100 великих узников - Надежда Ионина

Порой подневольная жизнь Ф. М. Достоевского немного скрашивалась: то собаки появятся в остроге, то коня купят, а то даже орла раненого подобрали в степи. Долго гулял он по острогу, потом окреп и улетел: известное дело — птица вольная. А в 1854 году наступила воля и для писателя, окончилась его каторжная жизнь, и вот уже сами товарищи по несчастью повели его в кузницу, поставили у наковальни, подняли, как коню на перековке, одну ногу. Радостно заработали молотки… Поднял он упавшие кандалы и долго смотрел на них, будто все еще не верил: только что были, и ноги еще томятся их жуткой тяжестью, и вот их уже нет…

А потом и ворота острога открылись, новая дорога ждала писателя — пока еще рядовым в Семипалатинск. Каторжная жизнь выразила себя в страдании, причем страданием был не один или несколько эпизодов, такой была вся жизнь в остроге в течение четырех лет. Солдатская жизнь тоже не сладкая, но это уже каторга, хоть и она научила писателя многому — прежде всего относительному терпению и смирению и, может быть, только здесь, с Евангелием в руках, он понял себя и свою душу…

Ф.М Достоевский пришел на каторгу известным писателем, и представить свое будущее без литературы он уже не мог. Была бы только возможность читать и писать, и как хотелось хоть иногда побыть одному. Каторга дала ему много жизненных и психологических материалов для творчества, но прошло еще много времени, пока на основе впечатлений об острожной жизни возникли "Записки из Мертвого дома".

Джон Браун

С борьбой американских негров за свои права связано имя Джона Брауна, предки которого приехали в XVII веке в Америку из Англии в поисках свободы совести и демократического строя. Будущий борец за освобождение негров родился в 1800 году в штате Коннектикут — месте суровом, где и люди были под стать природе. Молчаливые и упорные, они трудились, поливая своим потом каждый клочок земли. Когда Джону было четыре года, отец запряг свою единственную лошадь, посадил в фургон жену и детей, погрузил нехитрый свой скарб и двинулся в Огайо, где, по слухам, были хорошие земли. Брауны разбили палатку у поселка Экрон, где земля была жирная, пастбища хорошие, а по долине тянулись огромные фруктовые сады.

Здесь жило несколько фермеров-немцев, но в основном население состояло из индейцев. Белые и индейцы между собой почти не общались, но О. Браун вовсе не считал, что только белые должны управлять миром. Наоборот, он полагал, что если человек честный, мужественный и славно работает, то цвет его кожи не должен никого касаться.

Такие речи отец Джона Брауна вел и дома, часто подкрепляя их конкретными делами. Когда у соседа-индейца заболел ребенок, он дал им молока, а жена его лечила ребенка. Неудивительно, что маленький Джон вскоре свел дружбу с индейскими ребятами. Новые друзья научили его управлять пирогой и ловить рыбу на сырое мясо, ставить силки на птиц и капканы на мелких животных. Он научился на всем скаку накидывать аркан на бегущую лошадь, да и одевался, как индеец, — в мягкие мокасины, штаны из оленьей кожи и козью куртку…

Когда Джон Браун вырос, он обнаружил, что живет в стране, которая объявила свободу основой своего существования, однако держит в рабстве четверть населения. Но что он мог тогда поделать? Юный Джон разводил овец, дубил кожи, продавал шерсть, сохранял веру в Бога… Попав во время войны 1812–1815 годов в один из рабовладельческих штатов, 14-летний Джон Браун оказался очевидцем наказания маленького негра. Мальчик-слуга подавал вино и, нечаянно оступившись, облил одного из гостей. Хозяин схватил плеть с железным наконечником и начал избивать его. Лицо Джона стало белее платка: он вскочил и вырвал плеть из рук мучителя. Тот в ярости двинулся на него, но, встретив его взгляд, — отступил.

Позднее Д. Браун пришел к убеждению, что все люди имеют равные права и нет никаких различий между белыми и людьми с другим цветом кожи, а рабство нарушает "естественные права человека", провозглашенные "Декларацией независимости". Он хлопотал об устройстве школ для негритянских детей, помогал переправлять в Канаду беглых рабов, что было сопряжено с большим риском. Д. Браун был религиозным человеком и часто обращался к Библии, находя в ней такие места, которые говорили о равенстве людей и могли быть истолкованы против рабства. Однако он пришел к выводу, что ни моральные увещевания, ни даже политическая борьба не смогут уничтожить рабство, и единственный путь — вооруженное восстание. И Д. Браун решил организовать массовый побег негров и создать на рабовладельческом Юге опорный пункт помощи беглецам. Часть рабов будет переправляться в Канаду, другая часть, время от времени спускаясь с гор, будет агитировать рабов и облегчать им путь к бегству, и, таким образом, рабовладельческая собственность на Юге будет постепенно расстроена, что ослабит систему рабства и в других штатах. Когда соратники говорили, что собравшиеся с силами рабовладельцы разгромят убежища для рабов и убьют его самого, Д. Браун отвечал, что "не видит лучшего применения своей жизни, чем пожертвовать ею ради свободы рабов".

В своей борьбе Д. Браун был не одинок. В начале 1860-х годов в стране развернулось широкое движение за освобождение рабов, местами перераставшее в вооруженные восстания. В 1857 году Д. Браун вместе с сыновьями переехал в Канзас, а через год возглавил вооруженную борьбу фермеров, восставших против превращения Канзаса в рабовладельческий штат. Сторонники рабства при содействии правительства творили насилие, совершали убийства и поджоги, и тогда Д. Браун стал вершить свой суд и расправу. Он хладнокровно уничтожил целую шайку бандитов, после чего власти пригрозили ему тюремным заключением, однако исполнить свою угрозу не решились. Впоследствии он решил дать бой рабству и начал подготовку к всеобщему восстанию негров. План Д. Брауна состоял в том, чтобы разбить в Аппалачских горах лагеря, запастись продовольствием и оружием и уговорить местных рабов искать убежище в этих лагерях. Потом двинуться отсюда на север, пока вся волна беглецов (4 млн. рабов) не достигнет свободных штатов. Оружие он надеялся раздобыть, захватив правительственный арсенал в Харперс-Ферри. Большинство аболиционистов считали план Д. Брауна бредовым; негритянские руководители одобряли этот план, но считали его неосуществимым. Для его исполнения нужны были большие деньги (на питание и другие дорожные расходы), но после многих обращений к друзьям Д. Брауну удалось собрать только 25 000 долларов.

В ночь на 16 октября 1859 года отряд Д. Брауна занял мост через реку Потомак и предпринял захват арсенала в штате Виргиния. Арсенал находился в том месте, где начиналась дорога на Мэриленд, поэтому предполагалось сконцентрировать людей и оружие на мэрилендском берегу реки, внезапно напасть на арсенал и захватить его, а потом с оружием, боеприпасами и пленными скрыться в горах.

Однако в своем плане Д. Браун не предусмотрел, что городок Харперс-Ферри находится всего лишь в 60 милях от Вашингтона. Кроме того, в этой части Виргинии не было крупных плантаций с большим количеством рабов. А те рабы, которых использовали как домашнюю прислугу, не были готовы сражаться с оружием в руках. Д. Браун не предполагал также, что на защиту правительства выступят горожане, работавшие в арсенале и ружейных мастерских и хорошо оплачиваемые.

Сначала все шло по намеченному плану: часового обезоружили, пленных брали без единого выстрела, даже без применения силы. Но, придя в себя от утренней растерянности, жители Харперс-Ферри вызвали из Чарльстоуна отряд милиции, а пока сами со всех сторон оцепили арсенал, грозя поджечь его. Вскоре из Балтимора сюда прибыл отряд морской пехоты. По свидетельству заложников, перед лицом смерти в ночь на 18 октября в пожарном сарае арсенала, окруженном отрядами милиции и морской пехоты, Д. Браун проявил удивительное хладнокровие. Стоя между сыновьями — убитым Оливером и умирающим от ран Уотсоном, он стрелял, призывая друзей отдать жизнь как можно дороже. Но под ударами тяжелой пожарной лестницы забаррикадированная дверь поддалась, и осаждающие бросились на Д. Брауна и его товарищей. Сам он получил несколько ударов холодным оружием по голове и штыками в спину; его продолжали бить и после того, как он упал, обливаясь кровью.

Раны Д. Брауна еще не успели затянуться, как начался суд "над бунтовщиками из Харперс-Ферри". Вся Америка была в волнении: впервые белый выступил с оружием в руках на защиту негров, и два его сына погибли в этой борьбе. Одни провозгласили его новым святым, который прославит эшафот, как Распятие; другие утверждали, что он — честолюбец и преследует личные цели. Южане не могли простить, что 22 бойца Д. Брауна привели в панику целый округ, и издевались над его мучениями, придумывая для него самую оскорбительную смерть. Буржуазия Севера верила в успех мирных переговоров и потому была недовольна, что Д. Браун так некстати раздражил южан. Камеру № 18 осаждали многочисленные посетители: военные, юристы, квакеры, священники. Одни хотели научиться у Д. Брауна мужеству и стойкости, другие ждали от него поучений, кто-то хотел сам поучить этого старого грешника, а были и такие, кто рассматривал его как диковинного и опасного зверя.