Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского - Неизвестен

Неправильный взгляд на человека видел в таком обращении необходимое условие подчиненности — опыт показывает совершенно противное. Нет ничего вреднее для подчиненности и вообще для нравственности человека, как лишение его прав, принадлежащих ему, может быть, непонимаемых им с отчетливостию, но непременно ощущаемых в душе. Человек, которого права попраны, теряет уважение к правам других. Воспитанник, дитя и юноша имеет свои права как человек и гражданин. Ему необходимо дать правильное понятие о этих правах, ввести его в правильное познание прав, принадлежащих его ближним, усвоить ему уважение прав. Чтоб он уважал права других, необходимо уважать его права.

Какое гражданское общество должно признать истинно свободным? То, которому доставлены все права, которыми только можно пользоваться на земле человеческому обществу безвредно для себя; которого члены получили правильное понятие о правах своих и свято хранят эти права во всех своих взаимных отношениях. Такого состояния не может достичь общество иначе, как правильным воспитанием юношества в нравственном отношении.

Воспитанный в таком направлении молодой человек сделается наилучшим подчиненным. Понимая и уважая права гражданского общества, в том числе и свои, он будет понимать и уважать права своего начальника, он будет ненарушимо хранить их, исполнять его приказания одинаково и пред глазами его и вне его взоров. Такой образ воспитания формирует характеры благородные, с искренностию и прямотою, неспособные к лести. Воспитатель имеет необходимую нужду научиться различению слова искреннего и прямого от слова дерзкого, различению уважения и вежливости от ласкательства, непременно соединенного с неблагонамеренностию.

Всему этому может наставить наблюдение за собою при свете Евангельского учения. Предпринявший изучение высокой науки в самом себе — христианской психологии — сколько ни будет усовершать себя, всегда найдет необходимым еще большее совершенствование и будет пользоваться всеми способами, доставляющими ему совершенное познание. Одним из важнейших средств к изучению человека в самом себе есть искренность с нами наших ближних. Словом прямым никак не должно оскорбляться, лишь бы оно не было вместе и дерзко. Отвергающий искренность и прямоту ближнего отвергает свое нравственное совершенствование и, как нравственность не может быть без движения, подвергается нравственному упадку.

Когда при воспитании, при неправильном понятии воспитателя о подчиненности, будут попраны все права воспитанника, будет втоптано в грязь то уважение, которое он должен иметь к себе как к человеку, как к образу Божию, тогда в воспитаннике уничтожается чувство чести. Здесь говорится не о тщеславии и любви к почестям, но о сознании и чувстве своего назначения и достоинства, своих прав. С утратою чувства чести, с утратою сознания прав своих в молодом человеке уничтожается сознание прав всего человечества.

Добросовестность, благонамеренность, стремление к общественному благу заменяются унизительным, мелким эгоизмом. Подчиненность заменяется одною человекоугодливостию, столько порицаемою в Священном Писании,[234] состоящею в угождении страстям начальника при полном презрении к нему, ко всем его предначертаниям, распоряжениям и приказаниям. Человекоугодливость пресмыкается пред начальством в глазах его, льстит ему, лицемерствует и притворяется. За глаза она насмехается над ним, хвастается своим умением обманывать, дурачить его своими нарушениями его воли, своим искусным искажением и уничтожением его планов.

Благополучие и достояние ближних, благополучие и достояние государства не составляют неприкосновенной святыни для потерявшего честь и совесть, для потерявшего понятие о правах. Он над всем смеется, как утративший уважение ко всему, и считает глупостию не принести в жертву, когда на то представляется случай и возможность, общественную пользу своим эгоистическим, гнусным, по их низости и зловредности, видам. Вся забота утратившего честь заключается в том, чтоб соблюсти некоторую благовидность при помощи лжи, лицемерства, обмана, клеветы и прочих всех подлостей.

Воспитание, которое проект предполагает доставить молодым людям в морских учебных заведениях, ручается за то, что эти заведения доставят государству должностных людей, высоко ценящих благо ближнего и общественное. Замечено, что шалунами обыкновенно бывают не занимающиеся науками. Спасительна мера для общества молодых людей немедленно исключать из этого общества членов, оказавшихся малонадежными по способностям и поведению, а не тратить понапрасну времени и трудов на исправление неисправимых, отравляющих все общество.

Скажут: такое исключение из общества может слишком уменьшить общество, а желающих вступить в него напугать и отклонить от вступления. Опыт доказывает противное. Повторим: молодежь сметлива. Можно ручаться, основываясь на опытах, что исключение немногих членов приведет оставшихся к необыкновенной бдительности над собою, сделает наказания почти ненужными и крайне редкими, а чрез это возвысит общество в нравственном отношении, вселит уважение и доверенность к нему в публике, привлечет в него множество самых полезных членов.

Этим ограничиваю мои замечания. Мне остается принести Вашему императорскому высочеству всесовершенную признательность за доставление мне истинного сердечного утешения ознакомлением меня с проектом преобразования морских учебных заведений. В нем я нашел опору многим моим думам, нашел отчетливо изложенным то, что осознавал безотчетливо, нашел много наставлений, которые пригодятся мне, если на то последует Божие благоволение, в моем служении. Остается мне пожелать, чтоб предначертание Вашего высочества увенчалось благополучнейшим успехом, по завещанию Священного Писания, которое говорит: Начный в вас дело благое совершит е (Флп. 1; 6).

Призывая на это дело всеобильное благословение Божие, с чувствами глубочайшего почтения и всесовершенной преданности имею счастие быть Вашего императорского высочества.».

Но скорби не оставляли преследовать епископа Игнатия. Помянутый циркуляр, обличивший направление журнала Казанской Духовной академии, вооружил против него почти всех епископов, воспитанников Духовных академий, а кончина митрополита Новгородского и С. — Петербургского Григория лишила его единственного человека, принимавшего в нем дружественное и искреннее участие, основанное на единении духовном. В это лето 1860 года жена Крастилевского нашла доступ и покровительство своему супругу у митрополита Филарета Московского. Такое же покровительство нашел в лице московского святителя и ректор семинарии архимандрит Епифаний Избитский, вставший в ряду недовольных и искавший, так сказать, случая огласить свое нерасположение к епископу Игнатию.