянно вижу тебя в первом ряду, ты что-то записываешь.
– Это твоя заслуга! Ты очень хорошо читаешь лекции! – И она продолжает танцевать перед ним. Через несколько минут наклоняется к его уху: – Хочешь чего-нибудь выпить? Я принесу!
Марко Джаннотти смотрит на нее:
– Алкоголь…
Эрика озорно улыбается:
– Послушай, можно же просто выпить джин с тоником, в этом нет ничего страшного, верно? – И она уходит, не дав ему времени ответить.
Олли наблюдает за происходящим со стороны. Качает головой, подходит к Ники и Дилетте, которые разговаривают в углу:
– А вы знали, что Эрика клеится к профессору?
Дилетта и Ники теряют дар речи.
– Где?
Олли указывает на середину зала:
– Танцует там с ним…
– И что собирается делать?
– Я только знаю, что она хотела поблагодарить его за экзамен,
