Имя мне — Легион - Роджер Желязны

— А моя любовь?

— Твоя любовь перестала быть человеческой. Отпусти меня!

— Конечно. Ты подумаешь об этом и вернешься.

— Назад! Немедленно!

Я сорвала шлем с головы и вскочила. Я прошла сначала в ванную, потом к постели. Я спала очень долго, как со снотворным.

Иначе бы я относилась к этим возможностям, будущему, иначе бы работало мое воображение, если бы я не была беременна — я подозревала это, но не сказала ему, а он не спросил, увлеченный своими доводами? Мне хотелось бы думать, что мой ответ был бы тем же самым, но я никогда не смогу узнать.

Доктор подтвердил мои подозрения на следующий день. Я пошла к нему, так как моя жизнь требовала определенности — уверенности в чем-нибудь. Экран оставался пустым три дня. Я читала и думала. На третий день на экране высветились слова:

ТЫ ГОТОВА?

Я напечатала одно слово:

НЕТ.

И выдернула соединительный шнур из розетки.

Зазвонил телефон.

— Алло? — сказала я.

— Почему нет? — раздался его голос.

Я вскрикнула и повесила трубку. Он уже проник в телефонную сеть, сумел подобрать голос.

Снова звонок. Я снова сняла трубку.

— Ты не будешь знать отдыха, пока не вернешься ко мне.

— Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

— Я не могу. Ты часть меня. Я хочу, чтобы ты была со мной. Я люблю тебя.

Я повесила трубку. Он позвонил снова. Я сорвала телефон со стены.

Я поняла, что мне нужно быстро уехать. Я была подавлена всеми воспоминаниями о совместной жизни, они угнетали меня. Я быстро собралась и уехала. Сняла номер в гостинице. Как только я в нем очутилась, зазвонил телефон. Это снова был Кит. Моя регистрация прошла через компьютер и…

Я отключила. Повесила табличку «Прошу не беспокоить». Утром я увидела телеграмму, подсунутую под дверь. От Кита. Он хотел поговорить со мной.

Я решила уехать подальше. Покинуть страну, вернуться в Штаты.

Ему было легко следовать за мной. Кабельная связь, спутники, оптическая связь были к его услугам. Как отвергнутый поклонник, он преследовал меня телефонными звонками, прерывал телевизионные передачи, чтобы высветить на экране свое сообщение, прерывал мои телефонные разговоры с друзьями, юристами, магазинами. Несколько раз он даже присылал мне цветы. Мой электронный бодхисаттва, небесная гончая, он не давал мне отдыха. Это ужасно, быть замужем за вездесущей информационной сетью.

Поэтому я поселилась в деревне. В моем доме не было ничего такого, что он мог бы использовать для связи. Я изучала способы уклонения от системы.

В те немногие моменты, когда я теряла бдительность, он немедленно настигал меня. Однажды он научился новому фокусу, и я получила подтверждение, что он хочет забрать меня в свой мир силой. Он научился накапливать заряд на терминале, формировать из него нечто похожее на шаровую молнию в виде зверя и посылать эти недолговечные творения на небольшое расстояние для выполнения его воли. Я обнаружила их слабое место в доме моих приятелей, когда один из них подошел ко мне, до смерти испугал и попытался оттеснить меня к терминалу, вероятно, для того, чтобы переселить. Я ударила этого эпигона (так позднее Кит называл его в телеграмме с объяснениями и извинениями) тем, что было под рукой, — горящей электрической лампой, которая погрузилась в его тело и немедленно замкнула цепь. Эпигон распался, а я поняла, что слабый электрический заряд создает неустойчивость внутри этих созданий.

Я оставалась в деревне и воспитывала дочь. Я читала и упражнялась в искусстве материнства, гуляла по лесам и взбиралась на горы, плавала на лодке: все деревенские занятия, и очень нужные мне после жизни, полной конфликтов, интриг, заговоров, насилия. Это был маленький островок безопасности от Кита. Я наслаждалась своим выбором.

Фудзи за полями лавы… Весна… Теперь я вернулась. И это не мой выбор.

Итак, я добралась до озера Сува, Фудзи отдыхает вдалеке. Озеро не производит на меня такого сильного впечатления, как Камагути. Но оно безмятежно, что прибавляет моему настроению умиротворенности. Я ощутила аромат весенней жизни, и он распространился по всему моему существу. Кто бы мог разрушить этот мир, уничтожив первозданность? Нет. Не отвечайте.

Не в такой ли глухой провинции Бочан нашел свою зрелость? У меня есть теория, касающаяся книг, похожих на эту книгу Нацуме Сосеки. Кто-то однажды сказал мне, что это одна из книг, относительно которой можно быть уверенным, что каждый образованный японец прочитал ее. Поэтому я прочитала ее. В Штатах мне сказали, что «Гекльберри Финн» — одна из книг, относительно которой можно быть уверенным, что каждый образованный янки прочитал ее. Поэтому я прочитала ее. В Канаде это был Стивен Ликок с его «Городком в солнечном свете». В других странах были свои книги такого сорта. Все они — пасторали и описывают время перед мощной урбанизацией и механизацией. Это книги юности о национальной душе и характере, об уходящей невинности. Многие из них я давала Кендре.

Я лгала Борису. Конечно, я знала о конференции в Осаке. Ко мне даже обратился один из прежних моих начальников с предложением сделать кое-что в этой области. Я отказалась. У меня были собственные планы.

Хокусай, привидение и наставник, ты понимаешь мои возможности и цели лучше Кита. Ты знаешь, что человечность должна окрашивать наши отношения со вселенной, что это не только необходимость, но и благо, и только поэтому еще светит солнце.

Я вытаскиваю мое спрятанное лезвие и снова точу его. Солнце ушло с моей стороны мира, но и темнота тоже мой друг.

А это изображение смерти. Большая волна, почти поглотившая хрупкие суденышки. Одна из картин Хокусая, которая известна всем.

Я не занимаюсь серфингом. Я не умею выбрать подходящую волну. Я просто остаюсь на берегу и смотрю на воду. Этого достаточно для воспоминаний. Мое паломничество близится к концу, но конец пока еще не виден.

Итак… Я вижу Фудзи. Назовем Фудзи концом. Как и с обручем на первой картине, цикл замыкается ею.

По пути сюда я остановилась в небольшой роще и совершила омовение в ручье, протекавшем через нее. Из находившихся поблизости веток соорудила низкий алтарь. Как обычно во время путешествия, очищая руки, я поместила перед ним кадильницу, сделанную из камфарного дерева и белого сандалового дерева; я также поместила здесь венок из свежих фиалок, чашу с овощами и чашу со свежей водой из источника. Потом я зажгла лампу, которую купила и заполнила рапсовым маслом. На алтаре я поместила изображение бога Кокузо, которое принесла с собой из дома, повернув его в сторону запада, где я стояла. Я снова совершила омовение и вытянула правую руку, соединив средний и большой пальцы, произнося мантру, призывающую бога Кокузо. Я отпила глоток воды и продолжала повторять мантру. После этого я три раза сделала жест Кокузо, рука на макушке, на правом плече, на левом плече, сердце и горле. Я развернула белую ткань, в которую было завернуто изображение Кокузо. Когда я все это проделала, я начала медитацию в той позиции, в которой Кокузо был изображен на картине. Через некоторое время мантра стала повторяться сама по себе, снова и снова.