Погоня за сказкой - Юлия Григорьева

Просто выпустили пар и все. И все! Вэй хороший человек, он просто переживал, когда я утонула… Всевышний, я еще и утонула! Конечно, он разнервничался. А я устала слушать все эти напоминания о том, что творила в тюрьме. Вот и вышло это… недоразумение. Ох, небо, муж никогда не целовал меня так…

— Чер-рт! — зарычала я и со злостью пнула маленький камешек.

И как тысяча лет назад, на поляне для пикников, камешек ударился о каменную стену и отлетел мне в лоб. Я взвыла, хватаясь за лицо.

— Что там еще?! — воскликнул Лоет. — Ты решила покончить с собой, пустив камень в лоб? Это даже дальше, чем искоренять пиратство через зад Ога, — насмешливо произнес капитан, отрывая мои руки от лица и рассматривая его. — Глаза на месте, нос целый, чего воешь-то?

— Бесчувственная скотина, — проворчала я.

— Зато харизматичная, — парировал пират и обнял меня за плечи.

Я дернулась.

— Зацелую, — не без угрозы произнес Лоет, и я сразу утихомирилась.

Такое тесное соседство сковывало и нервировало. Во-первых, этот злосчастный поцелуй, а во-вторых, Вэй был практически раздет, на капитане остались надеты только штаны, и то, что меня прижимали к обнаженному торсу, вызывало целую бурю эмоций. Но как только я немного отвлеклась на то место, где мы находились и перестала так сильно нервничать, как почувствовала, что на мне насквозь мокрая одежда, а в подземной пещере, где мы оказались, имелся сквозняк. К тому же нас окружали холодные камни, и я непроизвольно прижалась к пирату еще крепче. Он был теплым. Когда до меня донесся тихий смешок, я поняла, что обняли меня изначально именно с целью согреть, а не для тех глупостей, которые я успела себе навоображать. Мне стало неловко. Я виновато посмотрела на Вэя, и он весело подмигнул и поддел согнутым пальцем кончик моего носа.

— А тебе не холодно? Я же мокрая, — заметила я.

— У меня пламенное сердце, — усмехнулся Лоет и вдруг напрягся. — Тихо.

Мы остановились, и я тоже прислушалась. Мы стояли перед непроглядной чернотой каменного коридора, вряд ли созданного руками человека. Где-то там, во тьме, слышался шорох крадущихся шагов. Лоет усмехнулся и первым шагнул в черноту.

— А вот и наш лекарь, — негромко сказал Вэй.

Теперь я шла, ухватившись за пояс его штанов, в душе проклиная такой способ передвижения, потому что уже предвидела новый всплеск его дурацких намеков и шуточек. «Ада, ты чуть не стащила с меня штаны. Захотела увидеть то, что трогала?», — так и стоял в ушах язвительный голос капитана. Убью, решила я. При первой же гадости, сорвавшейся с его языка, убью.

Неожиданно пират замер, и я, перебиравшая в уме все возможные в будущем последствия сегодняшних приключений, налетела на него. Клюнула носом и обхватила руками за талию, чтобы не упасть. Теплые ладони Вэя накрыли мои, и я вновь ощутила, как его тело напряглось.

— Назад, — коротко сказал он.

— Что? — не поняла я, занятая новым фейерверком эмоций, вызванным этим невольным объятьем.

— Назад, — шепотом рявкнул Лоет.

Я развернулась и поспешила в обратную сторону. Вход в пещеру был заметен, потому что там не было такой густой черноты, как в тоннеле. Наконец, Вэй подхватил меня на руки, и наша скорость увеличилась. Теперь я ясно слышала, что идут в нашу сторону, и это несколько человек. Сразу стало не по себе. Почему-то вспомнились угрозы скормить меня кровожадному чудовищу. Правда, капитан пытался унести меня от них.

— Ч-щерт, — зашипел Лоет и припал на одну ногу.

Наступил босой ногой на камень, поняла я. Прихрамывая, он почти выбежал из тоннеля.

— Сейчас поплывем, — сказал он, — и постарайся набрать полные легкие воздуха. Вперед…

— Стоять!

Мы обернулись. В проходе стояли трое мужчин. Один из них чиркнул огнивом, и мы с Вэем одинаково скривились от яркого света факела. Правда, мужчины так же поморщились. Этим и решил воспользоваться Лоет. Он дернул меня за собой, и тут же перед нашими носами просвистело две стрелы. Капитан выдал витиеватую тираду, а тот, кто велел нам стоять, укоризненно покачал головой:

— С вами дама, господин моряк.

Я подняла удивленный взгляд на пирата, и он скосил глаза на мое тело. Я тоже посмотрела вниз и залилась густой краской. Пока меня спасали, мне расстегнули жилет, и теперь мокрая рубашка недвусмысленно облепила показатель моей женственности. Жилет сбился от бега, и нашим преследователям все это было видно.

— Мы пристрелим вас раньше, чем вы сможете сбежать, — вновь заговорил неизвестный мужчина. — Следуйте за нами. Наш учитель и наставник решит, что с вами делать.

Дальше он отдал распоряжение своим спутникам на другом языке, и они направились к нам, опустив арбалеты. Зато поднял свой тот, что говорил с нами. Вэй выдал вторую заковыристую фразу, в которой упомянул Бонга, поднял меня на руки и, сказав:

— К девушке не притронетесь, — направился в сторону каменного коридора.

Глава 31

Тоннель оказался нешироким и длинным. Впереди нас шел тот, кто говорил на нашем языке, держа перед собой факел. Его колеблющийся свет освещал неровные каменные стены и лицо Вэя. Он был сейчас сосредоточен, о чем-то напряженно думая. Заметив мой взгляд, капитан слегка улыбнулся. Я вдруг смутилась и опустила взгляд, остановив его на татуировке, располагавшейся на левой стороне груди Лоета. Распластавшая крылья птица, словно замершая в полете, смотрела на меня большими, на удивление выразительными глазами. Совершенно не к месту стало любопытно, откуда она, и почему именно сова.

— Любуешься? — не без иронии спросил Вэй.

— У тебя на сердце сова, — отметила я.

— Угу, — глухо произнес капитан, имитируя крик этой птицы. — Мне ее наколол тот же колдун, который дал прозвище. Сказал: «Сова — свободная и мудрая птица. Она даст тебе крылья, чтобы лететь, и разум, когда откажет твой собственный». Только что-то моя птичка перестала справляться со своими обязанностями с тех пор, как ты поднялась на борт «Счастливчика». — Он как-то невесело усмехнулся и посмотрел вперед. — Однако Бонга я все-таки убью.

Из тоннеля мы попали в обширную и ярко-освещенную пещеру. Она не была никак украшена, на стенах не имелось никаких изображений. Единственное, что стояло здесь, это грубое деревянное кресло, накрытое шкурой, а поверх нее сидел седобородый мужчина в длинной серой сутане. Мужчина был в преклонных годах, череп его оказался абсолютно голым, и кроме бороды, иной растительности на голове не имелось. Глаза старца были прикрыты, руки сложены на животе, и казалось, что он дремал. Но стоило нам выйти к нему, как блеклые серые глаза открылись, и нас встретил взгляд, в котором было больше хитрости, чем мудрости. Он что-то спросил у наших сопровождающих, и те, с почтением склонив головы, ответили ему.