Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского - Неизвестен

Относительно подвергшегося аресту необходимо соблюдать кротость, соединенную с твердостию. Кротость спасительно действует на наказанного, фактически удостоверяя его, что к нему нет враждебного чувства, а твердость необходима для того, чтоб наказание принесло плод свой. Иначе оно может быть только вредным. Срок ареста должен быть определен раскаянием арестованного. Когда он принесет раскаяние, то это служит признаком, что врачевство — наказание — произвело спасительное действие; дальнейший прием лекарства был бы вполне нелогичен. Напротив того, выпуск из — под ареста прежде принесения раскаяния арестованным может подействовать на его нравственность весьма вредно.

В некоторой иноческой обители настоятель занимался по преданию Православной Церкви нравственным воспитанием молодых людей, вступивших в эту обитель. Помощником его был иеромонах весьма благочестивой жизни, сочувствовавший ему в его занятии. Наказаниями были выговор в вышеприведенном духе и арест. Иеромонах посещал трижды в день арестованного, доставляя ему все нужное, наблюдая, чтоб предписанная диета сохранялась в точности, чтоб устранение от общения со всеми, не понимающими таинств исправительной системы, соблюдалось со всею строгостию, увещавая самою кроткою и назидательною беседою арестованного, чтоб он сознал себя виновным, а наказание справедливою мерою и раскаялся.

После каждого посещения иеромонах приходил к настоятелю и передавал ему о состоянии арестованного, называя его несозревшим или созревшим. Несозревшим назывался тот, кто признавал себя правым, наказанным излишне строго, кто осуждал начальство. Созревшим назывался пришедший в сознание виновности своей и в раскаяние. Созревший, по докладе о нем иеромонаха настоятелю, обязывался написать к настоятелю письмо, в котором излагался взгляд, приобретенный арестованным во время ареста на его поступок, раскаяние и обещание исправления.

После сего иеромонах выводил заключенного из уединения его и представлял настоятелю, который уже со всею любовию и участием делал ему наставление о преимуществах добродетельной жизни и о средствах, вспомоществующих молодому человеку стяжать благонравие. После сильного наказания необходимо явление любви, хотя и в весьма серьезной форме, как после операции нужны мягчительные и целительные пластырь и мазь. Таков совет св. Иоанна Лествичника.[233]

Выпускать несозревшего из — под ареста — значит нанести ему и его товарищам величайший вред, как доказали единогласно все опыты. Вышедший из уединения с чувствами самомнения и ожесточения усваивает себе эти чувства. Усвоение этих чувств кладет печать на его характер и дальнейшее поведение. Он получает нерасположение к начальству, настроение своего духа он сообщает товарищам.

„Нечто взяли! — в таком роде обыкновенно выражается несозревший по выпуске из — под ареста пред товарищами своими. — Морили целые сутки, или двое, под арестом, безбожные! Сами бы попробовали на одних щах и хлебе с водою побыть! Допытывали, допрашивали — ничего не сказал! Прав да прав, да и только! Скажика я, что такой — то нищий принес мне водки! Нищего ушлют, оставят без насущного хлеба и лазейку плотно закупорят — тут и пропадай все.

Странное и глупое требование людей, отживающих век, от молодого человека, чтоб он никогда не повеселился в просторе души. Без простора нет веселья. Я сказал им: хоть неделю держите, а я ничего знать не знаю — вам показалось, что я пьян! У вас обо мне, не знаю с чего, самые дурные мысли! Между тем я получил письмо, что мой дядюшка, который был мне вместо отца, умер, и от печали я сделался сам не свой… При этих словах я навзрыд заплакал. Плачу, а в душе хохочу! Поверили дураки, выпустили. Вот как надо с ними делать! Не то, что такой — то: посидел всего восемь часов и расплылся, все им сказал, а они уж, известно, по — своему распорядились“.

Грех имеет свою логику, свою правду, свою силу слова! Такой яд быстро разливается в обществе юности, а потому одно условие освобождения от ареста есть истинное раскаяние, фактически доказываемое немедленным исправлением. Неспособный к раскаянию должен быть тотчас исключаем из общества, как должен знать о себе, что он неисправим, и как верный залог общественного повреждения. Молодежь сметлива. Если она увидит, что власть начальника и воспитателя, несмотря на свою кротость, исполнена твердости и решительности, что она не колеблется ни нежностию, ни лестию, заставляющими начальника отступать от требований благоразумия и истинной любви, то получает уважение и доверенность к власти и принимает относительно ее стройное почтительное положение. Кроткая вежливая просьба начальника признается приказанием, которое надо исполнить и исполнить.

Свойственно человеку думать о ближнем так, как о нем думали или думают, поступать с ближним так, как с ним поступали или поступают. Особенно дитя смотрит почти всегда на своих воспитателей и учителей без анализа, с доверчивостию и усваивает себе на всю жизнь их понятия и правила. По этой причине на начальнике учебного заведения и его помощниках лежит важная обязанность стяжать христианские нравственные правила и со всею тщательностию наблюдать, во — первых, за собою, удерживая себя от увлечения страстями, в особенности удерживая себя от всякого действия в минуту увлечения страстию. Человек не может не иметь страстей, надо научиться владеть ими.

Образ обращения и действия воспитателей по отношению к воспитанникам впоследствии будет служить руководством для воспитанников в обращении и в образе действий их относительно человечества. Надо иметь убеждение — а оно очень скоро приобретается наблюдением за собою и за другими — что во время увлечения гневом человек говорит и делает одни глупости, что в то время, когда он увлекается тщеславием, тогда он делается смешным и очень способным к обольщению. Начальники, предающиеся этим двум страстям пред своими подчиненными, теряют их уважение и уничтожают искренность в их отношениях с собою. Телесные наказания, жестокие выговоры, проявление страстей в воспитателе, проявление его эгоизма действуют убийственно на нравственность воспитанников.

Неправильный взгляд на человека видел в таком обращении необходимое условие подчиненности — опыт показывает совершенно противное. Нет ничего вреднее для подчиненности и вообще для нравственности человека, как лишение его прав, принадлежащих ему, может быть, непонимаемых им с отчетливостию, но непременно ощущаемых в душе. Человек, которого права попраны, теряет уважение к правам других. Воспитанник, дитя и юноша имеет свои права как человек и гражданин. Ему необходимо дать правильное понятие о этих правах, ввести его в правильное познание прав, принадлежащих его ближним, усвоить ему уважение прав. Чтоб он уважал права других, необходимо уважать его права.