Все пули мимо - Виталий Забирко

Только я в Кремль приехал, как меня прямо на пороге резиденции порученец по делам внутренним перехватывает и в аппаратную ведёт. Есть, оказывается, здесь такая комната, откуда я как главнокомандующий приказы напрямую по всей России отдавать могу. Впрочем, то же самое и из кабинета моего сделать можно, но тут как-то нагляднее - три стены дисплеями до потолка уставлены, какие-то кривули по ним мечутся хаотически, а операторы за пультами управления сидят и за кривулями наблюдают. Тут же, в центре комнаты, за пустым столом Сашок с генералом ракетно-космическим меня дожидаются.

Здороваюсь я с ними с каждым за руку. Сашок морщится, ладонью перед мордой машет - мол, чтоб не дышал я на него перегаром. А генерал, тот ничего, тот сам на меня дымом табачным так дохнул, что мне с бодуна дурно стало. Обменялись, так сказать, любезностями. И всё же по выражению лица Сашка понимаю: рад он до беспамятства моему приходу, что не ему команду "Пуск!" отдавать придётся.

Сажусь за стол и вопрос задаю:

- Как там хохлы? Белый флаг не выбросили?

- Нет, - басит генерал, сигаретой попыхивая.

- А времени сколько осталось?

- Восемнадцать минут, - отвечает Сашок и кивком головы на часы электронные указывает, где зелёные цифры так и мельтешат.

Закуриваю и я, но тут же сигарету гашу. Сейчас бы лучше стаканяру пропустить, чтоб здоровье поправить, а то от дыма табачного всё нутро переворачивает.

- А чемоданчик атомный где? - спрашиваю, чтоб мысли нехорошие о бодуне диком заглушить.

Переглядываются недоумённо Сашок с генералом, затем Сашок объясняет:

- Чемоданчик на случай ядерной войны предусмотрен, чтобы все ракеты одновременно запустить. Для локального ядерного удара он не нужен.

Киваю я вроде понимающе и замолкаю. И они оба молчат. Уж и не знаю, что они там думали, время до старта исторического коротая, а вот в моей башке мыслей никаких не было. Точно. Вроде даже как проспал это время, сидя с открытыми глазами. Дело понятное - с бодуна... Только зуммер верещащий меня из сумеречного состояния и выдернул.

Вздрагиваю я, перевожу взгляд на часы электронные и вижу на них сплошные нули.

Поворачивается тут к нам один из операторов и тоже напоминает:

- Контрольное время вышло.

Гляжу, генерал с Сашком на меня уставились, исторического решения ждут. Генерал нормально смотрит, будто не впервой ему ракеты ядерные запускать, а вот в глазах Сашка так и читается просьба боевую готовность отменить. Фигушки тебе!

Поднимаюсь я со стула, за спинку на всякий случай придерживаюсь и со вздохом тяжким, на публику играя, будто только обстоятельства критические заставляют решение радикальное принимать, говорю:

- Что ж... Они сами выбрали свою судьбу. Пуск!

- Ключ на старт! - рычит генерал.

- Ключ на старт! - эхом вторит оператор.

И здесь словно завеса чёрная мне на глаза падает. Ничего не вижу, ничего не слышу, потому осторожненько на стул опускаюсь. Да что это со мной? Чувствую, что вроде я и в аппаратной нахожусь, но в то же время вроде и в каком-то другом месте, где пол подо мной дрожит, а тело вибрирует.

А затем тело моё и одновременно тело громадной баллистической ракеты начинает подниматься вверх, выныривает из шахты над бескрайним заснеженным полем и в небеса устремляется. Аж дух захватывает от зрелища такого! Во, дела! Точно Пупсик в ракету сознанием влез и теперь мне всё транслирует. Ай да пацан! Ай да удружил! Надо же какое "телевидение" для меня устроил! Теперь я единственный из людей, кто атаку ядерную от начала до конца увидит!

Небо быстро темнеть начинает, звёзды на нём высыпают, и мы в космос из атмосферы выходим. Тут ракета заваливается набок, на курс ложится, и лишь тогда до меня доходит, что не для моего удовольствия Пупсик в ракету "влез". Я - это так, эффект побочный, а пацан хочет ракету подальше в космос увести и на Солнце сбросить, чтобы взрыв ядерный его спокойствие психическое не всколыхнул. Только ни фига у него не получается, не хватает собственных силёнок. Вот если бы я пожелал, в момент ракета бы на Солнце очутилась. Лишь теперь, напрямую с пацаном сознанием соединившись, просекаю, что мои желания силу его потустороннюю умножают безмерно, а так он - уродец рахитичный, способный разве что у торговки пирожки лямзить.

"Не сметь!" - ору про себя, и Пупсик ничего сделать не может. Лишь стонет, мечется в коме да пытается силёнками своими малыми что-то в управлении ракеты исправить, чтобы она сама курс изменила. "Не сметь!" ору опять, однако здесь я уже пацану не указ. Не действует мой запрет на то, на что хватает ему собственных силёнок. Но, само собой, в управлении ракеты он не разбирается, а "проконсультироваться" у кого знающего времени нет. Дёргает он без разбора за проводки разные, но ни фига у него не получается. Ракета в очередной раз заваливаться начинает, нос на Землю нацеливая.

И тогда в отчаянии полном Пупсик что-то там во внутренностях ракеты делает...

...И ярчайший свет тысячи солнц меня назад в аппаратную вышвыривает.

- ...полёт нормальный, - слышу, как монотонно бубнит оператор, и вдруг он осекается и вопит: - По всем каналам информации ноль!

- Что?! - с рыком медвежьим вскакивает с места генерал. - Неужели америкашки сбили?!

- Не похоже... - замечает оператор, глазами по дисплеям бегая. - По данным телеметрии, сбой в системе наведения с последующей автоматической командой на самоуничтожение...

- Чё-орт! - скрежещет зубами генерал. - Говорил же, что технику переоснащать надо! Десять лет эта ракета на боевом дежурстве, а другие по возрасту ещё старше... Где взрыв был?

- Где-то над Белоруссией... - продолжает оператор информацию с дисплеев считывать. - В районе Слуцка...

И посреди этой неразберихи дверь в аппаратную распахивается и вбегает порученец. Бледный, запыхавшийся, словно с места происшествия, то бишь взрыва ядерного, бежал, чтобы о неудаче нашей весть прискорбную быстрее донести.

- Борис Макарович!.. Борис Макарович... - полушёпотом-полукриком ко мне обращается.

Выхожу я из ступора после "спектакля" Пупсика, глаза ослепшие пальцами тру. В голове неразбериха полная. Что же это ты, пацан, со мной такое утворил? Какую дату знаменательную в моей биографии испоганил...

- Ну? Что ещё? - вопрошаю голосом убитым.

- Усадьба... ваша... Борис Макарович... горит... - судорожно выдыхает порученец.

- Как?! - вскакиваю со стула, сразу обстановку уяснив. Только этого мне не хватало! Сколько же пацан, паршивец этакий, энергии на ракету потратил, чтобы усадьба, по последнему слову противопожарной техники оборудованная, загорелась?!

- Как? - переспрашивает ошарашено порученец и глаза выпучивает. Сильно...

Застываю я столбом соляным, с Пупсиком связаться мысленно пытаюсь. Никакого ответа! Оглядываюсь я тогда на Сашка и командую: