Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » Кирилл и Мефодий - СЛАВ ХРИСТОВ KAPACЛABOB

Кирилл и Мефодий - СЛАВ ХРИСТОВ KAPACЛABOB

Читать онлайн Кирилл и Мефодий - СЛАВ ХРИСТОВ KAPACЛABOB

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 112 113 114 115 116 117 118 119 120 ... 178
Перейти на страницу:

3

Одновременно с Мефодием в Моравию прибыл в качестве постоянного представителя римской церкви папский легат Иоанн Венетийский. Святополк обрадовался: Рим проявил к нему большое расположение. Новый папа Иоанн VIII не ладил с восточнофранкским духовенством, и его покровительство моравской земле помогало князю укреплять государство. Долгий путь прошел Святополк — путь падений и взлетов, стоивший ему больших сил и тревог. Несколько лет назад Святополк, послушавшись кое-кого из своих приближенных, заключил с Карломаном договор против Ростислава. Жажда власти оказалась сильнее родственных чувств, и он выступил против своего благодетеля. Ростислав, судя по всему, не поверил сведениям о том, что его племянник объявил себя самостоятельным властелином, и потому пошел на встречу с ним неподготовленным. Он дорого заплатил за это. Святополк взял его в плен и передал в руки немцев. По решению суда в городе Резна Ростиславу выкололи глаза... Стоит зажмуриться, как Святополк и сейчас отчетливо видит, что учинили немцы над его благодетелем и за что он сам тоже в ответе. Ростислав был осужден за неисполнение каких-то несуществовавших обязательств. Когда к его глазам поднесли раскаленное железо, он сказал всего несколько слов, но они камнем легли на сердце племянника. Тогда он выслушал их с усмешкой, будто они не касались его, но слова те глубоко ранили его душу. Они будили его по ночам, держали в напряжении, заставляли подниматься с постели и угрюмо бродить по темным коридорам замка. Он как сейчас видит поседевшую голову Ростислава и слышит его прицельные слова:

— Милости я не хочу! На что мне теперь глаза, если я не увижу больше неба над Микульчице, а иметь глаза, чтобы видеть перед собой подлеца и предателя родной земли, — не хочу!

И он сам протянул руку за раскаленным железом... Эта мужественная рука, которая не дрогнула и в такой момент, заставила Святополка отвернуться, чтобы не видеть, как навсегда угаснет свет в глазах князя... Не прошло и недели, а Святополк стал уже постигать смысл содеянного. Он открыл Людовику Немецкому ворота в свою землю. Священники хлынули в Великую Моравию и начались гонения. Войска Карломана захватили Велеград, богатства Ростислава, и Святополк почувствовал, что приходит его черед, но спасаться бегством было уже поздно. Сначала немцы держали его при себе, но скоро обвинили в неискренности по отношению к Людовику Немецкому, заковали в цепи и бросили в темницу. Странно было, что его посадили в одну камеру со слепым Ростиславом. Вначале Святополк молчал, боясь голосом выдать себя, но сохранить свое инкогнито в тесной камере было невозможно. Ростислав узнал его — то ли по странному молчанию, то ли по нервным шагам. Святополк боялся: а вдруг тот задушит его ночью! Целыми ночами он не смыкал глаз. Даже унизился до того, что попросил тюремщиков перевести его в другую камеру, но их смех лишил его всякой надежды. Днем Святополк не смел поднять глаз на изувеченное лицо своей жертвы, но однажды вечером, с наступлением темноты, не выдержал и расплакался. Услышав плач. Ростислав пошевелился во мраке и сказал:

— Будь трижды проклят, если плачешь о себе, но если плачешь о народе нашем — я прощаю тебе содеянное зло.

— Я плачу о тебе! — еле слышно промолвил Святополк. — Народ и без нас проживет...

От такого ответа Ростислав вздрогнул. Он долго молчал, точно каменная стена, и вдруг сказал:

— Мы были нечто, а теперь мы ничто... Твой плач обо мне — плач неразумного человека, и все же я прощу тебя, если ты вырвешься на свободу и спасешь землю нашу. Это будет расчетом за мою жизнь...

Это прощение-клятва вонзилось в душу Святополка, как стрела. И когда он снова понадобился немецкому королю, оно дало ему силы принять предложение Людовика — возглавить огромное войско, чтобы подавить мятеж в Моравии. Сторонники Ростислава и Святополка поднялись против франков, на деревьях развевались черные долгополые одеяния немецких священников и торчали концами кверху их рыжеватые бороды. Во главе восставших стал князь Славомир. Мятежники укрепились в Воле под Микульчице, и войско Карломана терпело одно поражение за другим. Людовик Немецкий не мог помочь сыну, потому что в этот момент он и Карл Лысый делили между собой Лотарингию и ему самому нужны были воины. Поэтому Карломан с радостью принял согласие Святополка выступить против Славомира. Он тут же приказал разместить его в пограничном замке и окружить шпионами. Войско Святополка увеличивалось с каждым днем, прежние друзья, участвовавшие в заговоре против Ростислава, вновь присоединились к нему и постепенно вытеснили доносчиков. Поняв свою огромную ошибку, его друзья жаждали искупить ее даже ценой жизни. Из их числа были выбраны те, кто отвез в Волю первые тайные сообщения Славомиру, и вскоре Карломан увидел, что его обманули и перехитрили. Повесив шпионов на придорожных деревьях. Святополк со всем своим войском присоединился к восставшим. С этого дня Великая Моравия снова начала набирать силу, чтобы сохранить независимость, купленную большой кровью и неутихающей болью в душе Святополка — болью, которая часто побуждает его быть излишне торопливым и вспыльчивым, грубым, вздорным и жестоким. Эта боль будет его спутником — невидимая, но страшная, утаиваемая от других, но для него явная и неустанная...

Так и шла жизнь властелина Моравии — рука об руку с недоверчивостью и болью. Мнительность его была порождена немецким коварством и хитростью. Святополк стал с недоверием вглядываться в каждого человека. Даже Мефодия он принял не вполне искренне. Одна половина души радовалась, другая — сомневалась. Вот такой, сомневающийся и в своих, и в чужих, взял он в руки бразды правления и стал страшным для врагов и непонятным для друзей. Лишь ночью слова Ростислава звучали во мраке его души и придавали сил в борьбе. Ведь не мог Ростислав не простить ему зла, если страна стала свободной, а дороги — открытыми для богатых купцов и священников. В душе Святополка созревала мечта: укрыться под крылом папы, чтобы немцы не посмели больше напасть на него. Он стал часто приглашать к себе папского посла Иоанна Венетийского, стремясь доказать верность папскому престолу. Святополк боялся и своих людей. Те, кто знал, как он предал Ростислава, вопреки всему не могли искренне любить, уважать его. Стремление укрепить государство они объясняли его нечистой совестью. Власть, которая была получена путем вероломного насилия, не могла снискать уважения к себе, несмотря на ее теперешнее явное стремление быть справедливой. В корнях ее дерева с самого начала угнездился червь.

Но несмотря на это, государство, управляемое крепкой и жесткой рукой Святополка, все больше упрочивалось и увеличивалось, превращаясь в силу, которой стали бояться соседние князья. Мефодию и ученикам это приносило радость и спокойствие. Их дело стало крепнуть, а количество врагов веры — уменьшаться. Первым из проклятых Мефодием немецких епископов покинул сей мир Адальвин — ярый враг славянской письменности и святых братьев. Любуясь красивыми книгами, переписанными новой азбукой, Мефодий размышлял над тем, что он идет к добру двуединым путем, неся в душе и добро, и ненависть. Возмездие уже обрушилось на Адальвина, теперь на очереди остальные. Мефодий был уверен, что оно падет на них. Еще в то время, когда в темницах немецкого короля ждал суда, Мефодий увидел во сне, как черная птица смела крылом пять звезд с неба и они, сгорев, рассыпались над ним, но не опалили его. Мефодий тогда же истолковал сон так: четыре звезды — это четыре епископа, и пятая — Людовик Немецкий. Ему предстояло умереть последним — его звезда, перед тем как сгореть, долго катилась по небу. А может, это была звезда Коцела? В борьбе за престол он как-то незаметно исчез, а соседи все еще воевали меж собой за его земли. Мефодий сожалел о блатненском князе, ибо Коцел был одной на его надежд. Он был искреннее Святополка и не только заботился о том, чтобы множились золотые семена новой азбуки, но и сам пытался усвоить ее, приобщить к ней своих людей, потому что видел в ней орудие сохранения своего маленького княжества. Мефодий сожалел, что не мог защитить его. Немецкие священники давно уже начали преследовать тех учеников, которых братья подготовили еще во время своей первой поездки в Рим. С ними был тогда и Марин. Теперь он окреп, но в его характере и поведении ничто не изменилось. Все так же и молчании работал он острейшими долотами и ножами, и дерево оживало в изображении бесчисленных переплетений растений или птиц, сидящих под тяжелыми виноградными гроздьями и готовых воспеть хвалу сотворению мира. Его появление было совсем незаметным, и только алтари в новых церквах могли засвидетельствовать, сколь необходима была его упорная рука. Тихими шагами поднялся он по лестнице в комнатку над монастырскими воротами, молча положил на стол ветхую суму с железными инструментами, сел и — будто никогда не выходил из этой каменной кельи — склонился над липовой доской и стал с поразительным терпением обрабатывать ее. В таком положении его застал Климент. Их встреча прошла без лишних слов, словно не несколько лет, а лишь несколько дней отделяли ее от предыдущей. Но поседевшие волосы напоминали о пережитом. И если оба поднимали головы от работы, то только для того, чтобы отдохнуть и чтобы, хотя они вряд ли отдавали себе в этом отчет, послушать звонкую песенку, которую выстукивал молоток Саввы. Он ловко клепал изящные застежки и золотые оклады для новых книг. Мир принял учеников в свои натруженные ладони, чтобы показать им свои мозоли. Верили ли они в этот мир?.. Верили, ибо жизнь не ласкала и не баловала их. Она показывала им все, чтобы они помнили и о хорошей, и о плохой ее стороне. Смерть отняла у них веселого дружелюбного товарища, Лазаря, и подчеркнула бренность их существования. Но они и не забывали об этом и потому так упорно и сосредоточенно трудились во имя того, что было завещано Константином-Кириллом. И если те, кто присутствовал на похоронах Философа в Риме, знали, что никогда больше не увидят его, Марин и остальные ученики не расставались с надеждой, что в один прекрасный день откроются монастырские ворота, и Константин войдет во двор, оглянется вокруг, как он любил делать, и под его шагами заскрипят ступеньки витой лестницы, ведущей к келье...

1 ... 112 113 114 115 116 117 118 119 120 ... 178
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Кирилл и Мефодий - СЛАВ ХРИСТОВ KAPACЛABOB торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться