Крещение огнем. Алтарь победы - Максим Калашников

Фактически мы делали шаг к войне роботов. К распределенным системам, состоящим из относительно дешевых БПЛА, что могут нападать на противника, подобно птицам из фильма Хичкока. Или подобно игрушкам из одноименного рассказа Стивена Кинга.

Первые испытания шестикилограммового аппарата Ташкева прошли в 1992 году. Увы, в тот момент вместо СССР возникла РФ, а потому государственное финансирование прекратилось. Ну, зачем «низшей расе» с триколором беспилотные аппараты? Ташкев на свой страх и риск продолжал работу. Сам искал деньги. В 1993-м он построил 60-килограммовую машину. Был награжден международным дипломом и Золотой медалью Всемирного Салона изобретений «Брюссель-Эврика-94».

Сейчас эти работы поддерживаются не государством (оно в РФ – патологически жадное и тупое), а частной фирмой. Но в СССР нашего Верховного ташкеевский комплекс был бы давно на вооружении.

И таких примеров много, читатель. Собранные вместе, они дают картину совершенно новой русско-советской, имперской цивилизации.

Но об одном случае я хочу рассказать особо. Об акустиках братьях Лексиных и их разработке, что сулила и сулит нам морское могущество. Она может уже имеющиеся у нас подлодки сделать более могучими противниками. В СССР же она несла нам просто победу в подводной войне.

Вытягивалась последовательность психоударов по врагу. Сорвав планы экономического удушения СССР, мы завоевывали господство и в ближнем космосе, и в гидрокосмосе.

Валентину и Виктору Лексиным удалось сделать еще одно чудо: создать и испытать в практически боевых условиях аппаратуру, засекающую даже полностью бесшумные подводные лодки.

Повторю еще раз: их техника может полностью игнорировать шумы самой субмарины. Это неважно. Лодка может не испускать наружу ни единого децибела. Ее корпус может быть самой вылизанной, идеально-обтекаемой формы. Лексины все равно ее засекут!

Акустика – огромная проблема русско-советского (а нынче – эрэфовского) подводного флота. Под водой нужно хорошо слышать. Если противник обладает более совершенной аппаратурой «слухачей» и более эффективной системой обработки сигналов, он тебя уничтожит. Американцы намного опередили нас в акустике. Их лодки, чьи «уши» по дальности обнаружения субмарин на десятки процентов превосходят нашу акустическую технику, ходили и ходят за нашими ПЛ, держась на том расстоянии, на котором русские акустики их не засекают. Да, СССР строил все более сильные, скоростные и бесшумные подводные корабли, но никак не мог нагнать американцев по акустике. А что это значит? То, что в случае войны американцы первым ударом потопят наши лодки. Ибо это похоже на то, как если бы за очень сильным, но слепым и глухим человеком ходит зрячий убийца с острым слухом. Он может быть слабее жертвы, но зато способен безнаказанно нанести первый удар и расправиться со здоровяком. Положение становилось отчаянным: отечественные подлодки сопровождались американскими, и иногда янки издевались. Скажем, у нашего командира – день рождения. И вот неожиданно по звукоподводной связи как гром среди ясного неба раздается поздравление русского капитана первого ранга Имярек с днем рождения.

Поэтому в 80-е годы американцы завоевали морское господство. Нужно было что-то делать.

На 1984 год аналитики ГРУ оценивают наше отставание от американцев в этой области в тридцать лет. Примечательно, что сильное отставание началось тогда, когда после смерти Сталина гидроакустику из «епархии» Министерства радиопромышленности передали в Минсудпром. Там тему монополизировал ленинградский «Морфизприбор» – гигант ВПК. И так получилось, что в сем институте акустикой занимались сплошь люди самой талантливой в мире национальности. Ну, вы ее знаете – такая, еще самая курчавая и носатая. И хотя она взялась за дело и государство бабахало в акустику средства несметные, отставание усугублялось.

Почему? Потому что шли в СССР тем же путем, что и американцы. И даже просто копировали заокеанские образцы. Опыт свидетельствует: в России, там, где в научно-исследовательских учреждениях концентрируются люди таки самой талантливой нации и создают монополию, начинается застой и доение бюджета при отсутствии зримых прорывов. Вот если они разбросаны и работают рядом с русскими – совсем другое дело. (Исключение составляют структуры в Израиле: но там – вечная война, власть строго спрашивает за конечный результат, да и ехали туда люди пассионарные, готовые сражаться за новую родину.)

В общем, в акустике наша страна в 80-е годы «садилась», никак не могла наверстать янкесов. Хотя именно в это время нужно было сокрушить военно-морское преимущество американцев.

О, как нужна русским принципиально новая гидроакустика! Подлодки США типа «Огайо» к концу 1980-х годов достигли полной бесшумности. Как писал Том Клэнси в триллере «Все страхи мира» (1991-й), уровень шума, испускаемого этими субмаринами, ниже фоновых звуков океана. Что-то вроде шепота во время концерта рок-музыки. Чтобы засечь их, к ним надо приблизиться практически вплотную. «Огайо» не шумит даже на полном ходу в 29 узлов. Их семилопастные винты не дают шумной кавитации – образования кольца из вакуумных «пузырьков» при вращении. Реакторы «Огайо» не имеют шумных насосов. Корпуса лодок этого типа покрыты суперполимерной краской, дающей идеальную обтекаемость.

Наши лодки могли следить за американскими только вблизи их гаваней-баз. В глубоком океане янки отрывались от нас – и превращались в охотников. Примечательно, что субмарины марки «Огайо» с трудом засекали сами американцы. Самое большое расстояние, на котором сами янки могли отслеживать такие лодки, – около четырех километров.

Создав такие подводные корабли, американцы сочли, что выиграли у русских противостояние в океанских глубинах. Ведь бесшумнее сделать лодку уже не получалась. А советская гидроакустика явно хромала.

И до сих пор многие считают, что акустическая аппаратура подводного флота США навсегда обогнала русскую. Лексины сделали невозможное: они обогнали Запад. Всего два исследователя-славянина (ярые сталинисты и в детстве – заядлые радиолюбители) сделали то, чего не мог и не может сделать «Морфизприбор» с тысячами работников. Лексины не стали догонять американцев и идти путем их технологий. Они просто изобрели новый способ акустического обнаружения подводных целей. Тот, коего нет нигде в мире. И на отечественной электронике построили аппаратуру, что «видит» лодки на расстоянии не двух-трех тысяч метров, а на дистанции от пятнадцати до 150 километров ! (Все зависит от глубины моря, особенностей его дна, воды и времени года.) Сравните это с четырьмя километрами для целей типа «Огайо» у самих янки в 1990 году.

То есть Лексины дали русскому флоту оружие, что превосходит лучшее западное. Их гидроакустика сводит на нет все ухищрения врагов наших в области бесшумности подводных кораблей.

Идея, лежащая в основе метода Лексиных, гениальна: даже самая бесшумная и обтекаемая лодка-«черная дыра», двигаясь в водной толще, испускает сверхнизкочастотные (СНЧ) звуковые волны. Ведь ей приходится шевелить рулями. Раз в одну-четыре минуты. Иначе нельзя: движитель лодки (грубо говоря, гребной винт или гидрореактивное сопло) расположен сзади, за центром масс субмарины. А потому ее постоянно заносит относительно выбранного направления. Вот и приходится экипажу периодически «подрабатывать» рулями. Либо автоматически, либо вручную. Но от этого тысячетонная махина лодки колеблет огромную массу забортной воды. И чем больше скорость субмарины, тем сильнее колебания. В этом смысле американские сверхбесшумные «сивулфы» и «огайо», что движутся совершенно беззвучно даже на большой скорости, крайне уязвимы.

Колебля водную толщу, лодка распространяет вокруг себя СНЧ-волны. Буквально – в сейсмическом диапазоне. Лексины смогли выделять эти волны в морских шумах и помехах. Они применили особую обработку сигналов, причем на отечественной аппаратуре, и теперь в состоянии видеть даже лодки-«призраки» на своей системе с шестью экранами. Как они обрабатывают сигнал – тайна. Она кроется в особой математике братьев, в их оригинальной схеме сжатия сигналов и построения схемы из спецвычислителей. Двигаясь, лодка-цель создает вокруг себя этакий цилиндр из СНЧ-волн. Верх цилиндра – поверхность моря. Низ – дно. Чем море-океан глубже, тем дальше от субмарины распространяются СНЧ-волны, тем на большей дистанции можно засечь врага. В мелких водах условия хуже. А особенно в Баренцевом море, где и мелко, и дно илистое, звукопоглощающее. Но даже здесь аппаратура наших гениев превосходит западную.

Более того, вражеские лодки как бы «подсвечиваются» шумами моря. Оно ведь шумное – щебечут и трещат рыбьи стаи, щелкают креветки, тарахтят надводные суда. Посторонние звуки, проходя через создаваемый даже самой бесшумной лодкой цилиндр из СНЧ-волн, так изменяются им, что аппаратура наших гениев это засекает.