Убийство-2 - Дэвид Хьюсон

— Вы продолжаете настаивать на своих обвинениях против премьер-министра?

— Нет. — Бук поднял голову и посмотрел на следователей. — Вы это хотели услышать?

— Это хорошее начало, — сказал молодой следователь и подмигнул старшему товарищу.

— Отлично, — кивнул Бук. — Потому что я намерен уточнить их. Теперь я утверждаю, что Грю-Эриксен — изменник, и если бы вы не были такими безропотными слабаками, вы сейчас допрашивали бы его и ему светили бы в глаза лампой, ему не давали бы спать всю ночь, в надежде сломать и выжать признание. Он изменник, а вы его марионетки…

В дверь постучали, и дежурный сообщил, что прибыл адвокат. Вслед за этим появился высокий бесцветный человек и негромко переговорил с обоими следователями. Бук не услышал ни слова из их разговора.

— Эй! Что происходит? — Он стукнул тяжелым кулаком по столу. — Или я вдруг стал невидимкой?

Он подумал, что с марионетками, пожалуй, перегнул палку. За это ему лучше будет извиниться.

Но затем к нему обернулся сотрудник службы безопасности и сказал:

— К вам пришли. Ожидают внизу.

— Мне разрешены свидания?

— Конечно. Более того, вы свободны.

В круглом вестибюле управления у парадной лестницы его ждали Карина и Карстен Плоуг.

— Должен сказать, — произнес Плоуг, когда Бук спустился к ним, — что я впервые встречаю министра из тюрьмы.

— Все когда-то бывает в первый раз, — заметил Бук. — И, кроме того, я уже не министр.

— Да, и я уже не первый заместитель, — сник Плоуг.

— Главное, что вы свободны, — сказала Карина.

— Да, — согласился Бук. — Но почему?

— Лунд все-таки нашла кое-что в Афганистане. — У нее с собой была папка, полная фотоснимков. — Взгляните.

Маленький череп с дырочкой в виске. Армейский жетон, закопченный дымом.

— Вот что она искала, когда покинула контролируемую нами зону, — сообщил Плоуг. — Теперь полиция ищет датского военнослужащего. Они считают, что это он совершил все убийства, чтобы не допустить пересмотра гильмендского дела.

— А кто убил ту семью в Афганистане?

— Военные говорят, что теперь это их забота, — сказала Карина без особого энтузиазма. — Но если они даже тела убитых афганцев не сумели найти… — Она посмотрела на него. — Невозможно выиграть все битвы, Томас.

Эти двое не бросили его, несмотря ни на что. Теперь их карьеры, возможно, безнадежно испорчены, и все это из-за такой малости, как природное чувство справедливости.

— Спасибо, — искренне произнес Бук. — Могу я после всего, что вы для меня сделали, попросить вас созвать совещание парламентских партий? Только без Грю-Эриксена.

— Попробуем, — ответил Плоуг неуверенно.

Осторожность никогда не покидала его. Она была его частью.

— Просто скажи, что тебя беспокоит!

— У тебя ничего нет на Грю-Эриксена, — поделился своими сомнениями Плоуг. — Я уже тебе говорил. Тебе надо направить внимание на Россинга. Мы знаем, что он лгал. Мы можем это доказать.

Бук только засмеялся:

— А, старая песня…

— Кстати, тебя выпустили по приказу Грю-Эриксена, — добавил Плоуг.

— Если по его приказу меня задержали, это вполне естественно, ты не находишь? Ну так что насчет совещания?

Плоуг не трогался с места.

— Я не хочу, чтобы ты проиграл битву, находясь в шаге от победы. Обдумай все еще раз…

— Обязательно, — пообещал Бук. — А теперь давайте уйдем отсюда наконец.

К тому моменту, когда Бук прибыл на Слотсхольмен, новость уже облетела представителей прессы. Целая стая репортеров и телеоператоров заблокировала вход в здание министерства.

— Вы снова в правительстве?

— Вы поддерживаете премьер-министра?

— Вам предъявлены какие-либо обвинения?

— У вас есть доказательства вины премьер-министра?

Теперь он знал, как поступать в таких ситуациях: надо молчать, улыбаться и идти своей дорогой. Ночь допросов изменила его. Возможно, сделала наконец политиком.

В его бывшем кабинете, по-прежнему пустующем в ожидании большой реорганизации в правительстве, прохаживался министр внутренних дел Кан.

— А где все? — спросил Бук.

— Меня попросили поговорить с вами пока один на один, — сказал Кан. — Было бы неразумно поднимать сейчас большой шум.

Бук вдруг вспомнил, что он со вчерашнего дня не чистил зубы. Поэтому он прошел к своему бывшему столу, вынул щетку и маленький тюбик запасной пасты, которые держал там на всякий случай, налил в стакан воды. Плоуг и Карина держались в стороне, у книжных шкафов.

— Вчера мы поспешили, — промямлил Кан. — Мы не знали всех фактов. Нам нужно было защищать интересы партии.

— Любой ценой? В ущерб правде и справедливости?

— Хорошо, хорошо. У вас есть все основания упрекать меня. Но вы должны признать: поверить вашей истории на слово было трудно. Мы все приносим вам свои извинения…

— Принимаю, — кивнул Бук. — Теперь, когда мы вместе, нужно действовать быстро. У нас есть только два варианта.

Кан глянул на храпящих молчание Плоуга и Карину.

— Или Грю-Эриксен сам подает в отставку, — заявил Бук, — или мы заставляем его сделать это. Сначала предлагаю побеседовать с ним частным порядком. Посмотрим, поступит ли он как порядочный человек.

— После этого будут выборы. И мы их проиграем, — мрачно заметил Кан.

— И это причина не поступать так, как надо? — воскликнул Бук.

— Послушайте, Томас, — воззвал к нему Кан. — Премьер-министр хочет видеть вас. Он назначает сейчас новых министров. У вас есть хороший шанс получить повышение.

Бук отвернулся к окну, за которым извивались драконы, постоял, потом шагнул к двери и ткнул в ее сторону зубной щеткой.

— Убирайтесь!

— Вам нравится быть министром! — крикнул Кан.

— Вон!

Кан с кислым лицом двинулся к выходу.

— Краббе и премьер-министр одинаково смотрят на ситуацию. Россинг не поможет вам. Так что самое время расстаться с юношескими идеалами, Бук.

— А с Краббе я еще поговорю, раскрою ему глаза на кое-какие вещи. Спасибо! Большое спасибо! Прощайте! Живо, живо!

Бук с силой захлопнул за ним дверь. Карина и Плоуг смотрели на своего начальника, широко раскрыв глаза и не произнося ни слова.

— Что? — спросил Бук. — А что мне было делать? Краббе! — Он поднял пухлый палец. — Давайте найдем его.

Карстен Плоуг приложил ладонь к глазам, покачал головой и медленно побрел из кабинета.

Согард по-прежнему находился в полиции. Так решил Брикс. Ему не нравился этот человек, и выпускать его на свободу он не спешил.

Майор был в синей тюремной робе, ему грозило обвинение в пособничестве. Лунд и Странге сидели в комнате для допросов и смотрели, как он нервно ходит вдоль окна. Наконец на его лице проступил страх.

— Расскажите нам, с кем общался Биляль, — начала Лунд. — Были ли у него друзья? Семья?

Согард подтащил стул, сел у стола и с вызовом ответил:

— Я был его командиром, а не доверенным лицом. Почему меня здесь держат?

Она постучала пальцем по папке с материалами следствия:

— У нас есть несомненные доказательства того, что записи о некоторых радиосообщениях были удалены. Вам было поручено проверить это. Почему вы ничего не выяснили о корректировках в журнале учета радиосигналов?

Он молчал, разглядывая распечатки. Лунд кивнула:

— Разумеется, лично вы это не проверяли. Такие мелочи недостойны вашего внимания. Поэтому вы перепоручили задание. Позвольте мне угадать…

— Да, я попросил Биляля проверить! Тем более что это его зона ответственности.

Странге вскинул руки и засмеялся.

— И вы велели ему проверить самого себя? — сказал он. — Какое грамотное решение.

Она показала Согарду новые фотографии, полученные от криминалистов. Снимки черепов и костей, которые они привезли из Гильменда.

— Мы доподлинно знаем, что та афганская семья была расстреляна. Нет смысла отрицать это. Там действительно был офицер. Рабен говорил правду.

— Рабен бредит, он псих…

— Он говорил правду! Биляль скрыл подтверждающие это радиопереговоры. Ваши солдаты были свидетелями расправы над мирными жителями. Я ни на мгновение не поверю, будто вы не понимали, что там произошло нечто ужасное.

— Нет. — Он продолжал смотреть в записи журнала радиосигналов. — Меня заверили, что ничего не было. Я ничего не знал об этих сообщениях. Мы ничего не нашли в том доме.

— Это потому, что вы не искали, — бросила ему Лунд. — И подобные проколы никак не помогут вашему продвижению по службе…

Ее прервал стук в дверь. Странге пошел узнать, в чем дело.

— Я не могу отвечать за Биляля. — Согард устало откинулся на спинку стула. — Спросите его.

— Вы должны были знать о сообщении, полученном за пять дней до инцидента. То, в котором говорилось о передвижении подразделения спецназа в район той деревни. Что это было за подразделение?