Имя всего Сущего - Дженн Лайонс

что с ним случилось. – Я замолчала. – Или в него вселился демон, но это вряд ли.

Сенера вздохнула:

– Отлично. Оставим его.

Я бросила на нее взгляд, полный яда.

– У нас нет времени, – объяснила она. – Его присутствие на банкете не обязательно. Твое – да. Мы разберемся с ним позже.

Я вскочила на кровать и обняла брата Коуна за плечи.

– Я не оставлю его одного в таком состоянии. Он может прийти в себя и навредить себе, а если кто-то попытается причинить ему боль, он беззащитен. Я остаюсь.

Ноздри Сенеры раздулись:

– Не остаешься.

– Остаюсь!

Но прежде чем я смогла сделать еще хоть что-то, она коснулась лба брата Коуна. Его глаза закрылись, подбородок упал на грудь, и он мертвым грузом осел у меня на руках.

– Вот так. Он спит и не будет представлять ни для кого опасности – в том числе и для себя. Мы уйдем – и я запру дверь. А теперь ты идешь со мной на пир и можешь пойти со мной на своих двоих, или я могу позвать стражников, чтобы они тебя тащили, разрешаю выбрать.

Я высвободила руку из-за спины брата Коуна, укладывая его обратно на кровать, и натянула на себя меха.

Направляясь к двери, я старалась вести себя как можно более достойно. Я и так собиралась пойти с Сенерой. Я прибыла сюда с единственной целью: найти копье Хоревал и украсть его. Теперь же у меня было две цели: найти и украсть и копье Хоревал, и гаэш брата Коуна. Выполнение любой из этих работ требовало, чтобы со мной обращались не как с заключенной. Я должна была убедить Релоса Вара, что я на его стороне. Но нужно было сделать это правдоподобно.

Никто не будет ценить приз, если его удастся выиграть без усилий[191].

Итак, мы оставили брата Коуна спать, а Сенера заперла дверь позади нас.

В коридорах не стояли стражники, над нами не нависали солдаты. В этом не было нужды.

Внешний вид помещений не был похож ни на что, что я видела раньше: идеально черный камень, рубленые вставки из хрусталя и сверкающие серебряные линии. Все вокруг казалось прозрачным, морозным и холодным, отчего создавалось впечатление, что мы окружены бесконечными ледниками и застывшими сосульками.

– Этот дворец кажется таким старинным…

– Он старше империи, – признала Сенера. – Потому что построен богом-королем Чертхогом и богиней-королевой Сулесс.

– Как он мог пережить вторжение армий Куура?

– Фактически он его не пережил. Его восстановили.

Я даже не притворялась, что поражена. Эта конструкция буквально соперничала с Атрином, который был построен самим Кандором.

Мы поднялись по лестнице, и я поняла, что поспешила с предыдущей оценкой красоты и сложности этого дворца.

Сначала я подумала, что лестница вывела нас наружу, на огромную, устеленную мрамором площадь, расположенную на вершине горы. Вокруг нас, прямо под нами, пронзали шелковисто-бирюзовое небо зубчатые горные хребты. Белые облака плясали у наших ног. Под нами, в долинах, скрывался отец тысячи бурь, оставивший нашу площадку нетронутой, так что мы могли наслаждаться игрой молний в облаках за много миль отсюда.

Потом я поняла, что не чувствую ни ветра, ни холода. Не было ни малейшего колебания воздуха. Солнечный свет отражался от серебряной решетки, смыкавшейся над нашими головами. Когда я протянула руку, словно желая коснуться неба, кончики моих пальцев уперлись в невидимые холодные хрустальные стены. Идеальные, прозрачные стены.

Мы по-прежнему находились внутри дворца. Давным-давно, в эпоху, скрывшуюся под обломками времени, бог-король зимы создал великий зал, чтобы оглядывать свои владения. И каким-то чудом уничтожившие правителя куурцы спасли сам дворец, несмотря на то, что разрушили все остальное.

Дворец снежного короля…

Окружающий вид показался мне столь чудесным, что я чуть не забыла, как дышать.

– Красиво, не так ли? – сказала Сенера. – Когда я попала сюда в первый раз, я, должно быть, простояла здесь несколько часов.

Я снова приложила руку к прозрачной стене, наблюдая, как тепло моих пальцев оставляет следы конденсата на холодной, прозрачной субстанции.

– Из чего сделаны стены?

– Понятия не имею[192].

Стены располагались под углом. Я решила, что они сходились над нашими головами усеченной, приплюснутой пирамидой, оставляя небольшой участок квадратного потолка – единственный, который был не прозрачным. Хрусталь и серебро сверкали повсюду, так что у любого сама по себе рождалась мысль об огромной и могущественной империи холода и льда. Обрамленные в металл хрустальные осколки шли вверх или опускались под точными углами, соединяясь друг с другом и образуя узоры. Они походили на сосульки или снежинки – или на холодные и далекие звезды. Потолок парил по меньшей мере на высоте ста футов, преломляя магический свет и мерцая фиолетовым и синим сквозь кристаллы.

И, как и Сенера, я могла бы потратить часы, просто рассматривая это, но раздавшиеся голоса напомнили мне, что мы не одни.

Львиную долю тепла в этой огромной зале обеспечивал массивный очаг, окруженный потемневшим от жара огромным железным кольцом, которое служило барьером от случайных искр. Вокруг же очага расположились столы, за которыми сидели придворные и аристократы, наблюдавшие за нами. В сравнении с обычным цветом кожи куурцев большинство гостей выглядели типичными йорцами – лица их были в основном белыми, но были люди и с бледно-голубой, фиолетовой или серой кожей. У большинства были длинные светлые волосы, собранные в пучок на макушке. Мужчины носили бороды, заплетенные в косы и украшенные драгоценностями. И все они предпочитали одеваться в светлые тона. То есть Сенера подарила мне платье, гарантирующее, что я выделяюсь, как пламя, прожигающее себе путь на бумаге.

Если я и надеялась слиться с толпой, то эти надежды стоило оставить позади. Понятно, что Сенера хотела, чтобы я привлекла всеобщее внимание.

Старуха, по сравнению с которой Дорна выглядела неопытной девчонкой, занималась очагом, расположившись рядом со стаей… Нет, это были не волки. Это были белоснежные гиены с голубыми глазами.

И стоило мне переступить порог зала, как старуха резко обернулась и уставилась на меня. Прищурившись, она одарила меня сердитым взглядом, в котором явно читалось, что, если я подойду слишком близко, она вряд ли справится с искушением не швырять в меня горящие поленья. Зубастая ухмылка, которой она меня затем одарила, больше напоминала оскал собаки, чем улыбку.

Раньше я эту старуху не видела.

– Трон бога-короля стоял наверху. – Сенера указала в сторону лестницы, которая шла вдоль всех стен и заканчивалась подле маленькой дверцы, расположенной вдали, у самого потолка. У ее подножия за одним столом сидело несколько дюжин женщин.

– Кто… – начала было