Одиночка - Пак Владимировна

"Лучше вспомнил бы про правила, когда от Сеедира избавлялся", – подумал я, но на лице изобразил сильнейшее раскаяние.

– Думаю, твой бывший учитель, Шеррай, тоже был бы недоволен своим учеником, – продолжал тем временем Веланд, – но забудем это. Хенигас сразу по прибытии сообщил, что сегодня ты доказал мне свою преданность, Арлин, – и тонкая улыбка на миг тронула его губы, – и теперь с полной уверенностью можешь считать себя Единым. Конечно, чары могли быть использованы и получше, но не это для меня главное. Я убедился в верности своего ученика, и теперь привратниками займутся более опытные маги.

У меня немного отлегло от сердца. Если на этом проверки иссякли, то можно поздравить Севиала с успешным исполнением части его обширных планов. Он хотел, чтобы я на законных основаниях очутился в городе Единых, и он это получил. И Веланд вот он, стоит передо мной и называет своим учеником, даже не догадываясь о том, кому в действительности взбрело в голову напрочь отбить мне память. Интересно, а что по замыслу Севиала я должен делать дальше? Убить Веланда? Например, прямо сейчас. А что, мы с ним практически наедине. С Хенигасом как-нибудь управлюсь, а там будь, что будет. Хотя вряд ли лорд мыслит столь примитивно, да и, если начистоту, при всех моих хваленых способностях Веланд мне все же не по зубам. А значит, лучше пока не высовываться и вести себя так, как и вел бы, если б не эта досадная промашка со стороны Зарона.

Старший тем временем высказал все, что хотел, и замолчал, выжидательно посматривая на меня. Слегка растерявшись под этим взглядом, я не сразу сообразил, что от меня требуется. Нужные слова неохотно вспыли из глубин памяти, и я поспешно опустился на одно колено перед Веландом и склонил голову, произнося хриплым от волнения голосом:

– Благодарю за оказанную честь, учитель.

При этом у меня внутри все прямо таки перевернулось. Сеедир мой учитель. Был им и навсегда останется, пусть даже мы с ним не всегда понимали друг друга, ругались, не разговаривали неделями. Это ничего не меняет.

Веланд благосклонно кивнул и, по всей видимости, остался очень доволен безукоризненным соблюдением ритуала.

– Встань, ученик, – доброжелательно произнес он.

Я поднялся на ноги, искоса глянув на внимательно наблюдавшего за мной Хенигаса. Складывалось такое впечатление, что все происходящее забавляет наемника, хоть он и старательно это скрывает.

– Теперь, Арлин, твой дом здесь. – И Веланд обвел долгим взглядом стены своей приемной.

"Что, прямо в твоих покоях?" – захотелось съязвить мне, но я сдержался. Понятно, что он имеет в виду весь город, и это было вдвойне неприятно, учитывая, в каком именно мире он находится.

– Сначала я проверю, на что ты способен, а потом подыщу тебе подходящее занятие. Моей племяннице, Тайре, прискучило сидеть в Убежище. Возможно, я отправлю тебя с ней.

"И с Арием заодно, – мысленно прибавил я, – чтоб уж совсем весело было".

– А пока иди. Хенигас, проследи, чтобы его поселили в западном крыле.

Наемник невозмутимо кивнул и, взяв меня под локоть, двинулся к выходу. Я едва успел отвесить Веланду короткий поклон на прощание, как уже оказался за дверьми. Тот пришибленный маг, который как покорная собака остался ждать снаружи, при виде нас едва заметно вздрогнул и выпрямился так резко, что со стороны показалось, будто его кто-то дернул за шею. Но на бледном лице не отразилось ровным счетом ничего. Пустые глаза уставились на Хенигаса. и я незаметно поежился. Смотреть в них было жутковато.

– Ты свободен, – грубовато бросил наемник моему провожатому. Тот опустил голову и заковылял обратно. Я недоуменно посмотрел ему след.

– Хенигас, а кто это? – прошептал я, с трудом отодрав взгляд от спины удаляющегося мага.

– Никто, – отрезал он. – И вообще, поменьше задавай вопросов.

– Уж и спросить нельзя, – обиделся я.

Хенигас чуть смягчился.

– Это маг, осмелившийся усомниться в верности решений Старшего. За это он был подвергнут суровому наказанию. Теперь у него нет ни имени, ни права далее называться Единым. Он низведен в ранг прислужников своих бывших братьев и прикован к этой крепости. В тот миг, когда ему вздумается покинуть ее, он умрет.

– Ого! – невольно воскликнул я. – Вот это порядки.

– Да. Вот поэтому я и посоветовал тебе не так давно научиться держать язык за зубами. Старший сегодня был необыкновенно доброжелателен к тебе, но здесь все очень быстро меняется. А ты часто бываешь крайне неосмотрительным и плохо знаешь нравы Единых. Это может плохо кончиться.

– Заботишься? – искоса глянул я на Хенигаса.

– Предупреждаю, – отрезал он. – Здесь царят свои порядки и паутина интриг намного превосходит обыденную придворную жизнь правителя любого мира. Единые не люди. Они занимаются этим столько, сколько тебе не прожить, если и дальше будешь вести себя так же непринужденно, как ты это привык делать.

– Да не сердись ты, – примирительно сказал я. – Поверь, я постараюсь учесть все, что ты мне говорил и говоришь сейчас. Просто подумал, а может лучше будет, если я прикинусь наивным новичком, которого ничего не стоит убрать в любой момент.

Хенигас неопределенно хмыкнул.

– Ну, некоторым для этого и прикидываться не надо. А если серьезно, то на мой взгляд, это не самая лучшая позиция. Заставить себя уважать труднее, нежели вызвать презрение, зато действеннее. Впрочем, – тут же равнодушно прибавил он, – разбирайся сам, что для тебя выгоднее.

Я опустил голову, разглядывая матовые черные плиты под ногами. Западное крыло выглядело гораздо сдержаннее, но уютней от этого явно не становилось. В строгой отделке стен и потолка проскальзывали ледяные нотки и даже немногие теплые тона были не в силах смягчить их.

На миг я обрадовался, когда холодные плиты скрылись под темным ворсом ковровой дорожки, а отражение огней светильников засияло в многочисленных зеркалах, разгоняя пасмурность вытянутого помещения, но стоило сделать несколько шагов, как стало казаться, будто сотни глаз непрерывно буравят мне спину.

– Зеркальная галерея, – непринужденно поведал мне Хенигас. – Когда-то за комнаты в ней перегрызлась добрая половина Единых. В итоге Старшему пришлось самолично отобрать лучших из самых близких и верных. Но кое-кому места все равно не хватило.

– Странный вкус у Единых, – оглядевшись, хрипло заметил я, – жить в полухраме-полусклепе… А где твоя комната?

– Не здесь уж точно, – поморщился он. – Во втором внутреннем дворе есть нечто вроде казарм. Там мы и обитаем.

– Это где сплошь хозяйственные постройки? – уточнил я.

Он усмехнулся.