Маргарита де Валуа. Мемуары. Избранные письма. Документы - Маргарита де Валуа

737

14. Намек на казнь королевы Шотландской Марии Стюарт в феврале 1587 г. по решению Елизаветы Английской. Мария Стюарт, как известно, была французской королевой, женой старшего брата Маргариты Франциска II (1559-1560), и ее беспрецедентная смерть произвела большое впечатление, заставив королеву Наваррскую искать всевозможных гарантий собственной безопасности.

Помпонн де Беллиевр (1529-1607) — французский государственный деятель, в 1586 г. был послан с дипломатической миссией в Англию с целью спасти королеву Шотландскую, но, по мнению Маргариты, своими действиями только усугубил положение.

738

15. Речь уже идет не об Ибуа, а о замке Юссон в Оверни, куда по приказу Генриха III Канийак доставил Маргариту в ноябре 1586 г., назначенный комендантом. На какое-то время королева Наваррская превратилась в политическую узницу. Однако уже в феврале 1587 г. швейцарцы по требованию Канийака присягнули ей на верность, и из пленницы она неожиданно превратилась в хозяйку Юссона. В письме она хвалит Канийака, однако Филиппу II уже были известны истинные причины ее освобождения. В действительности, мотивы поведения Канийака были предельно меркантильные. Первоначально он рассчитывал получить от короля, в благодарность за захват Маргариты, должность губернатора Верхней Оверни, но Генрих III не спешил с милостями. Тогда Канийак принял сторону герцога де Гиза, который щедро расплатился с ним за освобождение королевы и тотчас проинформировал об этом испанского короля. Судя по письму, Маргарита не знала о сделках за ее спиной. Правда, она сразу поняла, что деньги и материальные блага для маркиза стоят на первом месте, и пообещала ему уступить свои права на графство Оверньское за 40 тысяч экю, прекрасно зная, что Канийак никогда не сможет ими воспользоваться.

739

16. Отчеты, о которых говорит Маргарита, это не что иное, как секретные материалы о посольстве маркиза де Канийака в Константинополь, отражающие попытки Франции использовать испано-турецкое противостояние в свою пользу. По сути, Маргарита и Канийак предлагали Филиппу II купить дипломатические документы, обещая, что средства пойдут на помощь французским католикам.

740

17. Юрбен де Сен-Желе, епископ Комменжский был выбран Маргаритой в качестве курьера к Филиппу II. Чем закончилась его миссия, точно неизвестно, но можно предположить, что если деньги и были выделены, то только в пользу герцога де Гиза, который уже сам решал, что из полученной суммы он сможет передать Маргарите. Нужно принять во внимание, что Испания в тот момент готовила Непобедимую Армаду, и Филиппу II было не до французской мятежницы, а Гиз уже достаточно потратился на королеву Наваррскую и обеспечил ее безопасность.

741

18. Именно этот пассаж Маргариты позволяет приблизительно определить время написания ее письма (свои послания она вообще датировала крайне редко). 20 октября 1587 г. королевская армия под командованием герцога де Жуайеза потерпела сокрушительное поражение в битве при Кутра от войска Генриха Наваррского, причем, сам Жуайез погиб. Т.е. речь идет об осени/зиме 1587-1588 гг.

742

19. Сикста V (1585-1590).

743

20. По-видимому, королева имеет в виду соглашения, подписанные Генрихом III в ноябре-декабре 1587 г. со швейцарцами и с немецкими наемниками, вторгнувшимися во Францию с ведома Генриха Наваррского.

744

21. Маркиз де Канийак вскоре погибнет на службе герцога Майеннского, в 1589 г., а его прежний покровитель, герцог де Гиз, в декабре 1588 г. будет убит по приказу короля.

745

22. Дело в том, что настоящее письмо, которое было оправлено Филиппу II посредством епископа Комменжского, представляет собой не что иное, как большой, но все же сопроводительный лист к политическому сочинению ("Мемуару") Маргариты, также посланному в Испанию и посвященному характеристике и анализу обстановки на юге Франции в 1580-е гг. Известно, что текст "Мемуара", написанного королевой на итальянском языке, хранится (хранился?) в архиве Симанкас в Мадриде (его видел и исследовал Kervyn de Lettenhove: Un memoire inedit de Marguerite de Valois // Revue d'histoire diplomatique, 1891. P. 161-175) , но Элиан Вьенно, пытавшаяся найти документ при подготовке современного критического издания сочинений Маргариты (см. начальные сноски), не смогла это сделать.

746

23. У читателя этого послания может сложиться впечатление, что никому не нужная Маргарита Наваррская была готова, в отчаянии спасая себя и прося помощи у Филиппа II, предать все и всех. Однако не все так однозначно. Одновременно с письмом королю Испании, Маргарита пишет еще два письма — Генриху III и Генриху де Гизу, прося помощи и покровительства и у того, и у другого (Correspondance. P. 326-327, 333-334). Исключительный макиавеллизм в духе Екатерины Медичи и всего "свинцового" XVI века!

Где же она была более искренней и где говорила правду? Трудно быть честным в критической ситуации. Видимо, нужно было делать сразу несколько ставок. Узнав о желании сестры помириться, Генрих III готов был даже организовать переезд и оплатить расходы Маргариты, если она и ее двор решат вернуться в одну из королевских резиденций (предполагался г. Вилле-Коттре в герцогстве Валуа). Он слишком боялся самостоятельности своей сестры и ее союза с Гизом, а ведь при дворе муссировались слухи, что герцог ради короны готов развестись со своей женой и жениться на последней принцессе крови Валуа. Увы, король Франции не успел ничего сделать: усиливающийся политический хаос и потеря управляемости в государстве отодвинули идею возвращения Маргариты сначала на более поздний срок, а затем она вообще потеряла актуальность. Смерть Екатерины Медичи (январь 1589 г.) и Генриха III (август 1589 г.) положили конец планам королевы Наваррской воссоединения с семьей. Ее "юссонское сидение" продлилось до 1605 г. (См. Шишкин В.В. Королевский двор и политическая борьба во Франции в XVI-XVII веках. СПб, 2004. Гл.2)

Неизвестно, как сложилась бы судьба Маргариты, если бы не трагическая смерть герцога де Гиза в декабре 1588 г. Ее упомянутое письмо герцогу 1587 г. не содержит обращения и подписано монограммой: так королева Наваррская делала только в исключительных случаях, когда письма носили личный характер. Что она хотела выразить и чего в действительности желала достичь этим посланием, видимо, останется ее никогда не разгаданной тайной: