Сыны Тьмы - Гурав Моханти

могла послать так много людей только для того, чтобы присмотреть за мной? Не говоря уже о том, что они слишком далеко, чтобы даже меня увидеть. Шакуни покачал головой и вернулся к своему питью, пытаясь утопить беспокойство в кубке.

Если все праздники были посвящены еде, то сваямвар, казалось, был посвящен алкоголю, сваренному в знаменитых перегонных кубах царства, – и в этом вопросе не было никакой дискриминации между зелеными рядами рештов или синими галереями драхм. Те же угощения подавались в серых коридорах кшарьев и под оранжевыми навесами наминов. Короче говоря, все были одинаково пьяны. Так что добудиться женихов было очень сложно, учитывая, что сваямвар начинался в благоприятный час перед рассветом.

Сам царь Друпад восседал на деревянном помосте, выступавшем на семь человеческих ростов из стены в самом конце арены, где не было галерей. По обе стороны от царя находились кресла, которые занимали царевичи Панчалы: Сатраджит и Дхриштадьюмна. Позади сидел музыкант, мягко наигрывающий на лютне. Позади платформы, на которой восседал царь, находилась дверь, ведущая в здание Банковской гильдии Синда.

Царевна расположилась на импровизированном помосте, сооруженном под помостом короля. К ее ногам от арены шла лестница, устланная ковром из цветов. По обе стороны от царевны стояли охранницы, а сзади на стуле сидел Кришна, окутанный глубокой тенью, отбрасываемой царским помостом наверху.

В центре арены возвышалась бронзовая арка. Она была достаточно высока, чтобы через нее могла пройти небольшая галера, выполненная в форме двух смотрящих друг на друга оленей, чьи рога были покрыты тонкими чешуйками шпинели и обсидиана. Глазами одного оленя служил лазурит, а другого – цитрин. Сама арка была украшена необработанными драгоценными камнями. Казалось, что олени держат между рогами большое колесо. К внутреннему ободу плоского колеса была привязана рыба. Веревка соединяла колесо с верблюдом. Горбатое существо медленно брело по периметру арены, вращая колесо, зажатое между рогами.

– Доверяй людям – и они все усложнят, – проронил голос Бхагадатты над ухом Шакуни, и тот испуганно вздрогнул. – То, что должно было быть простым соревнованием по стрельбе из лука, превратилось в…

– Цирк? – предложил Шакуни.

Ракшас слабо улыбнулся:

– Боюсь, мы не были представлены. – Я…

– Я знаю, кто вы, – сказал Шакуни. Серое чудовище Востока. – Великий царь Востока. Я…

– Господин Шакуни. Понимаю, у вас тысяча и один глаз.

Шакуни покорно пожал плечами.

– Нужно восполнять потерянные ноги и зубы. Но я польщен, что ваша светлость знает обо мне. Простите, но не лучше ли вам сесть там? – Шакуни указал на галерею неподалеку, где сидели Шалья и Шишупал.

– Ах нет. Полагаю, что архонт Каляван питает подозрение, что я использовал для выигрыша прошлой ночью на охоте весьма сомнительный способ. Он такой…

– Ребенок, – подсказал Шакуни.

– Я собирался сказать экспрессивный. Хотя я признаю, что он был несколько расстроен словами господина Ниарката. Он пригласил меня сегодня на новую охоту. Он называет это матчем-реваншем. – Он слегка улыбнулся. – Я не собираюсь шпионить за царевичем Дурьодханой.

Только не снова. Шакуни уже сто раз ответил на этот вопрос, а ведь солнце еще даже не взошло.

– Он заболел, ваша светлость. Я боюсь, что то, что вчера вечером растаяло, как снег на языке, спустилось, как железо, в кишки. – Шакуни мог только надеяться, что Дурьодхана будет возвращен живым. Было бы настоящей пародией на правосудие, если все его усилия посеять ядовитые семена в сознании царевича не дадут урожая.

– Мои соболезнования. Но будет ли он тогда претендовать на руку царевны?

– Вместо него будет участвовать господин Карна.

Когда Карна вошел, Шакуни едва его узнал. Вчерашний застенчивый мужчина, одетый в ненавязчивую одежду, исчез, его место занял воин в золотых доспехах. Из-под коротких рукавов выглядывали мускулистые руки, которые заставляли задуматься, нет ли у него таланта с работой кистью. Шакуни сразу заметил щенячьи взгляды, которые Карна бросал на царевну. Душевное состояние отражалось на его лице столь же ясно, как и его автобиография. Парень был безнадежно влюблен. А вот что было на душе у Драупади, было не разгадать. Шакуни не мог как следует оценить ее чувств – ее непроницаемое лицо казалось отсутствующим.

– Ах, наступает день, – сказал Шакуни, заметив первые проблески рассвета сквозь цветное стекло полукруглых окон.

По какой-то причине Бхагадатт заметно напрягся:

– Боюсь, что я, возможно, страдаю от того же недуга, что и Дурьодхана, – сокрушенно вздохнул он. – Я желаю Хастине удачи и надеюсь, что в будущем между нашими королевствами будут экономические отношения. – Бхагадатт поклонился и поспешил прочь, не дожидаясь ответа Шакуни.

Шакуни нахмурился, смущенный его внезапным уходом и притворным недомоганием. Покачав головой, он направился к сидящим Карне и Судаме.

– Ты выглядишь усталым, дядя Шакуни, – сказал Судама.

– Мне хватит обращения «господин Шакуни», мальчик, – беззлобно пробормотал Шакуни. Несмотря на опасения по поводу Карны, ему нравился Судама, этот добросердечный мальчишка со спадающими на лоб непослушными волосами, лезущими в яркие глаза. По какой-то причине он напомнил Шакуни его самого в детстве – наивного, глупого и совершенно невежественного, так что он невольно смягчился. – Это просто усталость перед турниром, – солгал Шакуни. – Вы видели, какие стойкие воины здесь присутствуют? Каждый сам по себе могучий рыцарь.

– Они ничто. Я знаю, что мой дядя победит! – Глаза Судамы сияли гордостью.

Прежде чем Карна успел ответить, позади них прогремел другой голос:

– Я очень на это надеюсь, потому что я на него поставил. – Прихрамывая, к ним подошел древний король Бахлика со своим сыном Бхуришравасом на буксире.

Карна немедленно встал и поклонился:

– Для меня большая честь встретиться с величайшим из всех Кауравов, ваша светлость.

Шакуни с трудом привстал и тоже поклонился.

– Он имеет в виду старейшего, когда говорит «величайшего», отец, – сказал Бхуришравас.

Балханец подкрутил свои седеющие усы:

– Мой племянник долго рассказывал о твоем мастерстве владения луком, Карна. К счастью для тебя, это соревнование по стрельбе из лука. Если бы это был ближний бой, – он снисходительно рассмеялся, – никто не смог бы выстоять против балханца.

– А мне кажется, что никто не устоит против балханца, если будет соревнование по бухгалтерским книгам или речь зайдет о биржевых сертификатах, – сухо заметил Шакуни.

– Это действительно наше более тонкое оружие, – нахально признал Бхуришравас. – Зачем уничтожать врага, когда ты можешь его использовать? Вы не согласны со мной, господин Шакуни?

– Вижу, ваша сестра Вахура обучала вас искусству парирования, царевич. – Шакуни ухмыльнулся Балхану. Из всей огромной семьи Кауравов он больше