Крещение огнем. Алтарь победы - Максим Калашников

Коренные изменения происходят в базах ВМФ СССР. Военные моряки переселяются из кошмарных бараков и старых многоэтажек в удобные и красивые усадьбы на одну семью. Здесь в первую голову появляются новые системы ЖКХ и энергоснабжения. Открываются спортивные клубы и библиотеки, культурно-развлекательные центры, школы с удивительной аппаратурой виртуальной реальности. Военные городки становятся похожими на города будущего.

А в Советской России конца 1990-х годов закладываются на стапелях новые многоцелевые атомные корабли. Этакие легкие крейсеры, на которые ставятся силовые установки устаревших атомарин. (Идея моего товарища Юрия Крупнова.) Они обладают огромной дальностью плавания. Их корпуса покрыты разработанной в Советском Союзе радиопоглощающей краской, а потому они почти не видны на экранах натовских радаров. Каждый легкий атомный крейсер несет набор противокорабельных ракет, противолодочного оружия, оснащен «крылатками» и пушками для нанесения ударов по сухопутным целям. Спутниковые терминалы и сверхширокополосная связь позволяют этим ядерным «новикам» действовать боевыми стаями-сетями. Во взаимодействии с космическими, авиационными и подводными ударными силами, в связке с авианосцами. Лексинская гидроакустическая аппаратура делает их опаснейшими врагами натовских субмарин. Экипажи атомных «новиков» состоят из добровольцев-профессионалов, а не их туповатых призывников, ненавидящих свою службу. Эти люди – уже не просто воины, но и исследователи. Кроме того, они подбираются по принципу фанатичной преданности Империи. Они, в отличие от прежнего офицерства, занимаются не бессмысленным драеньем медяшки и наведением внешнего лоска, а реальным делом.

Дело в том, что ВМФ позднего Советского Союза, равно как и военный флот нынешней РФ, не готов принять корабли новой эры. Предоставлю слово своему другу с Северного флота:

«…Говорите, нашему ВМФ нужны современные корабли? Так вот: он не готов их принять. В своем нынешнем виде российский флот не сможет их использовать.

Пресловутая “крейсерская ”организация отечественного ВМФ не менялась со времен Цусимского позора, кстати говоря, до сих пор не смытого флотом. Сегодня корабли большую часть своего времени стоят у причалов. Сколько раз в день вы делаете уборку у себя дома? Раз в день? Раз в неделю? А на флоте личный состав производит приборку четыре (!) раза в день. И это неплохо, если б речь шла о крейсере-музее “Аврора ”, а не о флоте боевом, который должен поддерживать свою боеготовность постоянными тренировками, занятиями и учениями. Но сегодня основное занятие русского моряка – наведение внешнего лоска палубы. Четыре раза в день матрос усердно мылит, растирает, сушит и драит до дыр палубу. Матросика “контролирует ”мичман или контрактник, а возглавляет приборку непременно офицер. Он несет ответственность за то, чтобы на протяжении всех четырех приборок на объекте находился и трущий палубу моряк, и контролирующий оного контрактник. Морякам приходится работать на себя, поскольку экипаж проживает на борту корабля. Они несут камбузные наряды (дежурства по столовой, посудомойке и т. д.), вахты дневальных по кубрикам. Есть целая масса внешних нарядов: вахтенные на трапе, вахтенные на аппарели, патрульные по базе, патрульные на КПП, патрульные по гарнизону и т. д. За всем этим почти некогда заниматься всякой “ерундой ”: слежением за живучестью корабля, состоянием боезапаса, электробезопасностью и так далее.

Словом, пока западные моряки становятся высочайшего уровня профессионалами и исследователями, наш флотский офицер занимается бессмысленной драйкой палубы и чисткой картошки.

Сколько часов в день вы работаете? Шесть? Восемь? Десять? Офицер, мичман или контрактник надводного корабля служат в среднем шестнадцать часов в день. Офицеры, мичманы и контракт–ники корабля делятся на две (или на три) части, называемые сменами обеспечения. Представьте себя первой сменой, которая заступает в понедельник. Первые сутки смена обеспечения находится на службе с утра до утра, круглые сутки, занимаясь в рабочее время повседневной деятельностью, а в нерабочее – службой. То есть обеспечением организации корабля: несением вахт, дежурств, проведением приборок, построений (коих в “нормальный ”день не менее восьми, а рекорд за мою службу – все шестнадцать). Ночи бессонны. Нужно каждый час обязательно обходить корабль с носа в корму, заглянув в каждый кубрик и сосчитав каждого моряка: не убежал ли кто? В полвосьмого утра прибывает вторая смена, но первая никуда не девается – ведь начинается рабочий день! Лишь вечером вторника вам (если повезет) разрешают уехать домой, но чтобы вы были на службе к половине восьмого уже в среду. Всю среду вы снова на корабле, и большую часть четверга. Только вечером вас отпускают: до часа дня в субботу. А там пересменка – и снова служба безвылазно. И так до бесконечности. Праздничные дни для нас – будни. А если добавить многочисленные комиссии, проверки, мероприятия и т. д., то выходных у тебя может не быть запросто в течение месяца-двух. Вечные верхние вахты и бесконечные патрули в двадцатиградусный мороз выгрызают суставы моряков и офицеров, мичманов и контрактников до основания. На надводном флоте почти у каждого либо остеохондроз, либо геморрой, либо гайморит.

Ради чего такие “подвиги ”, спросите вы? Отвечу кратко: измотать личный состав до изнеможения. Такова официальная доктрина сегодняшнего флота. Командование бросает «в расход» нынешней корабельной организации массу человеческого материала. Когда на флот приходит молодой патриот, который ищет применения своим мозгам и хочет служить стране, его растаптывают и отупляют, нервами и кровью обеспечивая мнимый “флотский порядок ”…

Кроме того, российский флот болен страшной болезнью, которая относится и к стране в целом. Это – засилье дураков на местах, выдвижение наверх не лучших, а худших.

Вот на борт приходят два лейтенанта. Один целеустремлен и рвется “заниматься военным делом настоящим образом ”. Другой – “пофигист ”и желает лишь одного – увольнения с флота. Первый вовремя сдает зачеты, добросовестно несет дежурно-вахтенную службу у пирса и в море. Ни один командир не отпустит такого честного служаку ни на курсы повышения квалификации (годичные офицерские “классы ”), ни в академию, так как в этом случае он с ним распрощается. Кто тогда служить будет? А добросовестных офицеров, особенно сейчас – меньшинство. И старательный офицер “умирает ”. Он отуплен обилием бумаг, (чего стоит маразм – ежедневный суточный план (!) подразделения). Он “задолбан ”личным составом, который вечно стремится напиться, а порой даже «ширнуться», который уклоняется от всяких работ и занятий. На офицера-служаку взваливают все больше и больше обязанностей (он ведь тянет!), он сидит на борту по 20 часов в немногочисленные «сходные» сутки. Его лишают денег – премий, надбавок и т.д. за «проколы» в этом «все больше и больше». Он “дорастает ”до максимально возможного – командира дивизиона или командира боевой части и… ломается. Половина таких честных спивается и становится апатичными, служа только по инерции. Вторая половина с запозданием переходит в разряд “пофигистов ”.

А вот «пофигист» с первого дня службы ставит вопрос ребром: хочу уволиться! Уволиться, естественно, невозможно, даже если он перестанет ходить на службу вообще. Хитрец начинает, так сказать, “болтить ”. Зачетным листом подтирается, на верх–ней вахте стоит абы как, перестает ходить на службу, появляясь на борту раз в неделю. В морях всю дорогу спит. Через полгода такой “службы ”у командира болит голова, он желает избавиться от такого “подарка ”как можно быстрее, взваливает его обязанности на тех, кто тянет лямку. При этом и старательный офицер, и разгильдяй получают одинаково. Но разгильдяя, чуть проходит год, выпихивают на повышение квалификации. Часть “пофигистов ”увольняется уже там. Но другая часть, пройдя курсы, возвращается на флот, скорее всего на должности, которые открывают путь в военно-морскую академию, к адмиральским чинам. Зачастую именно ни к чему не годные попадают в академию, откуда возвращаются капитанами второго ранга, становясь старпомами или даже командирами кораблей. (Это в то время, как «потолком» честного служаки становится капитан третьего ранга!) В конце концов «пофигист» уходит в штаб – командовать флотом!