Циклы 'Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов

– Кому это во сне приснилось? В честь чего такие порядки?

Он медленно пожал плечами, едва не коснувшись ими ушей.

– Да что-то там такое где-то пошло враздрай. Пропадают люди по дороге, особенно если в кабине один-двое. Вроде перехвата, я так понимаю. А полная кабина, понятно, на промежуточную остановку не откликается – места все заняты.

– Какая-то хреновина с морковиной. Кто-то перед тем, как придумать такое, сильно принял на грудь. Или от богатства голова вскружилась: сколько ни гребут, все мало. И долго мне этих пятерых ждать?

Он снова выразительно подвигал плечами:

– Ну, может, к вечеру…

– Да что тут у вас – люди в землю вросли? Передвигаться перестали? Ладно, грабители. Ваша взяла. Плачу за все шесть мест! Запускай вагон.

– Денег у тебя не хватит, – ответил местный «коллежский регистратор, вэвэшной станции диктатор» (прости уж, князь Петр Иванович!). Обнаглел.

– Ты теперь как берешь – на министерском уровне?

Странно – он почти не обиделся. Хотя и насупился, говоря:

– Ну и мысли у вас, приезжих. У вас там что – все берут? (Я ухмыльнулся.) Мы еще не так высоко летаем. Но если я тебя одного отправлю – а мимо регистрации у нас не пройдешь, – то меня выгонят на веки вечные. А мне еще лет двадцать тут работать. Ставка растет с выслугой, премии, подарки по праздникам – сможешь мне все это возместить? Кишка тонка. Так что хоть бы ты за двенадцать мест платил – ничего не выйдет. Расслабься.

– Едва собрался, – ответил я, – расслабляться мне не в цвет. Да что, в конце концов, происходит: война, что ли, началась? Кто с кем? Или Простор штормит? Но людям же надо передвигаться! И как же они теперь это делают?

– Ну, по-разному. У кого не горит – кучкуются по шестеро, даже списки составляют – дня за два-три. А те, кому приспичило до последнего, сейчас больше идут на корабли. Надежнее все же. Хотя, конечно, скорость не та.

– Сумасшедший дом наша Федерация. Корабли-то хоть летают? Или тоже стали сбиваться в караваны?

– Да вроде бы пока по расписанию.

После этого собеседования со специалистом я задержался на станции ровно на столько, сколько требовалось времени, чтобы получить назад свои деньги. Вышел, остановил скользун и велел везти меня на космодром. Благо он был недалеко от единственного в этом мире города.

4. Игры в Просторе

Кораблик оказался маленьким, от «Астракара». На Трешке гигантам, таким, например, какими располагал «Транскерн», делать было бы совершенно нечего: необходимое количество пассажиров им пришлось бы набирать полгода, а загрузить полные трюмы каким-нибудь оплачиваемым грузом удалось бы вскоре после конца света – ни минутой раньше. Тем не менее маленькие и юркие «астракары» по скорости даже превосходили великанов, и я надеялся, что собиравшийся принять меня на борт «Стриж» оправдает это название. С каждой минутой мне все больше хотелось оказаться на Теллусе побыстрее, обнять Лючану, даже если она будет отбиваться по всем правилам боевой науки, и сказать ей…

Что это происходит?

А, вот что. Я и раньше знал, что в Просторе легче настраиваться на чужие психочастоты, воспринимать чьи-то мысли и слова. На этот раз получилось не намеренно – просто совпали чувства и обстоятельства. И я услышал чье-то, неизвестно где звучащее:

…– Тина, я люблю тебя.

Такими словами Астин Крат начинал каждый свой день. И те же слышал в ответ от своей жены.

– Ну, как тебе здесь – на новом месте, в новом мире? Не скучно? Не тоскуешь по старым местам?

– Мне хорошо везде, где есть ты, Астин. Ты ведь знаешь. И, кстати, устроили нас прекрасно. Даже с зимним садом – иначе эти места казались бы мрачноватыми, правда? О нас заботятся. Хорошо, что мы остались. И будет еще лучше.

– Иначе и быть не может: они должны дорожить тобой, верно? Ну, иди: знаю, как тебе не терпится продолжить работу над расчетами. А я сразу же начну ждать твоего возвращения. Ступай. Люблю тебя.

– А я еще сильнее…

Это где-то очень далеко от Стрелы Третьей.

Вот такое я услышал и еще больше затосковал.

Ну, заранее сочинять речь я не стал, надеясь, что вдохновение само посетит меня в нужный миг. Нетерпение заставило меня переминаться с ноги на ногу, так что другой пассажир, один из двух дюжин народа, собиравшегося покинуть Стрелу Третью одновременно со мною, неправильно истолковал мои движения и любезно указал на то помещение, которым мне, по его мнению, следовало воспользоваться. В ответ я глянул на него так, что он поторопился занять позицию в противоположном углу накопительного зала и не высовывал оттуда носа, пока не объявили наконец посадку – с опозданием, по-моему, никак не менее, чем на полторы минуты. Ну совершенно никакого порядка не было ни на Трешке, ни в «Астракаре», и вообще где бы то ни было в этой занюханной, идиотской Вселенной, в которой мне пришлось жить. Самое время пожалеть, что она у нас – единственная, существование которой можно считать доказанным. И я уже собирался высказать свои соображения по этому поводу во весь голос, но мне помешали, указав на капсулу, в которой мне и следовало провести большую часть полета.

Ну, наконец-то стартовали. Разгон и вход в прыжок прошли, по-моему, нормально; вообще-то, откровенно говоря, я за ними не следил, потому что в уме сами собой все-таки стали вдруг складываться слова моего манифеста, с которым я собирался обратиться к Лючане в первые же секунды встречи, и я подумал, что стоило бы записать их для памяти – в мик, разумеется, куда же еще. Поэтому мне было уже не до корабельных эволюций, поскольку капсулы (моя, во всяком случае) на этой скорлупе были в исправности и неизбежные перегрузки почти не ощущались пассажирами – при условии, конечно, соблюдения правил.

Речь моя (позже мне показалось, что она была в два раза многословнее и вчетверо эмоциональнее, чем следовало бы для сохранения собственного достоинства) была уже почти завершена, когда какая-то дежурная часть моего мозга просигналила, что корабль по ее, этой частицы, ощущениям ведет себя не так, как ему сейчас следовало бы.

Пришлось прервать творческий процесс и сориентироваться в реальной обстановке.

И в самом деле, что-то было не так.

На внутреннее табло капсулы,