Вознесение Габриеля - Сильвейн Рейнард

— Тогда выходи за меня замуж.

— Габриель, я…

Он закрыл ей рот поцелуем, прижав к груди. Его руки как-то незаметно потянулись к ее волосам, крепко их сжав. Потом, уже нежно, Габриель гладил ее обнаженные плечи, осторожно дополняя эти ласки поцелуями.

И вдруг его руки коснулись ее ключиц, переместились к спине и стали двигаться вниз. На пути их движения ее кожа мгновенно краснела и вспыхивала.

— Позволь мне вести себя правильно, — умоляющим тоном произнес Габриель, обнимая ладонями ее лицо.

— Но как это может быть неправильным? — прошептала Джулия, глядя на него своими большими, полными отчаяния глазами.

Габриель снова ее поцеловал. На этот раз Джулия с вызывающей смелостью обвила правой ногой его бедро, пытаясь воссоздать их «стенное танго» в Королевском музее Онтарио.

Габриель подался вперед. Вскоре спина Джулии плотно прижалась к двери номера. Руки Габриеля двигались взад-вперед по ее бедрам. Потом он резко отстранился и прошептал:

— Не могу.

Желая разгладить морщинки в уголках его глаз, Джулия сняла с него очки. В его глазах она увидела страсть, любовь и конфликт между желанием и решимостью сдержать свое обещание. Она убрала ногу и всем телом прижалась к Габриелю.

— Габриель.

Он заморгал, словно спал и звук ее голоса его разбудил.

Габриель продолжал стоять неподвижно. Тогда Джулия отступила на полшага и подала ему очки.

— Спокойной ночи, Габриель.

Чувствовалось, он напуган.

— Я не хочу делать тебе больно.

— Знаю.

Он все так же неподвижно стоял, глядя в ее глаза, полные грусти и желания.

— Я пытаюсь быть сильным за нас обоих, — прошептал Габриель. — Но когда ты смотришь на меня так… — Он мягко поцеловал ее в губы и кивнул в знак согласия.

Порывшись в сумочке, Джулия достала слайд-карту, открыла дверь, и они оба скрылись в ее номере.

Рано утром Джулия осторожно выскользнула из теплых объятий Габриеля и на цыпочках проследовала в ванную. Вернувшись, она застала его проснувшимся. Габриель с тревогой смотрел на нее.

— С тобой все нормально?

— Да, — улыбаясь и краснея, ответила Джулия.

— Тогда иди ко мне. — Он раскрыл объятия, и Джулия уютно устроилась рядом, положив на него ногу.

— Прости, если вчера в коридоре я тебя шокировала.

— Ты меня ничуть не шокировала, — исключительно серьезным тоном возразил Габриель, сильно удивив Джулию. — Разве я могу быть шокирован тем, что моя любимая женщина откровенно заявила о своем желании?

— Думаю, мы устроили спектакль для других постояльцев отеля.

— И подарили им немного вдохновения, — добавил Габриель, целуя ее в губы.

Когда они разомкнули объятия, Джулия положила голову ему на плечо.

— Думаю, ты вполне серьезно решил ждать до свадьбы.

— Минувшей ночью ты не жаловалась.

— Ты же меня знаешь, — подмигнула ему Джулия. — Я не люблю жаловаться. И спасибо за твой компромисс, Габриель.

Она крепко обняла его за талию:

— Для меня минувшая ночь была очень важной.

— Для меня тоже, — улыбнулся Габриель. — Я увидел, что ты мне доверяешь. — Он снова поцеловал Джулию, потом откинул завиток волос с ее лица. — Я хочу кое-что тебе рассказать, — вдруг сказал он, лаская ей шею. — Нечто странное.

Джулия нахмурилась. Она была заинтригована.

— Я слушаю.

— Когда я ездил в Селинсгроув, то кое-что увидел. Точнее, со мною кое-что случилось.

Джулия накрыла его руку своей, стиснув пальцы.

— Это причинило тебе боль?

— Нет. — Габриель смущенно умолк. — Только обещай отнестись к моим словам непредвзято.

— Обещаю.

— Я подумал, это сон. Но когда проснулся, решил, не видение ли это?

— Вроде того, в Ассизи, когда тебе показалось, что ты видел меня?

— Нет. Это больше похоже на то, что ты говорила о живописи Джентилески, когда мы были во Флоренции. О Майе и Грейс. Я видел ее. Грейс. Мы находились в моей старой комнате в родительском доме. И Грейс сказала мне… — Голос Габриеля дрогнул. Некоторое время он пытался унять волнение. — Она сказала, что знала о моей любви к ней.

— Конечно знала, — согласилась Джулия, еще крепче обнимая его.

— Но это еще не конец истории. С Грейс пришла молодая женщина.

— И кто она была?

Габриель прочистил горло и произнес:

— Майя. — (Джулия вскрикнула, широко раскрыв глаза.) — Она сказала мне, что счастлива.

— Это был сон? — спросила Джулия, стирая слезинку с лица Габриеля.

— Не знаю. Возможно.

— Ты рассказывал об этом Ричарду или Полине?

— Нет. Они оба примирились с судьбой.

Джулия коснулась его щеки:

— Возможно, тебе нужно было это увидеть, чтобы ты смог простить себя. Ты убедился, что Грейс и Майя тебя простили и они обе счастливы.

Габриель молча кивнул и зарылся лицом в ее волосы.

ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ

На обратном пути из Филадельфии в Бостон Джулия поразила Габриеля, сказав, что с благосклонностью отнесется к его предложению руки и сердца. Габриель едва сдерживал нахлынувшую радость. Джулия ожидала, что он немедленно опустится на одно колено, приведя в немалое изумление пассажиров первого класса.

Он этого не сделал.

Когда они прилетели в Бостон, Джулия думала, что Габриель прямо из аэропорта повезет ее покупать обручальные кольца.

Подобных планов у него не было.

Замелькали дни сентября, и Джулия всерьез задалась вопросом: а собирается ли Габриель вообще делать ей предложение? Весьма возможно, он считал, что они уже помолвлены, и потому не торопится покупать обручальные кольца.

Габриель заранее предупредил ее: докторантура в Гарварде требует изрядного напряжения сил. Местные профессора отличаются завышенными требованиями. Он неоднократно говорил ей, что здесь даже рядовой преподаватель на ее потоке куда более претенциознее, чем он. И придури у такого преподавателя столько, что ему, Габриелю, и не снилось.

Джулия тихо удивлялась: неужели кто-то может быть большим придурком, чем профессор Эмерсон?

И все же его предупреждения не совсем подготовили Джулию к объему работы, который ей требовалось выполнять ежедневно. Она проводила долгие часы на семинарах и в библиотеке, стремясь все выполнять в срок и не накапливать то, что требовалось прочесть по программе. Джулия регулярно встречалась с профессором Маринелли, с которой у нее установились хотя и официальные, но вполне приятные отношения. Джулия неустанно совершенствовала свой итальянский и другие языки, готовясь к экзаменам, подтверждающим ее право учиться в докторантуре.