Алмаз раджи (сборник) - Роберт Стивенсон

Так, размышляя, он шагал и шагал, и вдруг едва не столкнулся с каким-то прохожим. Это заставило его вспомнить о шляпной картонке.

– Боже правый, – вскричал он, – да где же моя голова? И куда я забрел?

Он взглянул на конверт, который вручила ему леди Венделер. Адрес там имелся, но имя отсутствовало. Гарри было приказано спросить джентльмена, ожидающего посылку от леди Венделер, а в случае, если бы его не оказалось дома, подождать. Этот джентльмен, значилось в записке, должен вручить ему расписку, написанную рукой леди Венделер.

Все это выглядело довольно таинственно, но больше всего Гарри удивлялся тому, что на конверте нет никакого имени и некоторым странностям с распиской. В разговоре с миледи он не обратил на это внимания, но теперь, сопоставив эти факты с другими странными подробностями, он уверился, что поручение, данное ему, вовсе не безопасно. Он на миг усомнился даже в самой леди Венделер, но ее влияние на него было слишком большим, и юноша вскоре отбросил эти нелепые подозрения и выбранил себя за то, что они вообще пришли ему в голову.

Так или иначе, но чувство долга и расчет, преданность и страх – все подсказывало ему, что надо самым поспешным образом отделаться от шляпной картонки.

Гарри обратился к первому встречному полицейскому и учтиво спросил, как ему пройти по указанному на конверте адресу. Оказалось, что он находится в двух шагах от места, и через несколько минут Гарри уже стоял у небольшого домика, выходившего фасадом в переулок. Домик был недавно выкрашен и выглядел весьма нарядно. Дверной молоток и звонок сверкали, горшки с цветами украшали подоконники, а шторы из дорогой ткани защищали внутренние покои от нескромных взглядов. Владелец особнячка, судя по всему, ценил покой и уединение, и Гарри, поддавшись этому настроению, постучал тише обычного и старательней, чем всегда, отряхнул пыль с башмаков.

Горничная, весьма хорошенькая, тотчас отворила дверь и весьма любезно встретила гостя.

– Посылка от леди Венделер, – сказал Гарри.

– Меня предупредили, – кивнула девушка. – Но хозяина нет дома. Не угодно ли вам оставить посылку мне?

– К сожалению, не могу, – ответил Гарри. – Мне приказано вручить ее только на определенных условиях. Боюсь, мне придется просить у вас разрешения подождать.

– Хорошо, – сказала горничная, – я думаю, что могу вам это позволить. Я в доме совсем одна, но вы не похожи на человека, способного обидеть девушку. Но, прошу вас, не спрашивайте имени хозяина, мне этого говорить не велено.

– В самом деле? – удивился Гарри. – Как странно! Сегодня я постоянно натыкаюсь на странности. Но один вопрос, полагаю, я могу вам смело задать: этот господин – хозяин этого дома?

– Нет, он всего лишь жилец и снял его всего неделю назад, – ответила горничная. – А теперь я, в свою очередь, спрошу вас: знаете ли вы леди Венделер?

– Я ее личный секретарь, – несколько даже горделиво произнес Гарри.

– Она хороша собою, правда? – продолжала горничная.

– О, просто прелестна! – воодушевился Гарри. – Удивительно хороша, а больше того мила и добра.

– Вы сами тоже выглядите славным, – сказала девушка, – и стоите, я думаю, дюжину таких дам, как леди Венделер.

Гарри опешил.

– Я? – воскликнул он. – Да ведь я всего лишь секретарь!

– И это вы говорите мне? – улыбнулась девушка. – А я всего лишь горничная. – Заметив, что юноша сконфузился, она добавила: – Я знаю, что вы не хотели меня обидеть. Вы мне нравитесь, а до вашей леди Венделер мне нет никакого дела. Ох уж, эти хозяйки! Среди бела дня отправить такого настоящего джентльмена, как вы, да еще и с картонкой в руках!

Во время всего этого разговора девушка оставалась в дверях, а Гарри стоял на тротуаре, сняв шляпу и продолжая держать картонку. При последних словах, смущенный комплиментами и лукавыми взглядами, которыми они сопровождались, Гарри начал переминаться с ноги на ногу и неловко озираться. И вдруг, случайно взглянув в дальний конец переулка, он, к своему неописуемому ужасу обнаружил там генерала Венделера. Генерал, вконец запыхавшийся и взмокший от жары, спешки и негодования, несся вдогонку за своим шурином. Однако, заметив остолбеневшего секретаря, он изменил свое намерение, и его гнев устремился в новое русло. Венделер круто развернулся и с воплем ринулся прямо к Гарри, размахивая руками.

Юноша тут же юркнул в дом, отстранив горничную, и захлопнул дверь перед носом разъяренного генерала.

– У вас есть засов? Эта дверь запирается? – вопрошал Гарри под грохот дверного молотка, отдававшийся эхом во всех углах дома.

– Что с вами такое? – воскликнула горничная. – Вы испугались этого старика?

– Если он меня сцапает, – прошептал Гарри, – я пропал. Он весь день меня преследует, у него в руках трость, в которой спрятана шпага, а сам он военный и служил в Индии!

– Ну и дела! – удивилась девушка. – А как же его зовут?

– Это генерал Венделер, мой хозяин, – сказал Гарри. – Он преследует меня из-за этой картонки.

– Разве я не говорила вам? – торжествуя, вскричала девушка. – Она гроша ломаного не стоит, эта ваша леди Венделер. Будь у вас глаза на месте, вы бы и сами увидели, что она собой представляет! Просто неблагодарная вертихвостка, верьте слову!

Генерал тем временем продолжал колотить в дверь и пришел в такую ярость, что готов был взломать ее и ворваться в дом.

– Хорошо еще, что в доме я одна, – заметила девушка. – Генерал ваш может стучать сколько угодно – никто ему не откроет. Идите за мной!

Девушка отвела Гарри в кухню, усадила его на стул, а сама встала рядом и нежно положила руку ему на плечо. Стук в дверь не только не утихал, но даже усиливался, и при каждом ударе несчастный секретарь вздрагивал.

– Как вас зовут? – спросила девушка.

– Гарри Хартли, – ответил молодой человек.

– А меня – Пруденс[83], – сообщила она. – Нравится вам это имя?

– Очень, – отвечал Гарри. – Нет, вы послушайте только, как он разбушевался! Он, наверное, хочет выломать дверь, и уж тогда мне точно конец…

– Вы понапрасну тревожитесь, – отвечала Пруденс. – Пусть генерал стучит сколько угодно, только собьет руки. Неужели я держала бы вас здесь, если б заранее не знала, как вас выручить? Ну нет, я добрый друг для тех, кто мне нравится. У нас ведь есть черный ход, и выходит он на другую улицу. Но я вам его не покажу, – прибавила она, потому что Гарри сразу вскочил при этом радостном известии, – пока вы меня не поцелуете. Поцелуете, Гарри?

– Конечно, поцелую! – галантно воскликнул он. – И вовсе не ради вашего черного хода, а потому что вы добрая и милая.

И он нежно расцеловал ее, и она ответила ему тем же.