Человек с топором - Юрий Никитин

– Ха, я еще и свинкой болел! Но у тебя откуда сейчас свинка?.. Или корь?..

Олег поморщился:

– Мрак, перестань. Я не хочу употреблять высокие слова всуе. И не буду.

Игарна украсила стол цветами, это тоже подсказал Мрак, только у него хватило осторожности сказать о голографии. Эти цветы нельзя было отличить от настоящих, так же пахли, их можно было трогать и расправлять веточки, но все-таки это было только изображение…

– Вы двое очень сильны, – сказала Игарна, когда Олег приблизился, влекомый, как магнитом. – Очень… Но почему у меня такое странное чувство? Мне очень хочется заботиться о тебе. Не понимаю… Я вижу тебя, такого могучего и уверенного – ведь ты сумел добраться в такую даль!.. – я смотрела сегодня на карте, где ваша Годзияла… но почему у меня щемит сердце, почему я так хочу и стремлюсь… у нас даже такого слова нет… словом, заботиться о тебе. Всегда и во всем.

Мрак громко крякнул. Игарна сбилась, удивленно посмотрела на мудреца, знатока идей Кеура о неинкурности и телеинрости в современном переломлении. Звук, который издал мудрец с Гозиялы, не поддавался истолкованию, хотя некий глубинный и сокровенный смысл в нем чувствовался, она почти приблизилась к разгадке, в мозгу уже сверкнула, как яркая комета, ослепительно верная мысль, но удержать не удалось, осталось только острое сожаление, что была так близко к чему-то великому, глубинному, всеобъемлющему, но не удержалась, увы…

Олег и Мрак видели, как она вдруг насторожилась, некоторое время смотрела в пространство. Внезапно произнесла в пространство:

– Погоди, мне надо посоветоваться…

Олег кивнул и отступил, Мрак наблюдал настороженно и с подозрением. Понятно, что если что не так, то первые, с кем советуются, это так называемые компетентные органы. Сигуранца, если по-местному. Понятно, что с кем-то разговаривает, хотя не видно, когда сняла трубку телефона. Да и телефон какой-то тайный, как у шпионов.

– Ол-лег, – сказала она нерешительно, – мой дедушка собирался навестить меня… Я не сказала про вас, но, если хотите, можете с ним увидеться. Если не хотите, я его приму в другом доме.

Мрак сказал поспешно:

– Ну разве можно дедугана гонять в другой дом? Пусть топает сюда. Поговорим, марковеркскую идею сиклеста разберем!

Она сказала, улыбнувшись:

– Я не думаю, что он силен в сиклесте…

– Как жаль, – огорчился Мрак. – Это, можно сказать, мой конек! Я просто помешан на марковеркских толкованиях отдельных изредка встречающихся темных мест сиклеста в прочтении Ануркага, которые на самом деле не темные, а… ну, вы понимаете. Словом, давайте старика сюды, вспомним старые времена Вукизмы…

Она произнесла с огромным уважением:

– Вы помните те времена? Нет, помнить вы не можете, это было в самом начале цивилизации, но вы их знаете… Спасибо, я сейчас приглашу деда, его зовут Глинкерн, сюда. Он будет польщен, первым встретившись с гозиялами после… ну, вы сами расскажете!

Олег поклонился:

– Первым встретилась с ними ты, Игарна.

– О, вы не знаете, кто у меня дед!.. Дедушка, у меня гости… Да, а ты думал?.. Увидишь, когда приедешь… Нет, я заблокировала все виды связи. Это пока моя тайна… и не моя тоже. Нет-нет, просто приезжай. Приезжай, говорю тебе!

Олег подсознательно ожидал, что старику придется добираться сюда если не годы, то хотя бы пару суток. Игарна мимоходом упомянула, что ее дед, Глинкерн, живет на Единге, всего в ста световых годах отсюда, а это все-таки путь неблизкий…

…Но едва Игарна договорила, дверь отворилась, вошел молодой подтянутый парень. Если бы Игарна не сказала, что это дед, никогда бы не подумал, никакой дедовости не чувствуется. Долго всматривался в лицо, надеясь увидеть обещанные морщинки у глаз, особую старческую мудрость, которую можно заметить только в глазах, но ни фига – здоровый улыбающийся парень, подтянутый и жизнерадостный.

Он раскинул руки, улыбнулся, всматривался несколько мгновений. Игарна, тоже улыбаясь мило и чуточку ехидненько, подсказала:

– Ничего удивительного?.. Смотри-смотри…

Глинкерн, удивительно молодой дед, сказал с некоторым напряжением:

– Пока только то, что оба… точные копии Миеерецу и Сукерла. Ты их не знаешь, дорогая, это великие реформаторы трехмиллионнолетней давности.

Олег поклонился, проговорил:

– Нам часто это говорят. Это великая честь! С другой стороны, я понимаю, что такое могло случиться только на нашей планете, среди нашего народа…

Глинкерн смотрел с недоумением. Потом в глазах появилось понимание.

– Вы из изолированного мира! – воскликнул он. – С Итарнга?.. Геерику?.. Гозиялы?

Ингара захлопала в ладоши:

– Браво, дед!.. Я знала, что ты все быстро угадаешь. А я даже не могла сперва поверить.

Глинкерн обнял обоих, повел в большую комнату, собственноручно усадил. Олег все время чувствовал взгляд его внимательных глаз. Все-таки, несмотря на моложавость, этот Глинкерн в самом деле выглядит опытным и многознающим.

Он вскинул подбородок и постарался ответить таким же прямым взглядом. Глинкерн неожиданно улыбнулся.

– Гозияле, – сказал он со странным выражением. – Гозияле, которые ощутили необходимость встряски… Игарна, принеси нам, пожалуйста, чего-нибудь сладкого… Или предпочитаете горькое?

Мрак сказал густым сильным голосом:

– Годзияле предпочитают острое. И крепкое.

Глинкерн несколько мгновений всматривался и в Мрака, тот игнорировал его взгляд, преспокойно опустошал кувшин с чем-то сладким, наподобие тягучего вина.

– Охотно верю, – сказал Глинкерн. – Охотно… с радостью верю. Игарна говорит, что вы готовы вернуться в лоно материнской культуры, но… хотели бы поторговаться? Пожалуй, я знаю, чем вас привлечь вернуться в лоно нашей общей культуры и цивилизации.

Олег держался так же бесстрастно, а Мрак сказал скептически:

– Ну-ну. Чем же?

– Идите за мной.

Они все еще находились в домике Игарны, как убеждал себя Олег, но комната словно бы принадлежала не жилому помещению, а научно-исследовательскому комплексу. Или же они незаметно переместились в другое здание. Возможно, на другом конце планеты, а то и в другую звездную систему.

Зал был огромен, больше ничего Олег заметить не успел, Глинкерн повел дланью в воздухе, вспыхнул свет, так показалось Олегу, но на самом деле это был огромный экран. Он охватил их со всех сторон, рядом поморщился Мрак, глаза на миг затуманились, но дальше пришел в себя и смотрел со сдержанным интересом гозияла.

– Потребность во встряске смутно ощущается в обществе, – сказал Глинкерн. – Это возникает то в одном мире, то в другом… Обычно это просто мода, длится не дольше чем одно-два столетия. Иногда бывают большие недовольства, так мы их называем. Они возникают примерно раз в миллион лет, а длятся по тысяче лет, иногда чуть дольше Потом, конечно, приходит другая мода, другие интеллектуальные увлечения. Должен признаться, я тоже понимаю необходимость хоть какой-то встряски, а то мы, как лабуняне, просто засыпаем… Итак, перед вами самый уникальный… самый… а также…