Проклятая и безликая - Ермак Болотников

вокруг, но исходил от меня, я была центром песни, но контролировала себя, пока еще могла мыслить отдельно от меня. Нужно прекратить это, нужно бороться... Жрец мертв, мы победили, остался последний шаг, закончить все это, навсегда прекратить существование этого учения... Только бы подобное было возможным. Мне было не страшно идти на этот шанс, я знала что выбора нет, я не позволю ему владеть мною, я уничтожу его, пока еще я это я. Сдерживая в себе песнь, я постепенно теряла силы, ощущая, как вся власть разума неуклонно рушится. Он явился, он рвется ко мне, терзает мысли, уничтожает воспоминания, крушит все, что мне дорого, что когда-то я любила и знала. Сознание таяло, в нем была лишь одна мысль, ритуал не удался, я еще могла сорвать его, нужно лишь подавить в себе его силы и навсегда... Я была собой, Лизастрией Рихтер, слугой Близнецов, их дочерью, воплощенной во свету... Ересь будет искорена, даже если ересью... Была я сама. Пусть мир горит, но не по моей воле.

Мои руки дрожали, в сознании царила разруха, я ощущала, как теряю саму себя, забываясь с каждым новым шагом в сторону блестящего ножа, который так сладостно манил своей остротой, боль, я желала ее, нужно было причинить ее себе, уничтожить ересь, покончить с Волком. Мне уже не было жизни здесь, я потеряла то немногое человеческое, что имела, моя единственный шанс на праведную смерть, это жертва, я не страшилась ее, я надеялась на нее, искренне верила, что мы умрем вместе. Единственная мысль, которую я возвела в абсолют, пожертвовала ради нее всем остальным и без стеснения приняла, была смиренной молитвой, которая должна была сохранить мой разум для меня смой еще в течение какого-то времени, за которое, я обязана была добраться до клинка. Я отдала во имя нее абсолютно всё, пожертвовав верой, он уничтожил во мне надежду, стер из сознания понятие о ереси, но не сломил мысль, о смерти. Мне нужно было навсегда покончить с учением Волка, я была его надеждой, последним шансом, самолично пришедшим в его руки, и теперь я уничтожу это, сожгу, растерзаю... Пускай и ценой своей темной жизни... Мне было неважно, что случилось в этом месте, я не хотела знать правды, возможно, впервые за всю жизнь истина стала ложью, стала ненавистной для меня, я шла через реки крови, текущие под ногами, тлеющие остатки и дым, идущий от разорванного, горящего тела жреца, в своей жизни, несшего только смерть, пламя и разруху, не оказавшийся способным противостоять вою. Но я была лучше, я была Рихтер, я закончу начатое Ревнителями, он не будет властвовать надо мной! Уничтожу, порву на части, растерзаю плоть и мясо этого Бога, во что бы то ни стало. Взгляд заострился на блестящем лезвии, мои пальцы невольно сжимались, он пытался препятствовать, но я знала, что сделаю, знала, что должна это сделать несмотря ни на что! И уже нет смысла противиться неизбежному, даже пред смертным вздохом, я не покорюсь волку, смерть будет от меня далеко, ведь помыслы мои чисты. От этих мыслей начало нервно дрожать раненое волками плечо, раны на котором словно заново раскрылись, он боится, он стремится к контролю, но молитва пугает его, он слаб, это дает мне время, шансы и возможность закончится все здесь и сейчас, не дав ему свободу, заточив в темницу пустоты, отдав на смерть богам. Но путь не заканчивался, а мой разум рушился и крошился с каждым шагом, я забывала имена родителей, братьев, все чему училась и что умела, оставались только звериные инстинкты... В сознании слышался топот множества лап, словно где-то здесь притаилась стая, но знала, что это не больше, чем игры разума, волк пытался изо всех сил внушить мне звериное, но я была рождена человеком. Он поплатится за это, он будет выть, я сломаю ему кости, выврву их из тела, он заплатит за все. Иллюзии не смогут обмануть меня, я была сильнее, праведнее... Пока ересь еще не успела укорениться во мне, я уничтожу всякие зачатки, унесу с собой в небытие, возможно, заслужив свет Близнецов, их нежность и спасения от тьмы и посмертия. Мои колени подогнулись, на глазах выступили слезы, тело переставало слушаться, но это было неважно, я встала прямо около него, Гвин, прости меня... Но иного пути нет. Лезвие блеснуло в моих руках, я подняла с пола кинжал, тело крутило, я ощущала как раны пытают, пытаясь остановить неизбежное, свет отражал слезы и пустой взгляд, глядящий на лезвие, в котором отражалась алая луна, выбора не было... Я теряла саму себя. Пора было принести смерть нам обоим, если это спасет Близнецов... То не было смерти достойнее. Чем эта.

Сталь вошла в сердце, без сомнений и колебаний принявшись въедаться в свежую плоть, продвигаясь все дальше, глубже, я слышала как рвется моя плоть, как течет кровь. Это все было так прекрасно, так сладко, словно прямо сейчас, я ощущала Их касания! Тех, чьи имена я уже не помнила. Я забыла обо всем, о собственном имени, доме и Гвин, уже не было Лизастрии Рихтер, это осталось в прошлом, но свою роль я исполнила, выполнила клятву, теперь осталось просто умереть, отдавшись в сладостные объятия боли, которые так страстно отзывались в чуждом разуме. Предсмертные конвульсии, перед моими глазами мелькали сотни и тысячи событий, что не произошли, так хорошо... Мне никогда не было так хорошо, как перед смертью. Он пытался обмануть меня, сломить, но кровь уже окрасила в алый мое тело, на языке заиграл ее привкус, такой соленый... Я рухнула на бок, дрожа от сладострастной лжи Волка и осознавая, что вот она, смерть. Мои руки дергались, не переставая тянутся к кинжалу, который рвал сердце, он не оставлял надежды, но я сделала все, чтобы он проиграл. Лежа в луже из алой крови, такой холодной, липкой и грязной, мой взгляд угасал, но перед смертью, я не видела правды, света или новой жизни, только непроглядную тьму, новая вспышка боли, лезвие проклятого клинка впилось в меня с новой силой, истязая плоть так сильно, так яростно, будто я была его врагом, которым и являлась на самом деле. Мысли стремительно отмирали одна за одной, дышать стало попросту невозможно, он бился в агонии внутри, я чувствовала это, не могла не улыбаться, зная, что смогла уничтожить его. Горло заполнила кровь, текущая к губам, стекающая по бледной коже, затекающая на маску и