Я вам любви не обещаю (СИ) - Юлия Леонова

- Я ждал вас, Георгий Алексеевич, - вздохнул он.

- Ждали? – не смог сдержать удивления Бахметьев.

- Вы ведь из-за княгини Одинцовой ко мне пожаловали? – поинтересовался Ивлев.

- Верно, - согласился Георгий.

- Думаю, у вас ко мне множество вопросов. Задавайте, постараюсь ответить, - чуть заметно улыбнулся поверенный.

- Собственно, вопрос у меня только один. Отчего Елизавета Петровна приняла столь деятельное участие в судьбе mademoiselle Воробьёвой?

- Это долгая история, но вы ведь никуда не спешите? – поднялся из-за стола Ивлев и, позвонив в колокольчик, попросил лакея подать себе и гостю кофе.

Бахметьев молчал, наблюдая, как адвокат помешивает ложечкой тёмный ароматный напиток, вздыхая и настраиваясь на долгий разговор, взвешивая для себя последствия того, что собирался поведать графу.

- Вера Николавна покойной княгине внучкой приходится, - наконец, заговорил он, повергнув Георгия в лёгкий ступор.

- Насколько мне известно, - осторожно начал граф, - кроме Николая Васильевича других детей у неё не было. Вера – внебрачный ребёнок? – предположил он.

- Всё было бы слишком просто, будь оно так, - отозвался Ивлев, пытливо вглядываясь в лицо графа и решая для себя, можно ли ему доверять настолько. – Георгий Алексеевич, пообещайте, что всё сказанное в этих стенах останется между нами, - попросил он.

- Обещаю, - обронил Бахметьев, ощущая, как сковало тело напряжение в предчувствии чего-то такого, что изменит его представление о людях знакомых ему едва ли не с детства.

- Мать Веры Николавны – первая супруга Николя Васильевича.

- Но позвольте! – перебил Ивлева Георгий, - она ведь скончалась в весьма юном возрасте.

- Анна Петровна скончалась четыре года назад, и именно после её смерти mademoiselle Вера приехала в столицу, - вздохнул поверенный. – О покойниках дурно говорить не принято, но Елизавета Петровна в далёком прошлом поступила не самым порядочным образом. Анна была дочерью управляющего Уваровых и никак не могла считаться подходящей партией единственному наследнику. Николай Васильевич вопреки воле родителей обвенчался с девицей Тумановой, а после явился вместе с молодой женой в родное гнездо, просить прощения. Сделав вид, что смирилась, Елизавета Петровна выждала подходящего момента, и когда Николая отправили на Кавказ, убедила девицу, что брак её с княжеским отпрыском – фикция. О деталях мне ничего не известно. Известно только, что она откупилась от Анны, и та уехала в неизвестном направлении под покровом ночи, а в имении пустили слух, что молодая княгиня скончалась в результате долгой и тяжёлой болезни. Вот так и стал Николай Васильевич вдовцом.

- Невероятно, - только и смог пробормотать Бахметьев. – Это что же выходит, что Вера Николавна – единственная законная наследница всего состояния Уваровых?

- Совершенно верно, - кивнул Ивлев. – Каким-то образом о том стало известно и Петру Родионовичу. Я более чем уверен, что смерть князя Уварова – его рук дело. Княгиня сумела здесь его обставить, да только за это и поплатилась.

- Теперь мне многое становится понятно, - задумчиво молвил Георгий Алексеевич, вспоминая события четырёхлетней давности, покушение на него самого. – Да только доказательств нет. Неужели придётся в Пятигорск за Карауловым ехать? – нахмурился он.

- Уверен, что господин Караулов очень скоро объявится в столице и попытается предъявить права на Покровское, - ответил Ивлев и, хлебнув остывший кофе, недовольно поморщился.

- Каким образом? – вздёрнул бровь Бахметьев. – Не думаю, что Одинцов его наследником сделал.

- Что стоит составить фальшивое завещание, особливо, когда некому его оспорить? – вздохнул Ивлев. – Для того и понадобилось Веру Николавну устранить. И тут вы ему на руку сыграли, - осуждающе глянул он на Бахметьева. – Не удивляйтесь, Георгий Алексеевич, молва и сюда докатилась. Доказать невиновность княгини Одинцовой – дело практически безнадёжное, - печально закончил он.

- Ежели я попрошу вас представлять интересы Веры Николавны в суде, коли таковой состоится, вы мне не откажете?

Ивлев помолчал некоторое время. Признаться, адвокат понимал, что, взявшись за заведомо проигрышное дело, он рискует своей репутацией, но подумав о том, какая судьба ждёт Веру, не смог отказать.

- Я возьмусь за это дело, Георгий Алексеевич, но сразу должен предупредить вас, что, действуя исключительно законными методами, мы ничего не добьёмся. Я много думал над тем, что произошло и, признаться, у меня есть повод опасаться и за свою жизнь. Пётр Родионович страшный человек и ни перед чем не остановится.

- Что вы предлагаете? – заинтересованно спросил Георгий, подозревая, что у адвоката имеется козырь в рукаве.

- Есть в этой цепочке одно слабое звено, - позволил себе улыбнуться Ивлев. – Тоцкий! Я имел счастие, - выразительно скривился он, - свести знакомство с сим господином, когда Пётр Родионович попытался оспорить завещание своей тётки. На редкость неприятный человек, - брезгливо добавил поверенный. – Думаю, он знает обо всём, и коли его припугнуть, как следует, или подкупить, может для нас стать ценным свидетелем.

- Я всё сделаю, - тихо отозвался Георгий.

- Но, Георгий Алексеевич, - переплёл пальцы в нервном жесте Ивлев, - я вам того не говорил…

- Безусловно, - улыбнулся краешком губ Бахметьев, прекрасно понимая, что коли хоть что-нибудь пойдёт не так, господин Ивлев откреститься от всего, не моргнув глазом, и от своих слов по поводу Тоцкого в первую очередь.

- Я сегодня же поеду к дознавателю по делу княгини Одинцовой и попытаюсь ознакомиться с материалами дела, - пожал на прощание графу руку Ивлев.

- Надеюсь на вас, - уже в дверях отозвался Георгий. – Что касается вашего вознаграждения, то я заранее согласен на любые ваши условия.

- Позже, ваше сиятельство, - вздохнул Ивлев, обдумывая с какой стороны подступиться к защите княгини Одинцовой.

У Георгия голова шла кругом после посещения адвоката. Удивление мешалось со злостью на Веру. Она не могла не знать мотивов Караулова, но промолчала, стало быть, не доверяет ему. Нежели и его посчитала охотником за состоянием? Мыль сия была столь неприятна, что Бахметьев остановился и несколько раз глубоко вдохнул морозный январский воздух, пытаясь укротить бушующий в душе гнев.

Облокотившись на парапет набережной Невы, Георгий закурил. Он сегодня ещё не был на службе, и Гейден ему этого так не оставит. До здания Главного Штаба было рукой подать. Затушив сигарету о гранит набережной, Бахметьев поднял воротник шинели и зашагал в сторону Дворцовой площади. Ему надлежало явиться к начальству с тем, чтобы начальник штаба определил его дальнейшую судьбу в том, что касается службы.