Гулы - Сергей Кириенко

— Я точно не помню,— прошептала Джей, комкая в руках розовый носовой платок.— Может быть, километров сорок или пятьдесят.

— Когда вы его сбили, он перелетел через машину или отлетел в сторону?

Лицо Джей скривила гримаса, словно воспоминание о событиях вчерашнего утра причиняло ей боль, и все-таки она ответила:

— Нет, его отбросило по ходу машины — вперед.

— Вперед? — Гольди нахмурился.— Подождите… Вы хотите сказать, что его отшвырнуло в ту же сторону, куда двигался автомобиль?

— Да… Машина проехала еще метров пять, прежде чем остановилась. Мы едва не переехали его.

Гольди с сомнением посмотрел на женщину, думая: а не ошибается ли она? Ведь человек, которого сбивает легковой автомобиль, взлетает вверх и врезается в боковое стекло машины либо сразу же отлетает в сторону. Но в любом случае он остается за машиной. Таковы законы физики — здесь действует инерция. По словам же Джей, этого типа швырнуло вперед — словно вся масса тела у него была сосредоточена в ногах. «Странно все это»,— подумал Гольди. Впрочем, и вся эта история была не менее странной. Например, то, что сбитому удалось подняться на ноги после удара. Комиссар уже видел найденный на виа Роза «опель» с помятым радиатором — судя по его виду, удар был ужасным…

— Джей, сколько времени прошло между тем, как вы сбили того парня, и тем, как он поднялся?

— Секунд тридцать или сорок.

— Он встал на ноги сразу, или после того, как очнулся, прошло какое-то время?

— По-моему, не сразу… Он пытался подняться, но удалось ему это не с первой попытки.

— Однако, после того как он встал, вы заметили, чтобы он хромал?

— Только вначале. Потом он двигался так, словно ничего не произошло.

— И вам, конечно же, это показалось странным? Джей промолчала, не ответив на явно риторический вопрос комиссара.

— Одним словом, после того как поднялся, он вел себя так, словно несколько секунд назад на него не налетел полуторатонный автомобиль?

— Да.

— Вы не заметили на его теле крови?

— Ни капли.

Гольди кивнул. Анализы образцов, собранных с бампера «опеля», показали, что на нем отсутствовали следы крови. Также, впрочем, как и любые другие следы органического происхождения… Немного подумав, он спросил:

— Джей, можете вы одним словом охарактеризовать поведение сбитого? — Увидев появившееся в глазах женщины непонимание, комиссар пояснил: — Мне интересно, какое общее впечатление сложилось у вас о его поведении. Понимаете?

Несколько секунд Джей раздумывала над ответом, потом тихо сказала:

— Мне показалось, что он был похож на злобного ребенка…

— Простите? — не понял Гольди.

— Знаете, иногда встречаются дети с необычной злопамятностью,— пояснила Джей, не поднимая глаз от платка.— Когда такой ребенок играет с игрушками, а кто-нибудь из взрослых мешает ему, ребенок затаивает обиду. Но он мстит не сразу, а пытается продолжить игру. Свою обиду он вымещает потом — через много дней, а иногда даже недель, после случившегося… Мне показалось, что человек, которого сбил Тревор, был похож на такого ребенка, которому помешали в его игре. Но он не стал прерываться, чтобы мстить нам, а решил отложить это на потом — когда закончит со своими «играми».

Глядя на Джей Адамс, Гольди нахмурился. Это было самое странное описание преступника, которое он когда-либо слышал. Посмотрев на протокол с показаниями, он сказал:

— Из всего, что вы рассказали, складывается очень странная картина, Джей. Но больше всего меня беспокоит одна вещь… Знаете, какая?

Джей подняла глаза на комиссара и молча покачала головой.

— Мне кажется, что вы чего-то не договариваете. Возможно, вам самой это кажется несущественным или не относящимся к делу, но, может быть, это «что-то» является ключом ко всей этой истории… Вы не хотите сказать, что это?

Джей вздрогнула. Она вдруг вернулась на сутки назад — на тихую улицу с рядами серых домов, увидела медленно поднимающегося с земли светловолосого парня, его губы, кривящиеся в ухмылке и произносящие одно лишь слово: Джейром… Она помедлила и ответила:

— Нет.

— Вы точно не хотите ничего добавить? — Гольди с сомнением смотрел на сидящую напротив женщину.

— Нет.

Гольди вздохнул.

В этот момент зазвонил стоящий на столе телефон. Комиссар поднял трубку и услышал голос Тони Ризо.

— Это опять я, комиссар.

— Что у тебя? — спросил Гольди.

— Я только что переговорил со священниками Сайта Марии Аквилонии. Правда, они не сообщили мне ничего интересного. Сейчас я отправляюсь в соседний приход, и…

— Хорошо,— прервал его Гольди.— Тони, если ты звонишь мне только затем, чтобы сказать это, то теряешь время — ты не должен докладываться мне по каждому шагу. Представишь общий отчет, когда переговоришь со всеми священниками.

— Да нет, вообще-то я звоню по-другому поводу,— протянул Ризо, когда замолчал комиссар.— Это связано с тем документом, о котором я говорил полчаса назад. Помните закон об уничтожении собак?

— Да. Ты узнал что-то новое?

— Точно… После того как мы с вами переговорили и я уже собирался уезжать из муниципалитета, я заглянул в компьютер архива.

— И что?

— В этот компьютер заносятся сведения о всех запросах из архива муниципалитета. Так вот, вчера вечером — после того, как отец Винченцо сделал ксерокопии документа,— запись об этом внесли в базу данных компьютера. А еще через полчаса в ту же базу поступил запрос — кто-то заинтересовался тем, что отец Винченцо снял копии с закона об уничтожении собак.

Пару секунд Гольди молчал, обдумывая только что полученную информацию. Похоже, это может иметь какое-то отношение к таинственной смерти священника, понял он. Но какое?

— Откуда был сделан запрос? В трубке раздалось хмыканье, после чего Тони загадочным голосом протянул:

— Вы не поверите, комиссар…

— Откуда? — повторил Гольди.

На этот раз в трубке повисла напряженная пауза. Она продлилась несколько секунд, а затем Тони, прокашлявшись, сообщил:

— Комиссар, запрос сделали по локальной компьютерной сети из нашего управления…

На мгновение человек в армейском комбинезоне застыл. Воспользовавшись этой паузой, Андрей повторил:

— Бен, это вы?!

Не опуская руку с зажатым в ней странным предметом, Бен Аз Гохар вытащил из кармана фонарик и осветил лицо лежащего человека. Андрей поднял руку, защищаясь от света, и быстро проговорил:

— Вспомните Бахрейн — три года назад! Мы разговаривали с вами о гулах! Моя фамилия Белов!