Культура и мир - Сборник статей

В конце 80-х годов XX века была опубликована великолепная монография биолога проф. А. П. Дуброва и психолога проф. В. Н. Пушкина «Парапсихология и современное естествознание» (Дубров, Пушкин, 1989). Авторы прогнозировали прогресс в решении фундаментальных, методологических проблем науки в связи с исследованием возможностей человеческой психики. Были выделены следующие аксиомы и постулаты парапсихологии:

1. Все пси-явления и феномены являются выражением действия и преобразования психической материальной сущности (или нескольких сущностей).

2. Психическая сущность, материальный субстрат психики, является производным элементом деятельности определённых структур мозга и подвергается его сознательному и бессознательному контролю.

3. Психическая материальная сущность обладает следующими основным свойствами:

а) взаимодействует с вакуумом и является основой негэнтропийных процессов в организме;

б) преобразуется в различные виды полей и излучений;

в) способна переносить, передавать и воспринимать различные виды информации на любом расстоянии;

г) кумулирует в себе историю прошедших поколений (эпигенез) в родословной каждого человека;

д) проявляется через суггестивное и мануальное воздействие;

е) способна к кратковременной или длительной экстериоризации из организма;

ж) действует на основе резонансного механизма, а её энергия может быть сконцентрирована или рассеяна;

з) экранируется только мысленным воздействием;

и) проявляет физические черты, сходные с гравитационным полем;

к) оказывает влияние на поведение человека и его функциональное состояние.

4. Имеется информационно-энергетическое поле как одна из оболочек Земли.

Собранные А. П. Дубровым и В. Н. Пушкиным материалы свидетельствуют о том, что объяснение парапсихических способностей людей не может быть сведено к известным науке электромагнитным полям. Потенциальная возможность наличия в природе не исследованных в настоящее время физических полей не противоречит тезису о неисчерпаемости свойств материи. Философами и культурологами за последние годы много правильного написано и сказано о менее прагматичном, чем западное общество, Востоке, сохранившем потенциал радости и счастья во внутренней жизни сердца. Диалог между Западом и Востоком может стать ещё позитивнее с переоткрытием психической энергии и традиционных знаний о человеке как о частице живого, развивающегося Космоса. Обращение науки к Живой Этике неизбежно.

Библиография

1. Библер В. С. От наукоучения – к логике культуры. – М.: Издательство политической литературы, 1991.

2. Веккер Л. М. Психика и реальность: единая теория психических процессов. – М.: Смысл, 1998.

3. Высокий герметизм. – СПб.: Азбука; Петербургское Востоковедение, 2001.

4. Доддс Э. Р. Язычник и христианин в смутное время. Некоторые аспекты религиозных практик в период от Марка Аврелия до Константина. – СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия», 2003.

5. Дубров А. П., Пушкин В. Н. Парапсихология и современное естествознание. – М.: СП «Соваминко», 1989.

6. Казначеев В. П., Спирин Е. А. Космопланетарный феномен человека: Проблемы комплексного изучения. – Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1991.

7. Козлова М. С. Философия и язык (Критический анализ некоторых тенденций эволюции позитивизма XX в.). – М.: Мысль, 1972.

8. Лосев А. Ф. История античной эстетики: Последние века (III–VI века). Книга II. – М.: Искусство, 1988.

9. Макробий Комментарий на «Сон Сципиона» / Философия природы в Античности и в Средние века. – М.: Прогресс-Традиция, 2000.

10. Мамчур Е. А. Проблема выбора теории. – М.: Наука, 1975.

11. Мамчур Е. А. Проблемы социокультурной детерминации научного знания. К дискуссиям в современной постпозитивистской философии науки. – М.: Наука, 1987.

12. Маркова Л. А. Трансформация оснований историографии науки // Принципы историографии естествознания: XX век. – СПб.: Алетейя, 2001.

13. Науковедение. – 2000. – № 1.

14. Плотин Четвёртая Эннеада / пер. с древнегреч. и послесл. Т. Г. Сидаша. – СПб.: Издательство Олега Абышко, 2004.

15. Ребане Я. К. Некоторые проблемы комплексного изучения социальной детерминации познания // Социальная природа познания. – М., 1979.

16. Свами Вивекананда Философия йога. – Магнитогорск: Амрита, 1992.

17. Стёпин В. С. К проблеме структуры и генезиса научной теории // Философия. Методология. Наука. – М.: Наука, 1972.

18. Стёпин В. С. Теоретическое знание. – М.: Прогресс-Традиция, 2003.

19. Хоркхаймер М., Адорно Т. В. Диалектика Просвещения.—М. – СПб.:Медиум, Ювента, 1997.

20. Человек. Наука. Цивилизация. К семидесятилетию академика В. С. Стёпина. – М.: Канон+, 2004.

21. Черняк В. С. Особенности современных концепций развития науки // В поисках теории развития науки (Очерки западноевропейских и американских концепций XX века). – М.: Наука, 1982.

22. Швырёв В. С.Неопозитивизм и проблема эмпирического обоснования науки.—М.,1966.

23. Швырёв В. С. Неопозитивистская концепция эмпирического значения и логический анализ научного знания // Философские вопросы современной формальной логики. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1962.

И. Ф. Игнатьева. Коммуникативные и мнемические аспекты культуры

Процессы межкультурной коммуникации во многом зависят от идентификации культурных реальностей как относительно самостоятельных целостных образований, а также от идентичности самих субъектов коммуникации. Самосознание особенностей той или иной культуры формируется в частности в процессе сравнения данной культуры с другими культурными целостностями, то есть требует применения компаративистского анализа.

Одним из довольно часто применяемых приемов компаративистского анализа является рассмотрение событий в аспекте связи прошлого, настоящего и будущего (сравнение различных этапов развития исследуемого объекта). Этот прием позволяет выявить в процессе сравнения весьма существенные стороны: во-первых, охватить исследуемые процессы во всей их полноте и целостности; во-вторых, осознать закономерности поступательного хода исторического процесса. Дискретность исторического времени фиксируется в реальности разрывов между различными этапами, стадиями, ступенями развития.

Сама возможность сравнения различных культурных реальностей предполагает анализ оснований каждой из них, требует идентификации самих этих реальностей. Это выводит нас на рассмотрение проблемы фиксаций целостности каждой реальности, а значит проблемы ее самосохранения и создания тезаурусов социальной и культурной памяти. В последние годы наука переживает определенное увлечение темой памяти и воспоминания. Это связано, прежде всего, с тем, что сегодня имеет место качественный скачек в сфере средств хранения информации. Появление электронных средств искусственной памяти по своему значению для культуры соизмеримо с возникновением письменности и изобретением печатного станка.

В реальном исследовательском процессе нередко оказывается, что именно компаративное рассмотрение истории культур выводит автора на проблемы культурной памяти, к примеру, работы известного немецкого египтолога Яна Ассмана, изучавшего роль памяти в построении культурных идентичностей (Ассман 2004).

Следует отметить, что исследование социокультурного процесса требует объединения темы воспоминания и преемственности, темы компаративистики и темы коммуникации. Человек, идентифицируя себя с определенным культурным сообществом создает основу для вступления в процесс коммуникации, а также для включения в историю и память. Идентичность невозможна без воспоминания (обращения к прошлому) и определенного отношения к культурной традиции, т. е. без механизмов преемственности.

Компаративное исследование культуры всегда основывается на представлении об идентичности данного конкретного культурного образования. Формирование же идентичности представляет собой сложный и неоднозначный процесс, который так же предполагает сравнение, но на этот раз – сравнение представителями данной культуры своего образа “Мы” с другими образами, чуждыми данной культуре. Формирование культурной идентичности предполагает два взаимосвязанных процесса: во-первых, формирование некоторой коммуникативной целостности в данном реальном пространстве-времени, во-вторых, наличие целостности глубинной, уходящей своими корнями в прошлое данного народа. В культурологии выделяют нормативную и нарративную стороны процесса формирования идентичности, или принадлежности. Как символический мир смысла культура связывает человека с его современниками, образуя единое пространство ценностей, ожиданий и действий. Его связующая и императивная сила устанавливает взаимное доверие и возможность коммуникации. В то же время, некоторые смысловые конструкции связывают человека с представителями его культуры, жившими в далеком прошлом. Эти смыслы могут существовать как нарративные образования, то есть как то, что сохраняется в письменных текстах, книгах, мифах, легендах, сказаниях, хранящихся в памяти народа. «Каждая культура создает то, что можно назвать ее «коннективной структурой». Она действует соединяющим связующим образом, причем в двух измерениях – социальном и временном» (Ассман 2004: 15). Эта структура создает основание того, что называют культурной идентичностью, она создает принадлежность, связывает индивидов в некое «Мы». «Коннективная структура» общего знания о себе в рамках некоторого «Мы» предполагает, таким образом, наличие общих правил и ценностей, сформировавшихся на основе осмысления сообща обжитого прошлого. Благодаря наличию такой целостной структуры, траектории деятельности членов сообщества не теряются в бесконечности, а подчиняются общим образцам, опознаются как элементы общей культуры, что является условием определения идентичности. Способность исследователя опознавать такие образцы является исходным пунктом анализа процессов преемственности и компаративистского анализа.