Смертник в серой шинели. Тетралогия - Александр Конторович

– Михалыч, как ты? Ранен?

– Есть малость. Осколком в плечо пришлось, и башка гудит.

– Так я тебя перевяжу!

– После, Санек. Ты куда собрался-то?

– Наверх, к пулемету. Куда же еще?

– Обожди с пулеметом. Давай, дуй к рации! Надо наверх сообщить. Эти гости сюда не просто так пришли. Посту, считай, кирдык, а на подходе ежедневная колонна. С этого места басмачи ее в два счета разделают под орех. Пусть остановят, незачем им сюда ехать.

– Так не успею я передать: духи уже у шлагбаума вот-вот будут.

– Я к пулемету встану. Чай, у меня опыта побольше, чем у вас всех, вместе взятых. Тоже ведь не всю жизнь поваром-то был.

Это правда. Михалыч служит уже шестой год. И только в Афгане он уже два года. Неуживчивый и малоразговорчивый, он постоянно конфликтует с руководством. Оттого и сидит безвылазно на блокпосту. Семьи у него нет, родных – тоже. Поэтому даже свой отпуск прапорщик проводит в Кабуле. Отъедается и отсыпается. После того как его на одном из выходов контузило взрывом (сосед наступил на мину), его оставили на хозяйственной должности. Вот тут и прорезался у него талант повара. Готовит он просто великолепно! И глядя на него, совершенно невозможно предположить, что под поварским колпаком скрывается опытный и злой боец. Возражать ему в данной ситуации бессмысленно и глупо. Подсадив его на лестницу, я подхватываю с земли чей-то автомат и несусь в соседнее помещение.

В отличие от первой комнаты, куда духи успели забросить гранату, сюда ничего не прилетело. Поэтому здесь все находится в относительном порядке.

Подскакиваю к радиостанции и щелчком перебрасываю тумблер питания. Неярко загорелись лампочки, качнулась стрелка индикатора.

– Я – сто шестой! Я – сто шестой! Срочно отзовитесь все, кто меня слышит! Прием!

Некоторое время ничего не происходит, только в динамиках слышен шорох атмосферного электричества. Внезапно над головой гулко грохочет раскатистая очередь. Надо полагать, духи пошли на штурм.

– На связи «Акация-шесть». Слушаю тебя, сто шестой. Что стряслось?

– Нападение на блокпост. Немедленно остановите колонну!

– Что там у вас? Подробнее доложи.

Это позывной мотострелкового батальона, они расположены от нас приблизительно в двадцати километрах. И их машины иногда проезжают через наш блокпост.

– Пулемет на входе разбит, имеем потери более пятидесяти процентов личного состава. Долго здесь не продержимся.

– Количество нападающих хоть примерно можешь сказать?

Снова грохочет пулемет. Он резко осекается, и даже здесь я слышу матерную ругань прапорщика. Что-то случилось. Бросив микрофон на стол, я пулей взлетаю вверх по лестнице.

– Ленту! Мать твою, ленту давай скорее! – кричит мне раскрасневшийся Михалыч.

Так вот в чем дело! У него просто кончились патроны, а одной рукой поменять ленту ему трудно. Падаю на колени и, зацепив рукой патронный ящик, подтаскиваю его поближе к пулемету. Открыв крышку, выдергиваю конец ленты и, поднявшись на ноги, заряжаю пулемет. Искоса глянув на дорогу, я аж присвистнул: раскорячившись поперек дороги, стоит один из грузовиков. Тот самый, Саидовский. Кабина у него искорежена пулями, в кузове видны дырки от попаданий. Второй грузовик чуть поодаль, и на нем никаких повреждений я не вижу. А по обе стороны от брошенных машин из-за всевозможных укрытий торчат автоматные стволы. Мать моя, да сколько же их тут?! Только на первый взгляд не менее пятидесяти человек. Над моей головой что-то злобно посвистывает, и только сейчас я замечаю неяркие вспышки автоматных выстрелов.

– Ершов! Уснул, блин?!

Торопливо передергиваю рукоятку затвора.

Навалившись плечом на упор, Михалыч дает длинную очередь. Стрельба со стороны противника резко уменьшилась. Желающих высовывать башку под тяжелую пулю даже среди отмороженных духов не так уж и много.

– Санек! Ну-ка, в темпе соедини еще пару лент!

– Так ствол же пожгем!

– А тебе, не один ли хрен? Духи уже в обход пошли. Один черт – пост не удержим. Если бы то гнездо держалось, то шанс был бы, они выход с дороги запирают, нас тогда обойти трудно, все подходы под огнём. А сейчас... дело времени, не более. Так что буду стрелять, пока возможность такая есть. Ты, Сашка, давай дуй к ребятам на выходе и в темпе валите отсюда.

– Товарищ прапорщик, как же так? А вы?

– Приказ выполняй! Заберете пулемет из духовской таратайки. Метров пятьсот дальше пройдешь, там крутой поворот. Туда и садитесь. Это место обойти никак нельзя: скала крутая, и обрыв с другой стороны. Спервоначалу-то там хотели блок ставить, да места мало. На повороте их и остановите. Рацию с собой забери.

– Так что ж – мы блокпост духам отдадим?

– На том посту два человека. Ты да Мишка – четверо. Я пятый, да и то уже, считай, полбойца. Где все прочие – сам, небось, уже догадался. А духов перед нами почти сотня лежит. Не отобьемся. И крупняк не спасет. Сейчас у них оторопь пройдет, и накроют нас из гранатометов.

– Без вас не пойду, товарищ прапорщик.

– Дурак! Вместе тут подохнем, тебе с того легче станет? А на нас глядя, и ребята не отойдут. Здесь все и ляжем рядком. Вот духи и пройдут дальше. Да на том повороте подмогу-то и встретят. Сам прикинь, сколько тогда «двухсотых» в Союз уйдёт? И всё из-за твоего упрямства!

Возразить против такой логики мне нечего. Умом понимаю, что Михалыч прав, но вот уйти и оставить его здесь? Сваливаюсь вниз по лестнице и, подхватив наскоро автомат и несколько магазинов, затаскиваю это добро наверх. Пулемёт на крыше пока молчит, не стреляют и духи. Их можно понять: кочки и камешки – слабое укрытие против пуль крупного калибра. Пока они не рыпаются, молчит и пулемёт. Скорее всего, противник ждёт, когда подойдут его группы, те, что в обход пошли. Так что минут несколько у меня есть. Пользуясь этим, подцепляю к длинной ленте КПВТ ещё один кусочек на полсотни патронов. Высыпаю на пол пяток гранат – всё, что успел отыскать внизу.

– Давай, парень, не тяни! – подгоняет меня прапорщик. – Топай, пока они молчат!

Снова сбегаю вниз и в темпе пополняю свой боезапас.

Что-то хрипит в углу – рация? Черт, я же совсем про неё забыл!

Хватаю микрофон.

– Сто шестой! Отвечай! Куда пропал!

– Здесь сто шестой! Блокпост атакован более чем полусотней духов! Командир взвода, скорее всего, погиб, нигде его не вижу! Командование принял прапорщик Малахов!

– Помощь к вам вышла, продержитесь хотя бы час!

– Не сможем! Духи пошли в обход, а нас всего пять человек! Прапорщик распорядился отходить к повороту, там есть возможность задержать наступающих! Колонну остановите – они её ждут!

– Какой ещё отход? Вы что, блокпост сдать хотите?!

В разговор вклинивается новый корреспондент. Голос у него спокойный и уверенный.

– Сто шестой, это «Гром-пять». Приказ на отход подтверждаю. Держитесь, попробуем оказать поддержку авиацией.

Кто это такой, я не знаю, но судя по тому, что «Акация» молчит и в разговор не лезет, этот товарищ обладает куда большим весом, чем командир батальона.

– Есть держаться! Со связи ухожу, рацию тащу с собой. Постараюсь связаться уже с нового места.

Блин, какая же эта штука тяжелая! И как её радисты таскают?

Пробежать беспрепятственно мне удалось всего метров двадцать. Видимо, духи заметили на моей спине ящик передатчика и сделали из этого соответствующие выводы. Над моей головой злобно прошипели пули. Пришлось вспахать рылом дорожную пыль. В ответ стрелявшим рыкнул пулемет с крыши.

Ба-бах!

Ух, ты!

Нет, слава богу, это ещё не по мне...

Снова грохает пара разрывов, нападающие садят из гранатометов по дому. Пока безуспешно, и это подтверждает очередь КПВТ.

Пользуясь этим, вскакиваю из ложбинки и одним рывком преодолеваю метров двадцать.

А вот и «буханка»... Из распахнутой водительской двери свисает бородатый мужик. Живой? Щас... с такими дырками в спине долго не живут. Запрыгиваю за капот машины – теперь меня не видно со стороны басмачей.

Рухнув грудью на пулемет, лежит ещё один бородатый. Отпихиваю его в сторону и тащу к себе тяжелый «ПК».

Неожиданно дух открывает глаза. Взгляд у него какой-то мутный и движения неуверенные. Сомневаюсь, что он сейчас хоть чего-то соображает. Прикладом пулемета отталкиваю его в сторону, и мужик сползает на пол.

А ленты где?

Да хрен бы с ними!

Рация за спиной, автомат, пулемет – я что, ишаком нанялся? Этот бы груз уволочь! В пулемете что-то есть, у ребят на посту должно быть – прорвёмся!

За спиною уже идёт нешуточная перестрелка. Короткими очередями бьет с крыши пулемёт, в ответ слышна почти непрерывная трескотня автоматов. Если бы не каменная стенка, то наверху давно бы уже все подмели – свинцовой метлой. Но надолго ли это везение? Рано или поздно, но кто-то попадёт в амбразуру... и тогда нам будет плохо.