Продолжение «Тысячи и одной ночи» - Жак Казот

времени, потому что мне прислали грузчиков. Вот кошелек, возьми столько, сколько считаешь нужным. Я забираю всё».

При виде денег Нарилю разобрала жадность: она охотно завладела бы всем кошельком, но ограничилась тридцатью золотыми, хотя ей причиталось не больше шести.

Армянин, не выразив ни малейшего неудовольствия и даже не взглянув на монеты, тут же принялся за дело: бросил дыню направо, яблоко налево, и вскоре все фрукты пришли в движение и улетели из лавки, точно на крыльях. Бадур и Нариля, вытаращив глаза, следили за странным покупателем.

«Как и куда ты отправляешь наш товар? Кто тебе помогает?» — не выдержала торговка.

«Госпожа, — отвечал армянин, — я имею честь быть главным поставщиком светил небесных, ибо там то слишком жарко, то слишком холодно, то слишком влажно, то слишком сухо, и потому ничто не вызревает как следует. Я спустился на землю, дабы закупить всё, что надо, и направлялся в Дамаск, но случай привел меня к твоей лавке. Вид твоих фруктов покорил меня, сладкий запах удвоил мою очарованность, а вкус окончательно сразил. Я послал два граната на пробу и тут же получил приказание забрать всё остальное. Если завтра и в дальнейшем твоя лавка будет снабжаться подобным товаром, я опустошу ее, а ты станешь поставщицей свода небесного».

Услышав столь поразительную новость, Нариля принялась тереть глаза, решив, что это сон. Ошарашенный Бадур с отвисшей челюстью смотрел то на мать, то на армянина, то на потолок.

«Какой красивый молодой человек, — лукаво улыбнулся покупатель. — Это твой брат, госпожа? Уж очень вы похожи».

«Нет, господин, это мой сын», — отвечала лавочница.

«Как! В твои лета у тебя такой взрослый сын? Не может быть! Да ему жениться пора!»

«Да, господин, я тоже так думаю. Мы уже сговорились с одним нашим знакомым. Он богатый брадобрей».

«Брадобрей? Брадобрей! Богатый брадобрей! Да, много удивительного я видал на небесах, но такого красавца… А если он к тому же не болтлив, то это просто чудо! Госпожа, пойми, если я стану закупать твои фрукты, то через год ты сможешь женить сына на дочери визиря! Но это только на худой конец, потому что у нас наверху есть девушки на выданье, которые сочтут за благо породниться с тобою».

«Что ты говоришь, господин, разве на небесах женятся?»

«Женятся ли на небесах? А как же иначе? Всё, что светится, имеет отца и мать. Откуда же, по-твоему, появляются новые звезды? Они рождаются. И почему, как ты думаешь, Млечный Путь носит такое название? Потому что там живут кормилицы. Предоставь это дело мне, госпожа, у меня появились виды на твоего сына. Хочу, чтобы он женился на самой юной и свежей, на самой яркой из наших красавиц».

«А кто она такая?»

«Утренняя звезда».

«Да, она очень яркая, спору нет, но что молодая, это, господин, никак невозможно, потому что я знаю ее, сколько себя помню, и она всегда была такой же большой, как теперь».

«Та, о которой ты говоришь, госпожа, упала несколько лет назад. Но вас, женщин, ничуть не интересует, куда исчезают звезды… Впрочем, это понятно, на небе их так много, что о тех, что упали, никто не вспоминает… Нет, госпожа, серьезно, ты в самом деле хочешь, чтобы сын твой стал мужем самой прекрасной из звезд?»

«Ах, господин мой, я была бы счастлива! И он тоже будет сиять на небе?»

«Обещаю, что его никто не затмит! Каждое утро его возлюбленная смотрит на землю и сегодня тоже. Давайте узнаем, нельзя ли с нею договориться. Закройте двери вашей лавки и принесите сюда ушат с водою».

Приказание армянина исполнили, ушат поставили посередине лавки.

«Подойди сюда, молодой человек, — велел небесный поставщик Бадуру. — Посмотрись в воду, постарайся выглядеть как можно лучше, придай лицу своему довольное выражение, пусть оно произведет приятное впечатление… Вот так, хорошо! А теперь отойди».

Как только Бадур отошел в сторону, армянин поднял ушат и выплеснул воду, но так, что на пол не упало ни одной капли.

«Что ты делаешь, господин?» — Нариля поначалу испугалась, что ее лавке угрожает потоп, а потом пришла в изумление великое, поняв, что вся вода куда-то исчезла.

«Я отправил портрет твоего сына самой прекрасной из звезд. Давайте присядем и подождем, мы скоро узнаем, понравился ли он».

Задавая лавочнице какие-то вопросы, армянин на время отвлек ее внимание, а потом вдруг поднялся, вышел на середину помещения и приложил свою серебряную трубочку к губам, а рожок — к уху. Затем с довольным видом сказал:

«Твой сын, госпожа, весьма и весьма пришелся по сердцу! Ему суждено большое будущее, но надо его преобразить, ибо я знаю вкусы наших женщин. У Бадура румяные щеки, свежий цвет лица, но этого не видно под его густой бородой, а лохматые брови скрывают блеск глаз, чей живой и выразительный взгляд добавляет им особое очарование. Словом, здесь надо убавить, а тут прибавить. Пусть он всё сбреет, оставив лишь небольшую бородку, тогда успех ему будет обеспечен. И уже завтра мы избавимся от всяких сомнений. Да, и пусть твой сын немного поухаживает за своею суженой, помоги ему приготовить букет самых красивых цветов и позаботься о том, чтобы твоя лавка ломилась от превосходных товаров. Вот тебе задаток. Единственное, что я требую от вас обоих, это чтобы вы хранили в тайне нашу сделку. Проговоритесь — пеняйте на себя! Люди и так слишком много болтают о звездах и к тому же то и дело взывают к ним безо всякой надобности. Небесных созданий это оскорбляет, предупреждаю вас со всей откровенностью. Прощайте, я тороплюсь, а завтра буду здесь с самого раннего утра».

Кассанак откланялся и ушел.

«Я решила бы, что сплю и вижу сон, — призналась Нариля сыну, — если бы не держала в руках эти тридцать полновесных, чистого золота монет!»

«Зачем это мне надо бриться?» — недовольно проворчал Бадур.

«Что?! Ступай немедленно! Днем, я надеюсь, звезды почти ничего не видят, и завтра поутру ты предстанешь перед ними в самом выгодном свете… Однако до чего честен этот армянин! При том, как ловко он переправлял наши фрукты, ему удалось бы избавить себя от необходимости платить за них так дорого. И кстати, друг мой, прежде чем пойдешь к брадобрею, раздобудь-ка несколько корзин с фруктами, чтобы поставщик халифа не вышел от нас с пустыми руками. Негоже в погоне за большими деньгами пренебрегать мелкими доходами».

И только она это сказала, как упомянутый человек вошел