Девочка по имени Аме - Анна Аршинова

— Кто? — Цукиеми назвал имена. Среди них были Рози и Эвелин. Жаль было их терять, но это война… — Что еще произошло?

— Принца ранили, но он все равно ушел.

— Как? — это ведь было невозможно. Его щиты были идеальной ловушкой.

— Небесная собака. Он вызвал ее.

— Небесная собака… — эхом выдохнул Хорхе. Да, она могла. Для нее нужны особые щиты, которые убьют все живое под ними. Для Академии они неприемлемы. Йокай! Этот вампирюга воспользовался единственным способом, единственной слабостью щитов Академии!

— В любом случае, Эдгар хорошо поработал, — сказал Цукиеми, глядя на Хорхе с хитрым прищуром. Похоже, его забавляли реакции ученика.

Ками в ответ фыркнул, и в этом звуке было все, что он думал об Эдгаре.

— А сутры пророчеств? — Хорхе решил сменить тему, чтобы не слушать похвалу в сторону бывшего врага номер один.

— Рихард выслал спецотряд. Но не думаю, что он их найдет.

— Понятно.

Хорхе зевнул, ощущая себя усталым. Разговор с Цукиеми вышел довольно продолжительным, а излишняя эмоциональность Хорхе отнимала много сил. Бог Счета Лун взял стул и устроился рядом с койкой своего ученика.

— Тебе нужно отдохнуть, — произнес он. — Я побуду здесь, пока ты не уснешь.

— Какая радость! — съязвил Хорхе, прикрывая глаза. — Только не вздумай читать это вслух! — он указал на знакомый свиток в руках наставника меча. Поэма "Звезда", которую так обожала Лидия. Это история любви куртизанки Императора и Сусаноо-но микото. Трудно сказать, сколько было в этой поэме вымысла, а сколько правды. Хотя, Цукиеми знал наверняка.

Хорхе закрыл глаза, слыша, как Бог Счета Лун шелестит свитком. Спокойный и умиротворенный сон не заставил себя ждать.

Эхисса пришла в Госпиталь к Хорхе почти перед самой выпиской. Она села на стул без приглашения, расправила складки на своем длинном бледно-зеленом платье и стала смотреть на Хорхе. Она смотрела на него долго, пристально, а потом молчала. Хорхе ненавидел эту женщину. Ненавидел всеми фибрами души, но молчал об этом.

— Мне жаль тебя, — наконец, она нарушила тишину, а Хорхе просто пожал плечами — мне все равно, старая кошелка, и в твоей жалости я не нуждаюсь. Конечно, он этого не сказал. Нужно уважать прародительницу. Но Хорхе считал, что ей не мешало бы переродиться, может, успокоилась бы, и перестала вести себя, как маразматичка. Хотя нет, подождите-ка, она же не может переродиться! Жалкое подобие богини!

— Ты, правда, считаешь, что Цукиеми с тобой из-за каких-то там личных заслуг?

— Мне все равно, — теперь он уже сказал это вслух. Но она не поняла намека, а может, просто не хотела понимать его, поэтому продолжила.

— Эту историю знаем только я и он, ведь лишь мы помним восьмой исход. В то время Амацукумэ-но микото переродился в ками женского пола. Сумире. Тебя так звали. И у вас с моим сыном была такая любовь… — она издала смешок, и Хорхе захотелось придушить ее. — С тех пор Цукиеми питает к тебе слабость. И я думаю, что когда он смотрит на тебя, он видит в тебе Сумире, а не Хорхе. Как считаешь?

Если бы ярость могла убивать, это бы сейчас произошло. Потому что Хорхе закрыл свои золотые глаза и процедил сквозь зубы:

— Уходи.

— Что-что? — рассмеялась она.

— Убирайся! — закричал он.

— С удовольствием, — Эхисса выплыла из комнаты.

Хорхе еще долго пытался успокоиться. Он давно ожидал от этой женщины чего-то подобного. Она всегда ревнует к своим детям. А детей у нее только трое, те, что появились от союза с Идзанаги. Остальные ками — это мусор, которым можно крутить-вертеть, как ей угодно.

Хорхе ненавидел эту женщину.

____________________

Примечания автора:

1). Ведущий — при телепортации группой тот ками, который рассчитывает курс.

2). Вакадзаси — короткий меч.

3). Додзе — залы, где проходят тренировки боевым искусствам.

4). Кехо — техника ускоренного передвижения для ками.

5). Сето — старая столица Поднебесной. После восьмого исхода ею стала Нара.

6). Боккен — меч из дерева. Служит для тренировок боевого искусства.

7). Синай — бамбуковая палка. Служит для тренировок боевого искусства.

8). Ката — систематически организованные серии движений защиты против воображаемого противника. Каждая ката содержит несколько принципов правильного обращения с мечом.

9). Цуба — тоже, что и гарда.

10). Синтай — "воплощение высшего духа". Оно происходит тогда, когда рассыпается ограничитель, а сердце окончательно превращается в руду и готово к выплавке меча. Это третья, последняя ступень, развития ками, которой предшествуют ками-Жертва и ками-Хищник.

11). Цукиеми уже говорил об этом Хорхе: когда начинается война и тел для возрождения не хватает, только Аматэрасу может создать временные тела для душ. И чтобы это сделать, она спускается в Еминокуни, проводит там несколько дней. В это время все ками считаются особенно уязвимыми.

12). Могильщики — самые слабые из йокаев. Питаются трупами. В странах Креста паразитируют на кладбищах, разрывая могилы.

Глава 9. Страна Алого Креста

Ну вот и пришло время отправляться в Академию Аши. Какие приключения ждут Данте, Ебрахия и Хорхе по пути к ней? Ведь не все так просто, а Данте не может пройти мимо безобразия и в нем не поучаствовать!

26 день месяца Дракона 491 года Одиннадцатого исхода

остров Онодзима, гора Сумеру

Убежище;

Ие-но футана, Страна Алого Креста

Ареццо.

— Только не говори, что у тебя опять сломались котлы, в которых ты варишь грешников! — заверещал Хорхе, когда на пороге появился Цукиеми в неизменных черных шелках и Ебрахий в белых хлопковых одеждах — узкие брюки, не чета шароварам-хакама, и косоде — рубашку из того же материала с запахом. На спине у косоде находился черный мон Хатимана.

— Досужие сплетни религии Креста, — бесцветно отозвался Цукиеми. — Нет у меня никаких котлов, и ты это знаешь. Но в Еминокуни, действительно, проблемы, и поэтому у меня к тебе небольшая просьба, — рука в черной перчатке, унизанная тяжелыми перстнями, привычно легла на плечо Ебрахия. — Доставишь моего сына в Академию?

Ебрахий же не выглядел довольным. Он отворачивался, прятал глаза, наклоняя голову и смотря в пол. Его брови хмурились, а уголки губ были опущены. Молодой ками не пришел в восторг оттого, что в Академию его повезет Хорхе.

— Смотря, что ты за это предлагаешь, — сразу же оживился родитель Данте, глядя на Бога Счета Лун насмешливо и лукаво.