Анжелика и принц (СИ) - Кальк Салма

- А еда поможет? - вскинулась она.

- Помогла бы. Если бы была. Хлеб и мясо остались у Марселя. Дубовые листики и травка

- не совсем то, что надо, а больше я вокруг ничего не вижу. Но есть шанс, что утром кто-нибудь рискнёт проведать это место и посмотреть, что от нас осталось.

- Погоди помирать. У меня есть запасы.

Он даже глаза открыл.

- Откуда?

- Из кухни, - пожала она плечами. - Откуда ещё еда берётся? Если ты дотянешься вон до того мешка и подтащишь его, то всё будет.

Он всё ещё смотрел на неё с недоверием.

- И что там у тебя?

- Хлеб, мясо, сыр. Варёные яйца. Есть фляга с вином. Пирог - с мясом, и ещё сладкий. Яблоки. Ещё есть немного овса для коней. Я запасливая.

Недоверие сменилось восхищением.

- И вправду, - он дотянулся до указанного мешка и подтянул его к ним.

Лика взялась сама развязывать и доставать. Так, всё сейчас сжирать не надо, ещё на утро оставить, до утра они отсюда явно никуда не денутся. И для начала - как раз хлеб, сыр и мясо. Она дала завёрнутые в чистые тряпицы куски ему в руки, вытащила ещё одну тряпицу - с зелёным луком, и головку чеснока. И флягу. И закрыла глаза, оперлась на его грудь, выдохнула. Потому что силы как-то внезапно кончились, а изображение перед глазами помутнело.

- Ты ешь, я потом.

Он что-то делал, она не поняла, что именно, а потом ей в рот сунули небольшой твёрдый предмет.

- Проглоти. Просто проглоти, - кажется, это сыр, и он просто положил его ей в рот, потому что сама она не способна. - И запей, - фляга у губ, можно сделать маленький глоток, а потом ещё один, побольше.

И открыть глаза.

Он расстелил тряпицу у неё на коленях и разрезал кусок сыра и кусок вяленого мяса на маленькие кусочки. Один ел сам, второй вкладывал ей в рот. Извращение. Но оно работало, потому что сидеть стало проще и дышать стало проще. И вот она уже смогла улыбнуться и погладить его по щеке.

- Спасибо тебе. Ты замечательный, слышал об этом?

- От тебя - нет, - взял её руку, поцеловал ладонь. - Я рад, что ты так думаешь, роза сердца моего.

- Я теперь никогда не подумаю о тебе ничего плохого, - прошептала она. - После всего, что было... нет. Ты лучший.

- Это ты лучшая. Ни одна из известных мне дам не приняла бы ни один бой вместе со мной.

- А ты знаешь хоть одну, которая умеет так же? - ну вот, можно и улыбнуться.

- Нет, роза, не знаю. Но ты ещё и еды умудрилась запасти, это вовсе невероятно. Ещё немного посидеть, а потом уже и в воду.

- Не боишься?

- Нет. Это надо сделать - смыть с себя все остатки атакующей магии. Желательно проточной водой. Или морской. И тебе тоже нужно сделать так же. Ты вообще плавать умеешь?

- А чего нет-то, - она съела маленький кусочек мяса.

А потом ещё и ещё.

- И море любишь, наверное?

- А настоящего моря я и не видела никогда. Только большое холодное пресное озеро.

- Холодное? - он как будто не поверил.

- Очень, - кивнула она. - Если купаться - то или постепенно входить в воду и привыкать, или забежал и выбежал.

- И как предпочитаешь ты? - он одной рукой снова прижимал её к себе, а другой - гладил по щеке.

- Постепенно привыкнуть и потом долго плавать, - усмехнулась она. - Там ещё часто камни острые у берега. Зато вода необыкновенно прозрачная.

- Мне уже хочется это увидеть, - улыбнулся он. - Но сейчас - необходимое, а потом можно будет разговаривать дальше. Мы же с тобой и не говорили толком, да я и не верил особо, когда Орельен рассказывал, что с тобой интересно разговаривать, ты рассказываешь какие-то необыкновенные истории.

- Что поделать, если моя обычная жизнь здесь будет необыкновенной историей. И мне казалось, что ты с девушками вообще не разговариваешь.

- Есть грех, - усмехнулся он. - Обычно - нет. О чём с ними говорить, скажи? Они что-то в этой жизни видели или хотя бы читали? Да и от меня ждут не разговоров, уверяю тебя, -усмехнулся он. - Ждали.

Она осторожно подняла на него голову, натолкнулась на взгляд. Очень заинтересованный. Усмехнулась тоже.

- Ты, говорят, впал в целомудрие по необъяснимым причинам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Да просто не хочется смотреть на одно лицо, ну или не лицо, а представлять себе совершенно другое. Стриженые волосы и наглые зелёные глаза. И думать - если, всё же, уложить её в постель, она и там будет ругаться, как капитан наёмников?

И смеётся, паразит, смеётся. И так нежно касается пальцем щеки, что...

Лика смутилась, отвела взгляд и стала собирать недоеденные куски обратно в тряпицы -на утро.

- Ты. ещё голоден?

- Оставь, пожалуйста, кусок пирога. Съедим его с тобой, когда выберемся из речки.

- Хорошо, - а улыбка всё равно что сама лезет на лицо, и ничего с этим не поделаешь.

Так может, и не нужно ничего с этим делать?

Она оперлась на его плечо и попробовала встать. И у неё получилось.

- Ноги держат, - констатировал он. - Вот и хорошо.

Тоже встал, потянулся - чисто кот, Маркиз точно так же делает. И принялся раздеваться -прямо тут же. А она села на траву и вытянула ноги.

Интересно, он ждёт, что она вот прямо присоединится к нему? А можно ей просто посмотреть? Хотя что там смотреть-то, в сумерках. А что у него тело красивое и мощное, она и так знает.

Последней он сбросил с себя пропотевшую и местами вымазанную в саже рубаху. Глянул на неё.

- Я быстро.

Видимо, у берега с этой стороны была какая-то глубина, потому что он вполне нормально прыгнул в воду. Вынырнул, потом нырнул ещё раз. А Лика сидела, смотрела на воду, на темнеющий постепенно мир, и пыталась прийти в себя. От того, что впервые в жизни попала в такой вот безумный бой спина к спине. И ещё от того, что впервые в жизни ей признались в любви. Она вспоминала, как они, едва живые, стояли с другой стороны дуба, а он говорил прекрасное - «роза сердца моего»... Да никто другой слов-то таких не придумает! И глаз таких странных нет больше ни у кого. И таких сильных рук. И пальцев, пальцев мага и музыканта.

Лика задумалась и не заметила, как объект её мыслей вылез из речки, отряхнулся - снова как кот, и набросил на плечи заготовленный плащ.

- О чём мечтаешь, роза? Кому сказано - идти купаться?

- Да, сейчас, - кивнула она.

- Вот-вот, а то сам сниму с тебя всю одежду, возьму твоё тщедушное тело и брошу в воду.

- Тщедушное? - нахмурилась Лика.

- Стройное и изящное. Как по мне - так идеально. Ни убавить, ни прибавить. А некоторые злословят, видимо, от того, что им ничего не досталось.

- А ты... не будешь одеваться?

- В грязную рубаху? - рассмеялся он. - Нет. До утра точно не буду. Плащ-то чистый. У тебя есть плащ?

- Конечно. Отдельным местом. Большой и хороший.

Ещё бы, у Анри спёрла, счастья ему и здоровья. У неё-то своего походного плаща нет.

- Распаковывай. Под ним очень хорошо спать. И приходи под это благословенное дерево, в кроватке между корнями даже уютно, милая моя роза.

- Я теперь навсегда роза? - рассмеялась она.

- Именно, - кивнул он с улыбкой. - Если что, я слышал, меня кто-то называет вовсе какой-то собачьей кличкой.

- Прости, - она снова смутилась, да что с ней такое-то! - Я знаю, что близкие зовут тебя Жанно. А ты тоже не любишь моё имя, как и я сама?

- Не люблю? Отчего же? Просто так звали ту, первую невесту Анри, и в моих мыслях оно почему-то связано с ней. А ты совсем другая. А как тебя зовут близкие?

- Здесь близкие те, кто может сказать мне «ты», - рассмеялась она. - И Жакетка, она пока не может, но я её научу. А дома мена называли Лика.

- Лика? - удивился он. - Волчица? Тебе подходит. Лика, значит. Волчья розочка.

- Чего волчица-то, - ну вот, снова не получается на него смотреть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Ничего. Волчья роза, непобедимый огненный маг. Самый милый на свете капитан наёмников. Это не я придумал, это Ли придумал, - рассмеялся он, легко уходя от её попытки дать ему в лоб - просто кулаком.

Он поймал её и обнял. К его груди хотелось прижаться и закрыть глаза.