И придет новый день - Ула Сенкович

Нола здорово избили, я могла бы его и не узнать, встреться он мне на улице. Одежда порвана, руки скованы цепью, но его, по крайней мере, не лишили свободы передвигаться. Наверное потому, что был слишком слаб, чтобы попробовать бежать. Или так выглядел. Нол не отрываясь смотрел на меня, и постепенно выражение его глаз начало меняться. Я занервничала, подняла руку, чтобы поправить волосы, и тут он уставился на мое запястье. Ну да, он же не знает про браслеты… Затем увидел кольцо и просто окаменел. Раньше Нол лучше прятал свои чувства, похоже, тюрьма ему дорого обошлась. Я решила не испытывать судьбу и объяснить причину нашего визита.

— Я пришла вернуть свой долг. Я возвращаю тебе свободу.

— Ты не можешь этого сделать.

Я едва разобрала, что он говорит. Таким тихим был его голос.

— Зато мой жених может, — я обернулась на Айдена проверить на всякий случай, как он там с собой справляется. Пока неплохо справляется, можно продолжить. — Я выхожу замуж, и это его подарок к свадьбе.

Реакция на мое сообщение была довольно неожиданной. Нол прислонился к стене, похоже, стоять у него сил не было, посмотрел на Айдена совсем коротко и опять перевел какой-то раненый взгляд на меня:

— Но это невозможно.

У меня и так было не лучшее настроение для светских бесед, а такой прием окончательно вывел из равновесия:

— По-твоему, я не могу выйти замуж? Извини, что не спросила у тебя разрешения. Но теперь ты все знаешь, и я рада сообщить, что мы в расчете. Просто пришла попрощаться. Можешь не беспокоиться о Лирене, я о ней позабочусь. Она сейчас в надежном месте, с ней все будет в порядке.

— Ты решила убить меня?

Не знаю, понимал ли он сам, что спросил, но вид у Нола был просто странный. Парень бредит, это точно, он даже не понял, что я ему сказала. Айден наконец решил вмешаться, вышел вперед, немного заслонив меня собой, и принялся внимательно рассматривать пленника.

— Ты мне кого-то напоминаешь. Сколько тебе лет?

— Двадцать восемь.

— Лимберт Нол. Лим Нол. Если бы я не был уверен, что тот человек мертв, я бы мог поклясться, что это ты. Правда, его звали Лим Нолинг. И он был бы сейчас намного старше.

— Я никогда не встречал человека с таким именем.

Айден продолжал внимательно рассматривать пленника, потом внезапно переменил тему:

— Ты хорошо знаком с моей невестой?

Я хотела возмутиться, но Айден сжал мне руку и довольно больно, должна заметить.

— Нет. Оказывается, я вообще не разбираюсь в людях. Для такого давнего знакомства даже не простительно.

— Давнего?

— Мы знакомы с самого детства. Моего, во всяком случае. Мне было тринадцать, я не сразу вспомнил, где первый раз тебя увидел.

Точно заболел. Хорошо, что Айден знает теперь, что парень попросту бредит или путает меня с кем-то. Может вообще не узнал? Похоже, у Айдена мелькнула такая же мысль.

— Ты знаешь, как зовут эту леди?

— Да, она сказала мне свое настоящее имя.

— Можешь его назвать?

И здесь произошло нечто неожиданное. Нол посмотрел на меня, словно хотел понять, как ему поступить, и совершенно отчетливо произнес:

— No se tu nombre, pero a mi cantara su viento.

— Что он сказал? — Айден, похоже, разозлился, но я была так удивлена, что не отреагировала. Фраза была на испанском. Нол говорил с очень сильным акцентом, но я все равно его поняла. "Я не знаю твоего имени, но мне пропоет его ветер". Нол говорит по-испански?!

— Что он сказал тебе?

— Ничего. Наверное слова из песни. Я не уверена.

— Откуда он знает твое настоящее имя?

— Я ему сказала. Так получилось. Поэтому и хочу его освободить. Почему я должна все тебе объяснять?

— Мне ты не сказала своего настоящего имени.

— Ты и так мной командуешь, — я вытащила между делом Айдена наружу. Не хотелось устраивать семейную сцену при свидетелях. Я еще не замужем, а веду себя как многоопытная стерва. Идею шмякнуть кольцом об пол я отмела, как слишком рисковую. Нужно сначала убедиться, что пленник в безопасности. Жених имел вид взбешенный, и дальнейшие его поступки были для меня не ясны. Перебрала в уме возможные варианты, подавила приступ легкой паники, развернула Айдена к себе лицом и голосом до нельзя прочувственным заявила:

— Ты мне изменяешь.

Если можно совместить на лице бешенство с удивлением, то именно эту эмоцию я наблюдала. Айден что-то прорычал. Я не стала дожидаться перевода и продолжила:

— Изменяешь! Я уверена. Поэтому ты ревнуешь! Все изменщики — ревнивцы. Вот я тебе не изменяю и не устраиваю сцен без причины. Я думала, ты ко мне лучше относишься. Нет, ну кто бы мог подумать…, - мне удалось развить интересную тему и даже предложить различные варианты, как он это делает и с кем, пока обвиняемый собирался с духом и брал себя в руки. Вполне возможно совесть у моего жениха была действительно не чиста. Во всяком случае, он не стал оправдываться, а отправился отдавать распоряжения, чтобы освободить пленника.

Вот точно говорят, нападение — лучшее средство защиты. Наверное поэтому женщины такие кусучие. В кого я превращаюсь? Почему-то вспомнилась Круэлла Де Виль из "101-го далматинца". Не очень хороший пример для подражания, но во всяком случае, она неплохо одевалась.

Тюрьма, в которой содержали Лимберта Нола, находилась в одной из наружных башен городской стены. Достаточно было подняться по крутой каменной лестнице, пройти по крытой галерее до наружных ворот и можно было увидеть, как пленника выводят за стены города. Нолу помогли сесть на коня, приторочили к седлу его немногочисленные вещи и мешок с едой. Это уже по моей инициативе. Оказавшись в седле, парень, похоже, поверил все-таки, что его отпустят. Сидеть прямо ему удавалось с трудом, но я знала, что Нол хороший лекарь. Думаю, пару часов сна, немного магии и храмовник сбежит от своих охранников. Надеюсь, у него хватит ума не дожидаться пока солдаты выполнят приказ Айдена разделаться с лазутчиком. Своему жениху я по вполне понятным причинам не доверяла. Если бы не моя абсолютная вера в способности Нола, я бы поехала сопровождать его до границы. Но тогда точно не избежать скандала.

Прежде чем пришпорить коня, Лимберт поднял голову и нашел меня между зубцов стены. А я думала, меня не видно снизу. Как он догадался, где я прячусь? Жгуче покраснела, сама не знаю почему, хотела уже отступить в тень, но Нол тронул поводья и поехал за солдатами. Еще раз обернулся, совсем короткий взгляд, и я его услышала. Как тогда в степи. Слова звучащие во мне, но сказанные не мной: "Прости меня." И внутреннее онемение, в котором я находилась все время, пока его видела, сменилось безграничной печалью. Словно я стала одним цельным переживанием совершенно не моего чувства раскаяния. Острая, почти физическая боль какой-то неизвестной мне утраты. Вместе с мыслью я поймала эмоцию Нола. Наверное, он сообразил наконец, что происходит. А я даже не могла сказать, что давно уже его простила. Парень, которого я любила больше жизни, уезжал от меня навсегда. Мало этого, я еще решила выйти замуж за человека, который мне совершенно безразличен.