Фактор Ясеня (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

— А!.. Я понял! Ещё ей для этого нужно начистить вам морды!..

Десантники, если бы не стояли в строю, уже бы сидели, схватившись за животы. Лишь двоим из них по-прежнему было не до смеха. Борн и Рубинс тщетно пытались уместить в головах, как их строгий и преданный Королевскому Дому старшина может произносить столь святотатственные слова. Обе стороны отказывались понимать и принимать позицию оппонента. Простое вразумление старшиной нерадивых подчинённых вот-вот грозило перерасти во что-то по-настоящему грандиозное.

Между сторонами конфликта буквально искрило. Если бы взгляд мог поджигать, обе группы уже бы обратились в пепел. Даже до старшины начало доходить, что тут не всё так просто. Десантники вообще существа упертые, особенно — эти двое. Недаром Борн и Рубинс каждую увольнительную нарывались на драки. Но такого, как сегодня, не случалось ещё никогда. Либо эта парочка в самом деле упилась вдрабадан, и тогда это последняя их увольнительная на ближайшие полгода, либо…

А вот что «либо» старшина додумать не успел, потому что в ангар влетел один из несущих на мостике службу офицеров. Его глаза навыкате и шальной взгляд говорили сами за себя: произошло что-то из ряда вон выходящее. Возможно даже, началась война. Но это вряд ли. Такой банальностью помощника капитана не проймёшь.

— Старшина Фэйс!

— Я!

— Мне нужны двое… Борн и Рубинс.

— Мне объявить о дисциплинарном нарушении?

— Что?.. Нет! На мостик, оба! Немедленно. Со мной.

— Господин помощник капитана, — подался вперёд флотский. — Могу я узнать, что происходит? Это ведь… мои люди.

— Можете, — офицер как-то затравленно оглянулся назад, откуда только что прибежал. — Её Высочество. Хочет говорить с… вашими людьми.

Немного подумав и дав возможность старшине оценить сказанное, он счёл необходимым уточнить:

— Лично.

Когда они поднялись на мостик, на голографическом проекторе действительно восседала Её Высочество. В смысле, не на самом проекторе, разумеется. Проектор воспроизводил облик Наследной Принцессы Ясеньской. Весьма недурственный облик, надо сказать, ещё и не обделённый толики официоза и торжественности. Изящный брючный костюмчик и собранные в косу волосы как нельзя лучше этому способствовали. Миловидное курносое личико сейчас излучало торжественность и совсем чуть-чуть — нарочитую неофициальность встречи.

— Доброе утро, господа! — первой начала говорить Принцесса. Да оно и понятно, сегодня флотские были куда менее расположены качать права, чем вчерашним вечером.

— Доброе утро, Ваше Высочество! — Рубенс нашёлся первым. Вчера это стоило ему знатного удара, отправившего в нокаут, сегодня же подарило улыбку юной леди.

— Надеюсь, вы не слишком расстроились после вчерашнего, Борн? Мой молодой человек слишком переживал за исход нашего спарринга… Переживал за меня.

И такой взгляд, изучающий и намекающий.

— Всё хорошо Ваше Высочество. Мы с приятелем вчера сами излишне увлеклись, — на самом деле ни Борн, ни Рубенс просто физически не смогли бы держать зло на такую милашку, даже не будь она принцессой. — На вас невозможно держать зло, Моя Принцесса. Увидеть вас — это дорогого стоит. Теперь у меня весь день будет отличное настроение!

— Очень рада, Рубенс! Позвольте тогда ещё раз поблагодарить вас за интересное приключение, которое вы мне вчера подарили. Живой спарринг, с такими бравыми десантниками — что может быть лучше на сон грядущий?.. Удачи вам. Я попросила господ офицеров, сегодня можете отдыхать. Ведь в каком-то смысле ваше неважное состояние — это моя вина.

Принцесса ещё раз рассыпалась в благодарностях, десантники, в свою очередь, решились на парочку комплиментов. И вот уже голографическая проекция пуста, а перед немного ошалевшими бойцами до боли знакомые рожи господ офицеров. Которым очень и очень далеко до мимишного облика посетившей их сегодня Нимфы. Этот контраст заставил Рубенса, наверное впервые в жизни, задуматься о природе монархии. Ведь куда приятней наблюдать на голографе Королеву или Принцессу, чем какого-нибудь прожжённого интригана от политики… Или те же опостылевшие офицерские рожи.

В ангар бойцы возвращались, ощущая себя королями. Их действительно освободили от службы. Капитан, которому также перепала толика монаршей благодарности, был в отличном расположении духа. Улыбался, жал руки, с чем-то поздравлял. Рубенс так и не понял, с чем именно. А на палубе их окружили товарищи. Эти рук не жали. Били по плечам, многозначительно хмыкали, подначивали и даже извинялись! Но больше всех поразил старшина. Он тоже подошёл к рассыпавшемуся строю и, с каким-то нехарактерным для него одухотворением во взоре, напутствовал бойцов:

— Правильно, что летали. Орлы!

Все поддерживающе загудели, и только Рубенс своим обострившимся критическим взглядом недоумённо взглянул на старшину: а как же поруганная честь боевого братства?

Ясень, дорога на космодром

…Всю дорогу до космодрома Ярослава вспоминала своё свидание. Этот воистину волшебный вечер, что устроил ей Леон. Вспоминала его искренние ухаживания за столом. Вспоминала, как он учил её «чокаться» бокалами, а она всё недоумевала, зачем это вообще нужно, но потом, как девчонка, снова и снова выбивала волшебный звон из соприкасающихся сосудов. Даже с бесенятами во взоре шутила, что такое соприкосновение чем-то напоминает ей поцелуй, только тот вызывает колебание не воздуха, а трепещущих сердец.

А этот импровизированный спарринг! Как он чётко её страховал, как направлял! Вот уж кого бы она с удовольствием увидела бы в роли личного тренера! А та волшебная прогулка, которой закончились посиделки? Тенистая аллея, эти слабо освещённые беседки, и рука мужчины на её бедре… Уверенное, бескомпромиссное прикосновение въелось в сознание едва ли не больше, чем последовавший за ним поцелуй.

И только мысль про девять валькирий нет-нет, но давала о себе знать, рушила ровный ряд приятных воспоминаний. Ей мерещились сцены, одна пикантней другой, где количество партнёрш мальчика — её мальчика! — росло в арифметической прогрессии. Принцесса даже задремала под эти мысли… и окончательно проснулась, когда исчисление упёрлось в верхнюю планку, и дальше пошли вариации «на тему». Ну нет! Своего она им так просто не отдаст! Даже девяти почти сёстрам!

Громада яхты появилась резко, без перехода. Вот они едут по лесу, и вдруг древесная стена обрывается, открывая взору уходящий за горизонт космодром. И на этой громаде точками, эдакими столпами силы, возвышаются корабли. Не все они стояли на выполненных под траву плитах. Некоторые прятались в ангаре. Странно, но «Селенга» валькирий в этот раз отыскалась рядом со своим ангаром. Видимо, на борту проводились какие-то технические операции, требующие открытого пространства. Всё же ангары не столько служили техническому обслуживанию, сколько упрощали погрузку-разгрузку, были частью логистических цепочек космодрома. Поэтому ими чаще пользовались коммерческие борта.

Яра непроизвольно залюбовалась обводами республиканского корабля. Он волшебным образом притягивал взор, манил в свои уютные недра, звал к покорению космоса, звал к Экспансии. И это обычный гражданский борт! В этот момент принцесса несколько иначе взглянула на линейку республиканских кораблей, с которой была неплохо знакома по занятиям по тактике космического сражения. Но одно дело смотреть на бессловесные модели, не обладающие жизнью, и совсем другое — увидеть корабль, на котором обитают хорошо знакомые ей валькирии и… мечник. От этого яхта как-то сразу начинала играть новыми смыслами.

А ещё Яра поняла, что корабль не так прост, как она думала до того. Даже формой он чем-то напоминал стандартный фрегат космофлота Республики. Тоже имел форму, близкую форме гантели, с небольшой цилиндрической «перемычкой» между двумя основными элементами. Да и сами элементы… Эдакий вытянутый по длине корабля объёмный шестигранник, настолько испещрённый рёбрами и гранями, что общая форма терялась, плыла, уступая место чему-то абстрактному. Игривые солнечные блики лишь органично дополняли узор. Тем не менее, если внимательно приглядеться, образ фрегата проступал из этого хитросплетения, точно неведомый скульптор всего лишь не довершил начатое, не проявил всей скрытой формы камня.